Лидия Иванова - Искренне ваша грешница

И уже сидя вечером за накрытым столом, мы весело распевали: "Две звезды, две светлых повести..." И песня про нас, и все слова для нас, и вообще весь мир существует для нас.

- Господи, какое-то наваждение. Куда-то нас несет неведомая сила. И ничего нельзя сделать. Летим вместе, как те две звезды в небе.

Полностью усыпил бдительность, да и не хотелось ничего "бдить", только любить без оглядки, без мыслей о прошлом, о будущем.

Прекрасное познается без анализа, спонтанно, естественно, искренне. И если человек сумел вызвать этот взрыв эмоций, раскочегарить свой вулкан и запалить чужой, значит, это кому-нибудь нужно.

А потом был поезд "Смоленск - Москва", и вдвоем, еле уместившись на полке, мы тихо беседовали. Моя голова покоилась на его коленях, он нежно гладил мои волосы, я вдыхала аромат его прокуренных рук...

А еще была Пермь. Удивительный город с удивительной историей и Музеем деревянных скульптур богов - памятник язычеству. Для нас он стал своеобразным свадебным путешествием.

Наша дружба действительно напоминала гражданский брак, только понарошку. Мы встречались, общались, вместе пили, ели каждый день, а ночевать он всегда уезжал домой. Настолько это было ТАБУ, что когда встал вопрос о том, как ехать в аэропорт - самолет в Пермь вылетал в шесть утра, - и я сказала, что можно переночевать у меня, он испугался. Хотя я честно предложила ему раскладушку. Он обиделся:

- Ну зачем же раскладушку? Что же я, не мужчина?

Но доказательств, что он мужчина, не потребовалось. Рейс перенесли на вечер, и мы благополучно улетели.

Встретили нас хорошо, поселили замечательно - каждому по номеру "люкс". Вечер был свободен, и мы, нарядившись, отправились в местный ресторан. Там шел стриптиз красивых девушек. Он даже не повернул головы в их сторону и только смотрел на меня, как будто видел в последний раз и хотел запомнить навсегда. "Эти глаза напротив чайного цвета" - я просто утопала в них... Свеча горела на столе, играла музыка, мы пили шампанское.

Впервые сбылась моя мечта - мы танцевали. Я скрестила руки с веером на его талии, а он положил свои мне на плечи, и мы "поплыли". Нас никто не узнал, мы были пришельцами с другой планеты.

- Какая же ты красивая! И очень, очень молодая! Я люблю тебя! - повторял он страстно и нежно.

Про глаза я не говорю - они излучали частицы "теле", а как известно из исследований американского ученого Маслоу, в радиус их излучения попадают индивиды противоположного пола. Вот я и попала, и погибла, и не хотела другого. "Любить так любить", и я любила, открыто и искренне. Ему, похоже, тоже надоело лукавить и хитрить, и он говорил все как есть. И в этом был особый кайф.

После ужина он довел меня до номера, поцеловал и пошел в свой. Назавтра был ответственнейший концерт, поэтому мыслей о сексе даже не появлялось. Надо было сосредоточиться на работе.

Утро, северное, снежное, сияющее солнцем, наступило, и мы встретились за завтраком.

Свежевыбритый и вымытый, сидел он напротив меня, и сами собой вспомнились стихи Марины Цветаевой:

Жизнь: распахнутая радость

Поздороваться с утра!

В два часа был концерт - и какой! У рояля был надежный тыл, и я пела от души - хлопали. Он, как настоящий опытный режиссер, руководил мной. Потом я танцевала под аплодисменты зала, потом он пел - хорошо, прямо как Филипп Киркоров, - и получил заслуженные аплодисменты. И был банкет, и он говорил о нашей любви и о том, что мы скоро поженимся...

Гастроли нас породнили. И мы мирно спали в креслах, подлетая к Москве.

Наше безмятежное любовное путешествие по жизни продолжалось, и никакая лодка не разбивалась о быт, так как именно в быту, дома, на кухне нам было по-настоящему комфортно и никто, абсолютно никто, не был нужен. Мы парили одни в своем облаке, и всякий третий был лишний.

Почему иногда не дружат с хорошими семейными парами? Неинтересно. Все слишком хорошо. Нет развития событий, мятежа, скандала. И люди, влюбленные друг в друга, остаются как в вакууме. Я уже чувствовала этот вакуум, так как мои разведенные подруги перестали меня понимать. Он тоже был выключен из обычного круга общения и потерян для друзей. А тут еще, как назло, активизировались мужья и жены:

- Алло! Дорогая! Это я, твой арзамасец. Что ты молчишь?

Звонил мой когда-то безумно любимый второй муж. Что я могла ответить ему теперь? Что я люблю другого?

Андрею позвонила его бывшая жена, и он тоже ничего не мог сказать.

На наших концертах в Народном салоне он продолжал дарить мне свои песни:

- Эту песню я посвящаю Лидии Ивановой. Она вошла в мою жизнь, как и я в ее. И теперь мы вместе. Признаюсь, что я очень нужен этой талантливой женщине, как и она мне.

"Мы странно встретились и странно разойдемся..."

А может, и никогда не расстанемся. Кто знает?!

Все это происходило совсем недавно. Вчера. Два месяца назад. И планы один лучше другого варились в наших головах:

- Следующий этап, - говорил он мне, - реклама: идем в "Семь дней", отдаем свои фотографии, пусть печатают эту красоту. Потом телевидение, радио, газеты, потом твой сольный концерт, потом мой и т.д.

А потом раздался телефонный звонок:

- Нам надо расстаться навсегда...

Ты запрокидываешь голову

Затем, что ты гордец и враль.

Какого спутника веселого

Привел мне нынешний февраль!

Позвякивая карбованцами

И медленно пуская дым,

Торжественными чужестранцами

Проходим городом родным.

Чьи руки бережные трогали

Твои ресницы, красота,

Когда, и как, и кем, и много ли

Целованы твои уста

Не спрашиваю. Дух мой алчущий

Переборол сию мечту.

В тебе божественного мальчика,

Десятилетнего я чту.

Помедлим у реки, полощущей

Цветные бусы фонарей.

Я доведу тебя до площади,

Видавшей отроков-царей...

Мальчишескую боль высвистывай

И сердце зажимай в горсти...

- Мой хладнокровный, мой неистовый

Вольноотпущенник - прости!

Я ПРИЛЕЧУ НА КРЫЛЬЯХ ВЕТРА

Звонок телефона раздался как звонкая трель, и в душе что-то дрогнуло - это он, конечно, он:

- Алло!

- Здравствуйте, это я. О, как же я соскучился. День - это целая вечность, понимаете, я физически ощущаю ваше отсутствие. Только уеду, как снова хочу к вам. Что же нам делать?

- "Любить распластаннейшей в мире ласточкой..." - по обыкновению ответила я цитатой из Цветаевой.

- Это невозможно. Уже два дня мы не виделись. Я хочу вас видеть, скажите, куда приехать?

- В Музей Островского, на Ордынке, в семнадцать часов.

- Я прилечу на крыльях ветра, всё - еду!

И в семнадцать, как всегда без опоздания, он показался в воротах музея. Он был хорош: гладко выбрит и аккуратно, с любовью подстрижен - голова как "ваянная чаша", и выглядел очень стильно. Я ахнула от удивления и наговорила кучу комплиментов. Я никогда не стесняюсь это делать, когда восторг распирает. Восторг и гордость, что такой красивый и молодой мужчина прилетел ко мне "на крыльях ветра".