Камиль Яшен - Xамза

Иногда в таком состоянии его заставал отец. Ибн Ямин приходил в цветник почитать вместе с сыном религиозную книгу и научить его толковать наиболее трудные для понимания страницы. Но все чаще и чаще он отмечал про себя, что Хамза предпочитает газели божественной литературе. Это настораживало набожного Хаким-табиба. Но Хамза был послушным сыном, и стоило отцу лишь напомнить о долге каждого мусульманина перед своей верой, как он тут же откладывал в сторону стихи и принимался за чтение духовных сочинений. Причем почти ни одно из них ему не нужно было дополнительно объяснять каждый раз Хамза сам предлагал отцу свое, хотя и несколько вольное, условное, с поэтическими отклонениями истолкование трудных мест.

И умиленный ибн Ямин радовался этому, прощая сыну чрезмерное увлечение стихами, так как видел, что именно знакомство с газелями позволяет ему самостоятельно и оригинально понимать содержание священных книг.

Мать Хамзы, достопочтенная Джахон-буви, на правах жены табиба (табиб-айи) посещала популярные в Коканде религиозные чтения для женщин. Эти чтения, обладавшие якобы чудотворной силой, полулегально устраивала в своем доме старшая жена Садыкджана-байваччи. Однажды, по совету мужа, Джахон-буви взяла с собой Хамзу. Знаменитая на весь город атинайи (ученая женщина), дававшая в частном порядке уроки грамоты девочкам-подросткам из средних по достатку семей и пользовавшаяся покровительством хозяйки дома, прочла несколько бейтов и попросила присутствовавших женщин объяснить их смысл.

Сидевшие вдоль стен закутанные платками и шалями женщины напряженно молчали. Они собирались здесь, надеясь, что божественная сила священных строк поможет осуществиться их тайным намерениям. Неожиданно одиннадцатилетний Хамза в маленьком мужском полосатом халате и тюбетейке вышел на середину комнаты и звонким от волнения голосом начал рассказывать содержание стихотворений.

На земле живет девочка Биби. Она круглая сирота. Кто были ее отец и мать - неизвестно. Девочка ютится по углам, работая на чужих людей. Работы очень много - от зари до заката. Бибисешанба встает раньше всех и ложится позже всех. Ее удел - слезы... Но есть ли какая-нибудь надежда на то, что судьба девочки переменится? Конечно, есть. Аллах акбар - велик аллах, он видит все и посылает избавление достойным. Дело отважного - терпение и молитва.

Трескуче горели свечи, таинственно освещая полутемную комнату. Загадочно пахло воском и копотью. Огромные черные тени женщин на стенах за их спинами колебались, метались, повторяя неровное, дрожащее пламя свечей. Воображение рисовало перед Хамзой картины одну страшнее другой...

Он вернулся к матери и сел рядом с ней на ковер.

Женщины заговорили все разом. Они были поражены способностью мальчика объяснять смысл бейтов. Такое яркое, возвышенное и вместе с тем простое истолкование религиозных двустиший было доступно не всем взрослым хафизам - чтецам корана. Покровительство святого Али-Шахимардана, о котором знает весь Коканд, как видно, продолжает помогать лекарскому сыну, увеличивая его ум и мудрость... А ученая женщина, атинайи, даже заплакала от умиления. Она подошла к Хамзе, молитвенно сложила ладони, поблагодарила его, поклонилась и погладила мальчика по голове. Потом атин-айи повернулась к Джахон-буви и сказала, что аллах наградил ее необыкновенным сыном, которого надо беречь, ибо всевышний уготовил ему великие дела.

С того вечера мать Хамзы начала через день ритуально окуривать сына. Табиб-айи верила, что это защитит Хамзу от злых наговоров и наветов, хотя что же еще могло надежнее и лучше защищать человека от злых наговоров и наветов, чем святое покровительство самого Али-Шахимардана?

2

Время бежит незаметно. Зима, лето, весна, осень... Рождаются люди и умирают люди. Идут дожди, светит солнце, набегают тучи, и снова идут дожди. День меркнет, наступает вечер, ночь сменяется утром. Весна, лето, осень, зима и снова весна...

Хамзе уже восемнадцать.

Рослый, широколобый, маленькие черные усики, проницательный взгляд задумчивых темных глаз. Неторопливые, сдержанные движения. Полная юношеского достоинства, чуть угловатая походка. Спокойная, располагающая к себе манера вести разговор. Изящество и обаяние цветущей молодости. Благородный йигит приятной и даже привлекательной наружности... И только иногда, когда легкое облако печали будто случайно проплывает через душу, легкая тень от него проплывает и через взгляд.

Страсть Хамзы - книги. Книга всегда и везде с ним. Никто и никогда не видит его без книги.

От постоянного чтения он часто прищуривается, и выражение лица его становится слегка ироничным, насмешливым. И тем не менее это не меняет у людей общего впечатления о нем как о дружелюбном, весьма общительном и хорошо воспитанном юноше.

Еще одна особенность отчетливо проявляется в его натуре. Он очень любит слушать других. Какую-нибудь остроумную притчу, или сказку, или легенду. Все равно где - дома, на улице, в чайхане, на базаре. И неважно кто рассказывает. Было бы интересно или смешно. Подойдет и тихо сядет в кружок слушателей. И не шелохнется, не упустит ни одной забавной подробности из веселой и длинной истории какого-нибудь кизикчи - народного острослова.

В поисках возможности послушать веселые и поучительные истории Хамза бродил по всему Коканду. Он очень любил свой родной город. Заходил в магазины и лавки, в караван-сараи, в которых останавливались на ночлег дехкане из окрестных кишлаков, приезжавшие продавать хлопок, точить серпы и кетмени, ковать лошадей. И то, что приходилось слышать в их разговорах засилье торговцев и баев, низкие цены на хлопок и высокие на городские товары - и то, что приходилось видеть самому (многодневные пиршества в чайханах и ресторанах богатых людей), давало новую пищу для размышлений, рождало вопросы, ответы на которые он старался найти в книгах.

Читал он теперь не только сборники газелей и бейтов. В свое время ибн Ямин сумел отдать сына на учебу в медресе - одно из лучших в Коканде.

Так вот, однокашник Хамзы, Алчинбек, состоявший в родстве с самим Садыкджаном-байваччой, приносил иногда в медресе из дома богатого дяди начавшие выходить в Туркестане местные газеты и журналы. Конечно, хотелось сразу же прочитать их все, но делать это было опасно - могли исключить.

С согласия Алчинбека (у них с первых лет учебы сложились дружеские отношения) Хамза уносил на несколько дней газеты и журналы домой. Он прятал их в дупле чинары. И по утрам, едва забрезжит рассвет, задолго до того как позовет к первому намазу муэдзин, вставал тайком от отца и матери и пробирался в сад.

Вот он подходит к дереву, запускает руку в дупло...