Виктор Ревунов - Холмы России
- Название:Холмы России
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Ревунов - Холмы России краткое содержание
Холмы России - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Два креста на погосте - отца и матери. А третий крест Митя сам на своей жизни поставил, будто бы с каким-то отчаянием губил себя, так подметили люди, как среди ненастья своего гулял и веселился. С чего бы такое?
Кто разберется в чужой душе! Глубока она, да и темна, как речная яма.
Но не вечно молчит душа: терпит, таится, да вдруг тайное и вскрикнет из нее.
Скажет еще Митя свое, будет такая исповедная минута его...
В избе Феня постояла перед зеркалом, накинула на голову косынку, чуть открыв над лбом как солнцем раззолоченные волосы - вьются в ветреном пламени рябиновой ее косынки.
На крыльце кто-то застучал. Это бригадир Никита Мазлюгин.
Вышла Феня. Ясно-то как!.. Ярчат на огороде подсолнухи, а за гарью иван-чай в малиновых отсветах мокрых цветков.
Никита перед крыльцом, стоит, глядит на ее ноги, на которых сонно млеет тепло раннего утра. Отвел глаза.
- Сегодня на ночь хлебозаготовку в Павлиново повезешь. Катька Стремпова поедет да я с Кирькой.
- Косить мне, дядя Никита,- возразила было Феня.
- А государство что жевать будет? Смотри! - пригрозил и снова взглянул на ее ноги, в которых словно что-то вздрогнуло: отступили они.- Кваску нет?
Вошел в сенцы.
Никите под пятьдесят, кряжист, закурчавлена черная борода, скулы в смуглистом румянце, темные глаза с каким-то лютым блеском в косых зрачках.
Феня подала ему ковш с квасом.
Никита подул на всплывшую плесеньку: старый квас, перекис.
- Косить, дура, какого-нибудь парня привадила бы,- и припал к ковшу, от которого поднималась по лицу тень, остановилась у век и дрогнула, метнулась от глаз, высмотревших на стене зарубку. Была эта зарубка похожа на крест с кривым и темным зенком сучка.
- Что за клеймо? - спросил Никита.
- Не знаю,- ответила Феня, хотя знала, что это Митя топором след оставил, чтоб был тут вместо него этот след и глядел... Изба тогда затряслась, как ударпл.-
Никита поставил ковш на лавку.
- Мнтрию твоему пить нельзя было.
- Хоть кому, толку-то мало.
- Кому и ничего бывает,- сказал Никита и вдруг, оскалясь, крепко схватил за бока Феню и сразу отнял руки, попятился, заметив, как она взяла ковш.
- Иди, дядя Никита, а то как звездану, что и государства не хватит,так ты полетишь отсюда!
Никита рассмеялся. Зубы как из кафеля, литые.
- Звездани. Да только направление дай куда-нибудь в теплые края. Лимонов тебе оттуда привезу. Будем вместе чай пить и на сеновале прохлаждаться. Или звездани уж куда-нибудь к самородным россыпям. Шапку золота привезу-да в Москву отсюда. Одену, обую, в театр будешь ходить и курятину каждый день есть, вином запивать. А то без направления звезданешь еще в Ледовитый океан. Придется у какого-нибудь медведя белого медведицу отбивать, секретно говоря, для обогрева. Так что убери этот свой ковш от греха подальше и на конюшню давай. Буланчика возьмешь себе на двор. Чтоб накормлен, напоен был,-приказал Никита.-А то, момент, подкосится среди дороги.
Феня вывела коня из конюший. Села верхом и по тропке среди ольховых кустов, с которых стрекала холодком роса по коленкам, спустилась к Угре, где уже звенело в пригретой траве.
На самой середине реки плавится солнце, сверкуче жгут воду огненные стрелы.
"Как счастье, что всем кажется, а не возьмешь",- подумала Феня, глядя на солнце в реке.
Конь напился, постоял в воде, от которой проскальзывала по телу дрожь. Буланчик заржал от радости, вспомнив далекую волю с материнским теплом: так вот похоже ласкает эта вода в ярких зеленых пятнах от отражавшихся в ней кустов. Но еще радостнее Буланчику от рук Фени: она погладила его жесткую гриву.
Давно не баловали его так. Вздохнул и, боясь, что сейчас на него крикнут, как кричали всегда, стал выбираться из воды,- круто, рывком вымахнул на берег.
Прискакала на коне Катя.
- Вечером в Павлиново едем!-осаживая коня, крикнула она и спрыгнула на землю, босая, в цветастой юбке и в майке с короткими рукавчиками.
- Ты рада? - спросила Феня, любуясь ее радостью, как словно бы видела перед собой ребенка.
- Я люблю ездить.
Катя искупала коня. Потом привязала его за повод к кусту, где трава была посочней и погуще, со сладким луговым горошком. Сама решила искупаться.
Разделась за кустом и, прижимая к груди руки, вошла в воду. Коса топорщилась озорной метелкой в изгибе сшшы, где плавно размыкались бедра, еще тонкие, стройные и гибкие, будто стянутые тетивой.
Катя подхватила косу, увязала ее под косынку, и все тело словно бы посветлело-обнажилась высоко шея с ложбинкой, из которой ржисто расколашивались волосы.
Окунулась и поплыла к середине реки, где плавилось солнце.
Феня хотела уже уехать, но задержалась: интересно было, как доплывет Катюшка до солнца.
Доплыла она, тронула зиявший из воды жар, и сразу огонь рассыпался, и вот снова сомкнулся. Качается жар у самого лица, слепит вспышками.
- Окунись в него! - с улыбкой просит Феня. Сама окунулась бы в это солнечное, загаданное ею счастье, да какое это счастье на текучей воде. Вот уж загадала!
А Катя окунулась в солнце, заплескалась. Сверкают брызги по смеющемуся лицу.
- Как хорошо-то! Плыви сюда!-зовет она Феню.
Феня тронула коня. Вынеслась на бугор.
Увидели с молотилки рябиновую косынку ее.
- Чего-то Фенька на коню сегодня красуется?
- А чего ей, дети, что ли, малые плачут?
- Зато муженек слезками умывается.
- Не пей! В лавке, как в своей, вольничал.
- В своей бы так не вольничал.
Старший из мужчин - стоял он на помосте перед грохочущим зевлом молотилки, куда подавал снопы,- сказал весело:
- Теперь своя только баба осталась. Да и та равноправная и сознательная, даже ночью газеты читает. Агитировать ее надо, чтоб спать ложилась.
Смех на молотилке. Грохочет барабан, перемалывая снопы. Течет душистое, восковистое, как соты, зерно из желобка.
- Она и агитацию твою не слушает,- продолжал старший.- А все читает.
- А как же быть? - сразу подхватил мужичонка, вилами отгребавший от молотилки солому.
- Недельку-другую ты ее не обнимай, сама агитировать начнет.
Еще пуще хохот. Даже на хуторе слышно... Не знает Феня, что так смеются на молотилке, но весело и ей от этого смеха с задористо прорвавшимся вдруг женским голосом:
- Дайте днем бабе газетку-то почитать. А ночью милости просим на подушечку, без агитации, хоть до петухов!..
Феня поставила коня во двор.
Родной для Буланчика двор: стоял тут когда-то с парой коней. Вот и ясли, где, бывало, лежало сено душистыми ворохами и тек овес из западка-оконца в стене сарая, откуда подавали корм.
Теперь пусто оконце, завито паутиной. В уголке дышит над запутавшейся мухой паук, лохматый, с черной крапинкой на спине.
Неподалеку от ворот - комяга, засохшая, с травинками, проросшими из трещин на дне.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: