Николай Переяслов - Я пишу - лучше всех

Прибыв в Кемерово, мы устроились в гостинице, немного отдохнули, а потом нас повезли знакомить с городом. Показали музей-заповедник "Красная Горка", где "в 1721 году рудознатец Михайло Волков нашел каменный уголь" и где в 1907 году был основан первый рудник, положивший начало угольной промышленности Кузбасса. В 1912 - 1920 годах разработку угольных пластов здесь осуществляло Акционерное общество Кузнецких каменноугольных копей, а с 1920 по 1927 год - Автономная индустриальная колония "Кузбасс", которой управлял голландский инженер Себальд Юстинус Рутгерс и в бывшей конторе которой как раз и располагаются ныне экспозиции музея. Собственно говоря, именно отсюда и начинался в те годы сам город Кемерово...

Во второй половине дня мы участвовали в пресс-конференции для местных теле - и радио-компаний, встречались с руководством Департамента культуры администрации Кемеровской области (сам Аман Гумирович, к сожалению, в этот день был срочно вызван по делам в Москву, и мы с ним таким образом разминулись), а в четыре часа дня в органном зале областной филармонии начался торжественный вечер, посвященный кузбасским писателям. Вместо улетевшего в Москву Тулеева писателей поздравила заместитель губернатора области Татьяна Олеговна Машковская, потом выступали представитель Президента РФ в Кузбассе Валерий Николаевич Казаков, начальник Департамента культуры Владимир Иванович Бедин, ну и, естественно, мы - Станислав Куняев, я и Гарий Немченко. Я вручил четырем писателям Почетные грамоты нашего СП, а Машковской - для Амана Тулеева - подписанный Ганичевым громадный том только что выпущенного при участии Союза писателей России романа Михаила Шолохова "Тихий Дон", изданного на основе недавно найденной подлинной рукописи М.А. Шолохова да ещё и с предисловием, как я сказал, такого известного "шолоховеда" как Виктор Степанович Черномырдин. На вечере выступало также множество другого народу, которые поздравляли друг друга с юбилеем, читали стихи, пели песни, вспоминали умерших писателей, награждали живых - даже мы получили кое-какие награды, включая и денежные.

После завершившего торжественную часть фуршета мы ушли пешком в гостиницу, несколько часов передремнули, а в 6 утра по местному времени (по Москве - в 2 часа ночи!) я и Куняев (Гарий решил остаться в Кузбассе по своим делам аж до 27 мая) встали и поехали в аэропорт. Перед выходом из гостиницы я включил телевизор и по программе "Новости Сибири" увидел себя во время вчерашней пресс-конференции. Прошел довольно большой кусок - в Москве такой бы сроду не пропустили, да ещё и чтобы без всяких ёрнических комментариев!..

До аэропорта нас отвезли на машине начальник Департамента культуры В.И. Бедин и руководитель СП Кузбасса Б.В. Бурмистров, остававшиеся до вылета самолета полчаса, в течение которых дежурная регистрировала наши билеты, мы провели в депутатской комнате за чашкой кофе с кексами (я и Бурмистров) и рюмкой коньяка (Бедин и Куняев). Рейс отправился вовремя и, слава Богу, мы долетели до Москвы без всяких ЧП.

Во время полета я прочитал в предложенной мне газете "Коммерсантъ" (№ 73 от 25 апреля 2002 года) статью Лизы Новиковой "Литература по госрасценкам", в которой она пишет о том, что "получается, что чем хуже продается тот или иной писатель, тем больше у него шансов заработать Госпремию. Хотя, по идее, могло бы быть наоборот. Государственная награда вполне способна обрести рекомендательный вес. И даже стать модной - ведь государственный брэнд всегда в цене..." Я думаю, что это и на самом деле так, но для того, чтобы Государственная премия обрела в глазах читателей и ориентирующихся на их вкус издателей новый авторитет, надо, чтобы распоряжался ею не такой бесцветный в идейном и в эстетическом планах человек как О.Н. Сысуев (а я знаю его и по своей жизни в Самаре, и по нашим уже московским контактам), а кто-то такой, кто по-настоящему понимает силу художественного слова и мог бы это понимание сделать единственным критерием оценивания выдвигаемых на премию произведений. Сегодня же там в первую очередь ориентируются на критерии идеологические и национальные, вот и в нынешний шорт-лист включены только Константин Ваншенкин, Юрий Кублановский, Даниил Гранин, Анатолий Курчаткин и Юрий Мамлеев. Ни одного русского писателя-патриота...

Впрочем, на обратном пути я читал мало - я впервые был со Станиславом Юрьевичем столь долгое время один на один, а потому был рад с ним пообщаться, на что и ушло почти всё наше полетное время. Вот только мы не сообразили посмотреть по билетам, в какой именно аэропорт прибывает наш самолёт, и поэтому водитель с "Волгой" встречал нас там, откуда мы улетали - то есть во Внуково, а мы прилетели в Домодедово, и были вынуждены из-за этого добираться домой своим ходом. Но ничего - в 10.15 я уже был у себя в Марьино, а в 11.00 мне позвонила Татьяна Набатникова и сказала, что я должен сегодня приехать в издательство "Лимбус-Пресс" и получить деньги за те 28 рецензий, которые я написал, будучи членом Большом жюри премии "Национальный бестселлер".

Приняв душ и слегка отдохнув, я переоделся и поехал на Большую Никитскую, 26, где мне выдали гонорар за мое рецензирование. Получив деньги, я поспешил в располагающееся поблизости (на Поварской улице) здание Исполкома МСПС, где как раз должно было начинаться обсуждение книг Екатерины Георгиевны Марковой "Актриса" и "Каприз фаворита". Выступив там, я сказал, что творчество Екатерины Марковой являет нам тот самый случай, когда фактурно-бытописательный фон книги воспринимается намного сильнее клубка основных событийных линий со всеми их хитросплетениями. Я ведь помню, какими литературно "вкусными" мне показались те страницы книги, на которых представали видимая и закулисная жизнь театра с его творческой атмосферой, интригами, драмами и победами, с ярко выписанными характерами и портретами, и как мне потом начал мешать воспринимать всё это появившийся в романе детективный сюжет. Детектив ведь - как к нему ни относись! обладает таким свойством, что вселяет в душу читателя егозливое нетерпение, торопя его поскорее перелистнуть страницу, чтобы узнать, кто же там убийца и каковы мотивы преступления, а из-за этого мимо его сознания, как красивейшие пейзажи мимо окон летящего по шоссе автомобиля, пролетают самые замечательные участки текста. Но в том-то и беда, что ни один детектив мира не может открыть своему читателю абсолютно ничего НОВОГО, ибо в основе любого из них лежит бесконечно повторяемый (и практически один и тот же) сюжет о том, как кто-то кого-то убивает, насилует, крадет у него какие-либо ценности или совершает в отношении его (или же некоторой организации например, банка, музея, секретной лаборатории, а то и всего государства) какое-нибудь иное противоправное действие, а частный или официальный сыщик это дело раскрывает. Развивающемуся на основе отлаженных до уровня инструкций сюжетных схем детективному жанру давно сделались ненужными и даже мешающими любые второстепенные персонажи и любые художественные описания, в романах этого типа не осталось практически ничего "лишнего", не участвующего в непосредственном развитии событий. Только преступник, сыщик и те, кто несет на себе функции жертв или помощников расследования.