Николай Переяслов - Я пишу - лучше всех

Идея великолепная, и в любое другое время я бы с удовольствием проехал весь этот путь от начала до конца (ведь это готовая книга, только успевай записывать!), но акция намечена на 7 - 27 июля, я столько ждал этого месяца, чтобы пойти в отпуск, выкинул 10 тысяч рублей на аренду дачи - и что? Проездить все это время в вагоне, а с августа уже опять втягиваться в работу?.. У меня накопилось столько ненаписанных сюжетов, хочется поработать над двумя романами, ждут написания несколько статей, да и просто я уже очень устал, хочется отдохнуть и побыть с ребенком... Поэтому я сказал Ганичеву, что, возможно, не смогу поехать, и похоже, его этим огорчил. Ну, а как быть?..

* * *

После секретариата часа полтора гуляли с Громовым по Арбату, поели сосисок, попили "меринды" и зашли в редакцию журнала "Москва", где я передал Александре Григорьевне Васильевой рецензию Олега Шестинского на роман Арсения Ларионова "Раскаяние", а Громов выяснил дела со своей рукописью. Прежний зам. главного редактора Виктор Калугин говорил, что уже подготовил к печати один из его рассказов, а также повесть самарского прозаика Ивана Никульшина, но потом его внезапно отстранили от работы и все эти материалы пропали. Как всякий безалаберный русский человек он ничего никому не передал, бросил рукописи неизвестно где (в том числе, кстати, и мои тоже) и оставил работу. Так что теперь его ищут, чтобы он их отдал, но у него умерла в эти дни жена, и т. д., и т. п. Короче, пока что всё тормознулось.

8 июня, пятница. Столько дней уже мечтаю как следует выспаться, но опять пришлось подниматься в шесть утра! И всё из-за зуба, который меня мучит уже целую неделю - нельзя взять в рот ни горячего, ни сладкого. Вынужден здесь признаться, что я очень боюсь зубных врачей, мне всегда лечили и удаляли зубы с такой невероятной болью, что я обращаюсь в стоматологию только уже в самых крайних случаях. Сегодня такой наступил, и я поехал в больницу. Боясь, что не выдержу сверления бормашиной, я хотел, чтобы мне болящий зуб удалили, да и всё. Но хирург заставил меня сделать рентген и, посмотрев снимок, отправил лечить зуб у терапевта. "К опытному мастеру большая очередь, если хотите, то идите к начинающему врачу, у него нет ни одного клиента", - сказали мне в регистратуре, и я пошел к начинающему. И это было настоящее чудо - первый раз в жизни мне лечили зуб совершенно без боли! Или у парня золотые руки, или за то время, пока я боялся стоматологов и не ходил в больницу, так сильно усовершенствовались стоматологическая техника и технология зуболечения. Надо бы набраться духу, да отремонтировать у этого врача все больные зубы...

* * *

Сегодня вышел из печати очередной номер газеты "Российский писатель" с несколькими из моих заметок о новостях писательской жизни. В частности, я отдал сюда не уместившиеся в "День литературы" статьи о нашей литературной студии "Марьинская Муза", о съезде краеведов, в котором участвовал мой старицкий друг Александр Шитков, и о назначении Юрия Полякова главным редактором "Литературной газеты".

Пролистав газету, попытался читать книгу стихов Александра Глембоцкого "Вкус жизни", о чем он меня просит уже чуть ли не год, а я всё оттягиваю это "удовольствие". Увы, мои опасения оказались не напрасными - диссонанс между полиграфическим оформлением книги и её художественным уровнем просто разительный! Под сверкающей цветной суперобложкой с репродукцией картины Клода Моне "Завтрак на траве", на сверхкачественной плотной бумаге, напечатаны по-дилетантски слабые, без всякого преувеличения графоманские стихи. При этом одно из них даже вынесено на обложку, и оно весьма красноречиво говорит о поэтическом уровне всей книги: "Стихи мои узнает вся планета, / и каждый, кто к Поэзии не глух, / услышит в рифмах русского поэта / благословенный протестантский дух". Вот так-то. А кто, стало быть, этого протестантского духа в стихах русского поэта не услышит, тот пусть пеняет исключительно на свою поэтическую (или же все-таки религиозную?) глухоту...

Хотя, может быть, я и зря тут иронизирую, так как, по утверждению самого автора, его за эти стихи уже приняли в Московскую писательскую организацию. Не глухи, выходит, оказались там люди к поэзии. А может, и к протестантскому духу - кто знает?..

* * *

После работы заехал в МСПС к Марине, взял оставленную там для меня Николаем Лугиновым книгу "По велению Чингисхана" (первую её часть я читал ещё больше года назад, мы её тогда обсуждали в Правлении СП) да прочитал у них свежий номер "Литературной России" со статьей Владимира Ивановича Гусева "Литературный стиль: ориентация на местности". Есть много точных дельных наблюдений, видно, что автор успевает следить за появлением новых имен, но в общем-то статья представляет собой не более как констатацию литературной ситуации.

В метро, по дороге на работу и обратно, успел прочитать во втором номере журнала "Московский Вестник" пьесу Станислава Говорухина и Юрия Полякова "Контрольный выстрел" - грустную историю о том, как практически всё в нашей жизни, включая чувства любви, верности и патриотизма, становится предметом купли-продажи...

* * *

...Вечером, уже не боясь, что на зуб попадет что-нибудь горячее, с наслаждением попил чаю.

9 июня, суббота. Весь день читал подаренный мне в Пскове Игорем Смолькиным роман "Спастись ещё возможно", выпущенный им под псевдонимом "И. Изборцев", - этакую уникальную попытку соединения православной проповеди с коммерческим триллером. На первый взгляд, автор делает в своей книге то же самое, что и большинство других корифеев криминального жанра, вот только его творческое внимание сосредоточено не на разборках и перестрелках (хотя в романе присутствует и это), а - на том, как, казалось бы, уже окончательно погибшая в грехах душа обретает отвергнутого ею ранее Бога. При этом Игорь Смолькин не просто изображает возвращение одного из заблудших бандюков к православной вере, но показывает всем (даже самым падшим!) путь к подлинному спасению души. Это - именно то, чего мне не доставало в романах Анатолия Афанасьева и многих других детективщиков и триллерщиков.

* * *

Вечером по телевизору передавали интервью с Александром Солженицыным, в котором он, в частности, сказал, что Запад не испытал в своей истории того, что испытали мы, а потому не может быть для нас судьёй и учителем, а также, что Ельцин и Чубайс произвели над Россией чудовищный эксперимент, создав из неё государство, основанное на ограблении большинства меньшинством. Увы, всё абсолютно правильно, да только кто сегодня к его словам прислушивается? Это ведь почти то же самое, если бы Иуда Искариот после казни Христа взялся разоблачать иерусалимских первосвященников в попрании принципов гуманизма...