Александр Герцен - Былое и думы (Часть 7)

Сверцекевич привстал. Он был бледен и озабочен.

- Да, вы у меня сняли камень с груди... если не поздно теперь... я все сделаю.

Взволнованный Сверцекевич стал ходить по комнате. Я ушел вскоре с Тхоржевским.

- Слышали вы весь разговор? - спросил я у него, ид учи.

- Слышал.

- Я очень рад; не забывайте его - может, придет время, когда я сошлюсь на вас... А знаете что, мне кажется, он ему все сказал да потом и догадался проверить свою антипатию.

- Без всякого сомнения. - И мы чуть не расхохотались, несмотря на то что на душе было вовсе не смешно.

1-е нравоучение

...Недели через две Сверцекевич вступил в переговоры с Blackwood компанией пароходства - о найме парохода для экспедиции на Балтику.

- Зачем же, - спрашивали мы, - вы адресовались именно к той компании, которая десятки лет исполняет все комиссии по части судоходства для петербургского адмиралтейства?

- Это мне самому не так нравится, но компания так хорошо знает Балтийское море - к тому же она слишком заинтересована, чтоб выдать нас, да и это не в английских нравах.

- Все так - да как вам в голову пришло обратиться именно к ней?

- Это сделал наш комиссионер.

- То есть?

- Тур.

- Как, тот Тур?..

- О, насчет его можно быть покойным. Его самым лучшим образом нам рекомендовал Булевский.

У меняна минуту вся кровь бросилась в голову. Я смешался от чувства негодования, бешенства, оскорбленья, (356) да, да, личного оскорбленья... А делегат Речи Посполитой. ничего не замечавший, продолжал:

- Он превосходно знает по-английски - и язык и законодательство.

- В этом я не сомневаюсь, Тур как-то сидел в тюрьме в Лондоне за какие-то не совсем ясные дела и употреблялся присяжным переводчиком в суде.

- Как так?

- Вы спросите у Булевского или у Михаловского. Вы не знакомы с ним?

- Нет.

- Каков Тур - занимался земледельем, а теперь занимается вододельем...

Но общее внимание обратил на себя взошедший начальник экспедиции полковник Лапинский.

LAPINSKI-COLONEL. POLLES-AIDE DECAMP74

В начале 1863 года я получил письмо, написанное мелко, необыкновенно каллиграфически и .начинавшееся текстом "Sinite venire parvulos"75. В самых изысканно льстивых, стелющихся выражениях просил у меня раrvulus76, называвшийся Polies, позволенья приехать ко мне Письмо мне очень не понравилось. Он сам - еще меньше. Низкопоклонный, тихий, вкрадчивый, бритый, напомаженный, он мне рассказал, что был в Петербурге в театральной школе и получил какой-то пансион, прикидывался сильно поляком и, просидевши четверть часа, сообщил мне, что он из Франции, что в Париже тоска и что там узел всем бедам, а узел узлов - Наполеон.

- Знаете ли, что мне приходило часто в голову, и я больше и больше убеждаюсь в верности этой мысли, - надобно решиться и убить Наполеона.

- За чем же дело стало?

- Да вы как об этом думаете? - спросил parvulus, несколько смутившись.

- Я никак. Ведь это вы думаете...

И тотчас рассказал ему историю, которую я всегда (357) употребляю в случаях кровавых бредней и совещаниях о них.

- Вы, верно, знаете, что Карла V водил в Риме по Пантеону паж. Пришедши домой, он сказал отцу, что ему приходила в голову мысль столкнуть императора с верхней галереи вниз. Отец взбесился. "Вот... (тут я варьирую крепкое слово, соображаясь с характером цареубийцы in spe...77 негодяй, мошенник, дурак....), такой ты сякой! Как могут такие преступные мысли приходить в голову... и если могут - то их иногда исполняют, но никогда об этом не говорят..."78

Когда Поллес ушел, я решился его не пускать больше. Через неделю он встретился со мной близ моего дома, говорил, что два раза был и не застал, потолковал какой-то вздор и прибавил:

- Я, между прочим, заходил к вам, чтоб сообщить, какое я сделал изобретение, чтоб по почте сообщить что-нибудь тайное, например в Россию. Вам, верно, случается часто необходимость что-нибудь сообщать?

- Совсем напротив, никогда. Я вообще ни к кому тайно не пишу. Будьте здоровы.

- Прощайте, - вспомните, когда вам или Огареву захочется послушать кой-какой музыки - я и мой виолончель к вашим услугам.

- Очень благодарен.

И я потерял его из вида, с полной уверенностью, что это шпион - русский ли, французский ли, я не знал, может интернациональный, как "Nord" - журнал международный.

В польском обществе он нигде не являлся - и его никто не знал.

После долгих исканий Домантович и парижские друзья его остановились на полковнике Лапинском, как на способнейшем военном начальнике экспедиции. Он был долго на Кавказе со стороны черкесов и так хорошо знал войну в горах, что о море и говорить было нечего. Дурным выбора назвать нельзя. (358)

Лапинский был в полном слове кондотьер. Твердых политических убеждений у него не было никаких. Он мог идти с белыми и красными, с чистыми и грязными; принадлежа по рождению к галицийской шляхте, по воспитанию - к австрийской армии, он сильно тянул к Вене. Россию и все русское он ненавидел дико, безумно, неисправимо. Ремесло свое, вероятно, он знал, вел долго войну и написал замечательную книгу о Кавказе.

- Какой случай раз был со мной на Кавказе, - рассказывал Лапинский. Русский майор, поселившийся с целой усадьбой своей недалеко от нас, не знаю, как и за что, захватил наших людей. Узнаю я об этом и говорю своим: "Что же это? Стыд и страм - вас, как баб, крадут! Ступайте в усадьбу и берите что попало и тащите сюда". Горцы, знаете, - им не нужно много толковать. На другой или третий день привели мне всю семью: и слуг, и жену, и детей, самого майора дома "е было. Я послал повестить, что если наших людей отпустят, да такой-то выкуп, то мы сейчас доставим пленных. Разумеется - наших прислали, рассчитались - и мы отпустили московских гостей. На другой день приходит ко мне черкес. "Вот, говорит, что случилось; мы, говорит, вчера, как отпускали русских, забыли мальчика лет четырех: он спал... так и забыли... Как же быть?" - Ах вы, собаки... не умеете ничего сделать в порядке. Где ребенок? - "У меня; кричал, кричал, ну, я сжалился и взял его". - Видно, тебе аллах счастье послал, мешать не хочу... Дай туда знать, что они ребенка забыли - а ты его нашел - ну, и спрашивай выкупа. - У моего черкеса так и глаза разгорелись. Разумеется, мать, отец в тревоге - дали все, что хотел черкес.., Пресмешной случай.

- Очень.

Вот черта к характеристике будущего героя в Самогатии.

Перед своим отправлением Лапинский заехал ко мне. РН взошел не один и, несколько озадаченный выражением Моего лица, поспешил сказать:

- Позвольте вам представить моего адъютанта.

- Я уже имел удовольствие с ним встречаться. Это был Поллес.

- Вы его хорошо знаете? - спросил Огарев у Лапинского наедине. (359)

- Я его встретил в том же Boarding House, где теперь живу, он, кажется, славный малый и расторопный.

- Да вы уверены ли в нем?

- Конечно. К тому же он отлично играет на виолончели и будет нас тешить во время плаванья ..