Григорий Данилевский - Жизнь через сто лет

– Ты за последнее время что – то уж очень похудел, еще стал бледнее, и зрачки вон у тебя несколько расширены, и нервный ты такой… Тебе это опасно, я же испытал…

– Полно, глупости! расскажи! – пристал Порошин к приятелю: – не мучь меня; правда, какая бы она ни была, никогда меня не потревожит… Я добиваюсь истины; одна ложь, одни обманы мучат и раздражают меня… Расскажи, открои, в чем это дело? Ты, верно, знаешь и адрес армянина, у него бывал и здесь… Так после вод не встречаются… Он на тебя посмотрел очень сочувственно…

Делать нечего, Чубаров зашел с Порошиным в кафе, на набережной Сены, ИИ это ему сообщил. Оказалось, что армянин, адрес которого Чубаров здесь же передал приятелю, обладал секретом – переносить человека, во сне, через сто лет вперед.

– И ты этому верил? – спросил с болезненной улыбкой Порошин..

– Еще бы, – нехотя ответил Чубаров: – как не верить, когда я сам, благодаря этому странному человеку, испытал такого рода путешествие…

– И не раскаиваешься?

– Пожалуй, с некоторой стороны, досадно и даже обидно…

– Почему обидно?

– Да потому, что не хотелось, а пришлось проснуться… Во сне было так хорошо…

– Гм! и как он это делает?

– Дает, представь, какие-то пилюли…

– Что в рот, то спасибо? – раздражительно засмеявшись, спросил Порошин: – экие ловкие эти азиаты! Ну, можно ли так морочить людей? Да еще, пожалуй, и деньги берет?

– Берет, друг мой, и большие…

– Гм! – промычал Порошин: – отсохни моя рука, если я ему дам хоть полушку за такой обидный обман.

Чубаров, однако, был убежден, что Порошин не вытерпит, и боялся особенно за его здоровье, не очень-то подходящее для таких опытов.

Так и случилось.

Порошин в тот же день думал-думал, нанял фиакр и покатил по бульварам на площадь Трона (place du Throne или barriere du Throne), украшенную двумя колоннами, с бюстами старинных французских королей, где, по адресу Чубарова, жил таинственный армянин.

Армянин жил с женою, хорошенькою и молодою женщиной. Он принял гостя не совсем дружелюбно.

– Вы можете перенести меня в будущую жизнь? – спросил Порошин армянина, после первых с ним объяснений.

– Да… но только в будущую жизнь – на земле.

– Понятное дело… Где же именно и когда вы мне дадите пожить в будущем?

– Здесь же, в Париже… иначе, разумеется, и быть не может! Вы заснете в моей комнате и очнетесь в ней же, через сто лет, т.е. проснетесь через секунду, когда задремлете и очутитесь во времени, которое настанет для Парижа, для целого света, по прошествии ста лет…

– Чепуха, – в волнении и сердито произнес Порошин: – извините меня, галлюцинации какие-нибудь от наркотических средств. Еще дурно сделается, будет голова трещать, как раскаленный котел, отупеешь на время, руки будут трястись…

– Видно, что вы уж пытались делать такие эксперименты, – сказал, чуть заметно усмехнувшись, армянин,

– Ну, да… был так слаб, увлек один индеец, здесь же, на всемирной выставке, – ответил Порошин.

– Все увидите сами, сами испытаете, – произнес серьезно и как-то задумчиво-грустно армянин: – мои средства иные, безвредные, достались от отца, от деда на родине, в Армении. Не всего достиг человек, слабы силы смертных, – но кое-что открывается мудрым Востока, достойным умам. Знаете надпись на статуе богини Изиды: никто еще не видел моего лица? – Да, это бывает открыто немногим,

– Кому открыто? не верю… – сказал Порошин: – а уж в Азии еще более, простите, падких к проделкам, ловких фокусников и шарлатанов. Я долго об этом думал… а впрочем, сколько стоит ваш опыт с усыплением?

– По сто франков за день, а если неделя, – несколько дешевле – пятьсот франков за неделю! – спокойно и так же задумчиво ответил армянин.

– То есть, как пятьсот за неделю? За какую неделю?

– Ну, вы проснетесь и, положим, захотите прожить в том веке, то есть в 1968 году ХХ-го столетия, ровно семь дней… вот за каждый день и внесете плату.

– Когда внесу?

– Вперед, разумеется…

– Ха-ха-ха! Что вы! – засмеялся Порошин: – нашли простака, чтоб я этому поверил. С вас еще надо взять деньги за эту шутку… Слышите ли, наесться ваших восточных специй и, в смешном виде, пластом пролежать перед вами час-другой, потешая вашу наблюдательность…

– Не час и не два, ровно неделю, повторяю, вы будете долго спать, – сказал с достоинством и также спокойно армянин: – и дело вовсе не шуточное, не на смех! Есть не мало охотников… и не одни молодые люди, как вы, а солидные ученые, буржуа, – и даже владетельные особы обращаются ко мне и к моей жене…

– Какие особы? И почему также к вашей жене?

– Тайна досталась нам от ее родных, пешаверских армян; ее и меня звали с этой тайной в Испанию, Италию и даже в Мексику; испанская королева два раза засыпала, при нашем посредстве, а покойный мексиканский император, несчастный Максимилиан, мне даже пожаловал орден незадолго до своей катастрофы…

"Ну, уж я-то не засну, ни в каком случае!" – сказал себе с твердостью Порошин, уходя от армянина.

Ему показалось, что жена последнего, провожая его с лестницы, смотрела на него подозрительно и насмешливо, как бы мысля: "Придешь еще, голубчик, придешь".

Так и случилось.

На другой же день Порошин возвратился на площадь Трона, к армянину.

– Вот пятьсот франков, – оказал он, запыхавшись от высокой лестницы и поспешной, тревожной ходьбы: – где ваши снадобья? я готов…

– Это для меня, – сказал армянин, считая тонкими, белыми и нежными, как у женщины, пальцами принесенное золото: – но ведь нужны деньги и для вас?

– Какие деньги? это еще для чего?

– Вы же проснетесь в… том веке, проживете в то именно время семь дней сряду, – вам нужно есть, пить, захотите, пожалуй, и удовольствий.

– Сколько нужно? – спросил, глядя в пол, Порошин.

– Это зависит от вас самих… смотря по вашим наклонностям. Ваших привычек я не знаю.

– Однако же… ИИ мне притом трудно… я там, понимаете, не жил… экая чепуха! даже смешно…

Порошин, однако, теперь не смеялся. Глаза его были строги и с острым, лихорадочным блеском смотрели куда-то далеко. Побледневшие его губы слегка вздрагивали.

Армянин подумал с минуту.

– Полагаю, – сказал он: – этих денег, то есть пятисот франков, будет достаточно… Я устрою их обмен и вручу вам их перед сном, – а проснувшись вы отдадите мой заработок особо мне или жене…

– Вексель надо? – спросил Порошин.

– О! я вам и так поверю, – ответил армянин: – кроме того, вам нужно… платье…

– Какое платье?

– Да через сто лет, надеюсь, не в этой жакетке и не в этих узких панталонах будут ходить.

– Где же я возьму? притом, здешние портные вряд ли подозревают будущие моды…

– О! я вам и в этом помогу! У моей жены есть на такой случай запас.

Армянин сходил в комнату жены и вынес оттуда картонную коробку с платьем, замшевый мешочек, какого-то странного вида ящичек и необычную жаровню.