Анна Книппер - Милая, обожаемая моя Анна Васильевна

Я поехал в Америку, надеясь принять участие в войне, но когда я изучил вопрос о положении Америки с военной точки зрения, то я пришел к убеждению, что Америка ведет войну только с чисто своей национальной психологической точки зрения - рекламы, advertising [Рекламы (англ.).]... Американская war for democracy [Война за демократию (англ.).] - Вы не можете представить себе, что за абсурд и глупость лежит в этом определении цели и смысла войны. Война и демократия - мы видим, что это за комбинация, на своей родине, на самих себе. Государственные люди Америки понимают это, но они не могут иначе действовать, и потому до сих [пор] американцы не участвовали еще ни в одном сражении и потеряли 3 убитых, 4 раненых и 12 пленных, о чем в Америке писали больше, чем o Марнском сражении1. До сих пор американцев нет в первой боевой линии на Зaпадном фронте. Я решил вернуться в Россию и там уже разобраться в том, что делать дальше. Объявление проклятого мира2 с признанием невозможности вести войну - с первым основанием в виде демократической трусости - застало меня, когда я приехал в Японию. Тогда я отправился к английскому послу Sir Green'у3 и просил его передать английскому правительству, что я не могу признать мира и прошу меня использовать для войны, как угодно и где угодно, хотя бы в качестве солдата на фронте. Что лично у меня одно только желание - участвовать активно в войне и убивать немцев [Зачеркнуто: и другой деятельности я не вижу нигде.]. Я получил ответ от английского правительства, переданный Sir Green'ом, что правительство благодарит меня и просит не уезжать из Японии до последующего решения о наилучшем моем использовании. Ответ был в высшей степени любезный, но, во-первых, он меня связал с пребыванием в Японии, а во-вторых, мне не нравится, что они собираются придумать какое-то для меня назначение, тогда как я хочу только одного - участвовать в войне, где и как угодно.

И вот я уже 2-й месяц в Японии, куда попал, совершенно не думая о возможности такого пребывания. Вы спрашиваете меня, что я делаю. Давно у меня не было такого положения полного безделья, ибо нельзя же считать посылку телеграмм и расшифровку их за дело. Я перечел в пути все книги, какие имел по части American Commonwealth [Американского содружества (англ.).], мне все стало до такой степени отвратительным, что я начал искать забвения в какой-нибудь работе, не имеющей ничего общего с действительностью. Я вспомнил свои занятия в первое плавание на Восток4 буддийской литературой и философскими учениями Китая, я даже пытался когда-то заниматься китайским языком, чтобы иметь возможность читать подлинники. Я достал несколько трудов по этому вопросу. Я решил познакомиться с учением одной из буддийских сект, известной под именем Зен5. Секта Зен - это монашеский орден воинствующего буддизма. Как ни странным покажется Вам это определение, но это так. Доктрина чистого индийского буддизма6, эзотерическое учение Махаяна7, развившееся впоследствии в Тибете и Китае из буддизма, философия Конфу-дзы8 (или Конфуцзы - почему[-то] латинизированное в Конфуциуса или даже Конфуция) с небольшим влиянием японского синтоизма9 создали это странное учение, представляющее сочетание чистого буддийского атеизма с глубочайшей мистикой, суровой морали стоической школы с гуманитарной философией Конфуция [Далее перечеркнуто: Секта Зен интересна для меня еще потому, что задача секты чисто практическая: это укрепление моральной стороны сознания (я умышленно не говорю души - ибо это понятие сектой совершенно отрицается) для борьбы с жизнью. Учение Будды сводится к противопоставлению страданию жизни спокойствия, вызывающегося путем подавления волей желаний, с вечным идеалом нирваны. Зен преследует ту же цель, но в форме не пассивной нирваны, а активного состояния, стремящегося разрушить самое страдание. Буддийские приемы отрешения, отказа, подавления желаний, страсти в секте Зен приняли форму послушания и повиновения и дисциплины, дисциплины совершенно сознательной и добровольной, простирающейся не только на внешние формы, но на внутренние до мышления включительно...].

Свободное добровольное самоотречение чистого буддизма секта Зен заменяет особой дисциплиной в форме, распространяющейся даже на сознание и мышление. Секта Зен смотрит на дисциплину как на известную способность или искусство, которое можно развить определенными приемами, и развитие этой способности составляет одну из задач секты. Военные Японии сразу оценили значение этой секты для войны, и эта секта получила распространение среди военного элемента немедленно по ее возникно-вении.

Скучно и без конца тянутся дни, нарушаемые изредка только шифрованными телеграммами, для разбора которых приходится ездить в посольство или к морскому агенту (к[онтр]-адм[иралу] Дудорову10) в Токио. Но надо ждать, и я жду окончательного ответа. Вы спрашиваете, милая Анна Васильевна, что я делаю, чем занят и каковы мои намерения.

Я живу в гостинице и пребываю преимущественно в одиночестве. В Иокогаме большое русское общество - это в большинстве случаев бежавшие от революции представители нашей бюрократии, военной и гражданской. Не знаю почему, но я в это общество не вошел и не желаю входить. Я сделал два-три визита и получил ответы на них, и этим все ограничилось. Это общество людей, признавших свое бессилие в борьбе, не могущих и не желающих бороться, мне не нравится и не вызывает сочувствия. Мне оно в лучшем случае безразлично. Кое-какое знакомство чисто официального характера я имею среди нашего посольства, английского и японского военного общества. Я ежедневно вижусь, и то на короткое время, с двумя офицерами своей миссии, которые решили разделить свою участь с моей11. Преимущественно я один, и в моем положении это самое лучшее. Мысленно и душой (учение буддизма совершенно поколебало мое представление о последней) я всегда с Вами, точнее, с представлением и воспоминаниями о Вас. Это также все, что мне надо с этой стороны существования.

Кроме чтения по буддийской философии, я знакомлюсь с переводом (с английского) рукописи одного японского офицера, переведшего с оригинала книгу стратегии китайского величайшего военного мыслителя Суна12 (по-яп[онски] Сон) эпохи VI столетия от Р[ождества] Х[ристова]. Сун, или Бу, совершенно неизвестен на Западе, но он является основателем учения о войне Востока. Для Китая и Японии сочинение Суна классическое и [он] стоит в ряду таких имен, как основатели философских и этических школ, как Конфуций и Менций13. Величайшие завоеватели признавали и подтверждали авторитет Суна. Надо отдать справедливость, что при всей странности и образности выражений, затемненных условными формами, при вторичном переводе с чуждого языка книги Суна оставляют глубочайшее впечатление.