Федор Кнорре - Весенняя путевка

Дальше он постарался не додумывать, и как будто это ему удалось, он спокойно поужинал и лег спать, но утром проснулся с готовым выводом, настолько определенным, как если бы всю ночь сидел и думал.

А вывод был такой, что от него на душе становилось очень противно.

Что получилось, собственно? Пришел, выманил у старика паспорт, цап его в карман и удрал. Даже привета не передал. Старик чудаковатый, рассеянный, так вот воспользовался. Тьфу, противно!..

На работе он думал о работе, говорил о работе и работал, но внутри него кто-то продолжал додумывать все ту же историю, и, как только он вышел из подъезда и закурил, вывод опять был готов: нужно зайти к Лине, объяснить, вообще показаться, а не прятаться.

Как только это мужественное решение было принято, ему сразу полегчало, и он с чистой совестью начал откладывать его выполнение с завтра на послезавтра.

По привычке он сам подсмеивался над собой и даже придумал подходящий афоризм: "Никогда не откладывай на завтра то, что можно отложить на послезавтра..."

И наконец в субботу вечером он снова стоял перед дверью, прислушиваясь, не шаркнет ли щетка. Позвонил. Ничто не шелохнулось, он позвонил еще, но уже знал, что никто не откроет, чувствовалось, что квартира пуста.

"Ну что ж, я не виноват, раз никого нет, вот и все!" Но часа через два вернулся и опять звонил в пустую квартиру.

"Ну, нет так нет!" - с раздражением говорил он себе и на другой день опять поехал, звонил, прислушивался и ушел ни с чем.

- Ты что, вправду не знаешь?.. Ну брось!

Они сидели с Прягиным на стадионе и слегка охрипли от крика: минскому "Динамо", которое они не любили, неизвестно почему, забило гол московское "Динамо", которое они любили, тоже неизвестно почему, просто на поле шла игра, а на трибунах зрители играли в свою игру.

- Что ты говоришь?

- Прекрасно слышал. Значит, знаешь. Ну и все.

- Ты про что?

- Твое дело, я не мешаюсь, просто спросил. Виноват. Не лезу!

- Что ты там бурчишь и ежишься?

- Постой, смотри... Ну... ну!.. Эх, кому же этот дурак отдал?.. Хорошо проходил по краю... - На поле поутихло. - Или правда не знаешь? - Он отвернулся от игры и внимательно посмотрел в лицо Артуру. - Ну, про твою Лину?

- Мою!

- Ну, просто Лину. Все равно с ней дело плохо. Ты правда не знал? Она давно, оказывается, в больнице. Что-то скверное.

Артур вдруг увидел себя, как он сидит на стадионе, слышит крики, удары по мячу, смотрит на зеленое поле, и ему кто-то сказал про Лину, и он это выслушал и продолжает спокойно сидеть. Он видит себя со стороны, а сам где-то далеко в стороне и ждет, что будет дальше. Он спокойно спросил:

- Кто это тебе сказал?

- Жена того волосатого, Люка. Помнишь?.. Она ее навещала, что ли. Или собиралась... Жалко девочку, правда?

- Да что с ней, она говорила?

- Ну, что бывает, самое плохое... Да ведь это на прошлой неделе. Сейчас, может быть... жалко ее.

В тот же вечер, точно скованный досидев до конца футбола, он поехал опять, и старик оказался дома, сразу узнал в впустил его, и вот они опять, как в тот первый раз, очутились на тех местах за круглым столом. Покосившись, Артур увидел, что и сумка с белым самолетиком и зелеными пальмами так же висит с расстегнутой молнией, зацепившись одним ухом за ручку шкафа.

- Ну?.. Что ж вы не говорите? - Артур услышал свой сдавленный, тусклый голос. Все то время, что он досиживал на футболе, потом ехал, потом ждал, пока откроют дверь, в нем нарастало напряжение, которое дошло теперь уже до горла.

Старик - а может, он и не очень старик? - смотрел равнодушно, неприятно зоркими глазами.

- Что же я должен говорить, по-вашему?

- Я ж спрашиваю... Ну... Как сейчас? Вообще?..

- Да?.. А что вы спрашиваете?.. - Он холодно подождал еще немного и нехотя согласился понять. - Вы о ее здоровье зашли узнать, может быть? Прошлый раз вас интересовал паспорт.

- К черту паспорт, к черту прошлый раз... Я вас спрашиваю, как?.. Как она?

- Она больна.

- Я понимаю, раз в больнице, а как?

- На исследовании. Неизвестно. Пока неизвестно.

У него разжало горло: больна, неизвестно, - значит, не случилось того, о чем боялся услышать минуту назад.

- Отчего же это у нее вдруг? Ведь не было ничего?

- Было. Вовсе не вдруг.

Он охнул про себя, вспомнив, и испуганно быстро прижал руку к правому боку:

- Вот тут, да?

- Значит, заметили?

Да, он заметил... не обратил внимания, то есть видел - позабыл, знал не хотел знать, а теперь захотел и вспомнил: как, быстро нагнувшись, она чуть морщилась от боли и, чтоб скрыть ее, делала забавную гримаску и смеялась; как осторожно ложилась на правый бок; как уклонялась, будто невзначай, шутя, когда он, обнимая, хотел положить руку ей на талию справа.

- А сейчас ей больно?

- Больно. К чему только все эти вопросы, не понимаю. По крайней мере, теперь все?

- Нет. Туда пойти можно? Где она. Чтоб поговорить, то есть навестить?

- Нет, не надо. Туда к ней только самых близких родственников пускают.

- Понятно... А вы говорили ей, что я заходил?.. Про паспорт говорили?

- Она все это забыла, как вы не поймете. Не до того ей сейчас. Совершенно не до того.

- Нет, все-таки говорили или нет? Вы мне правду скажите.

- Не говорил.

- Спасибо, - сказал с облегчением. - Не надо говорить, глупое недоразумение.

- Я все-таки сказал, если вам обязательно, - правду.

- Так. Ну, а она что?

- Конечно, она это все позабыла... Сказала, теперь это все равно.

- Понятно... А как все-таки к ней пойти?

- Это нежелательно.

- Это вам нежелательно?

- Мне. Лечащим врачам. Ей.

- Понятно... Ну я только приду... посмотрю и уйду. Куда идти, только скажите. Хотя я могу узнать через одних там, но это сложней.

- Настойчивый вы, - неприязненно поморщился дед. - Что другое, а настойчивый.

- Ну, пожалуйста... Вы мне только скажите... Если ей не хочется, я сразу и уйду... - Он косо усмехнулся, глядя вбок. - Почему вы так относитесь?.. А она как раз говорила, что вы такой... отзывчивый...

- Вундердед?

- Что?.. Это теперь неважно. Вы только у нее спросите, больше я ж ничего не прошу.

- Самоуверенный вы человек... Спрошу, ладно...

Во вторник он пришел к семи часам вечера за ответом, как назначил ему старик. Давно надо бы спросить имя-отчество, старики это любят, но все как-то не получалось. Но в этот раз он решил прямо с ходу вежливо и почтительно начать, чтоб старик ничего ему не напортил.

- Здравствуйте... добрый вечер... извините, все еще не знаю, как вас по батюшке...

- Входите... Зачем еще вам мой батюшка? Это лишнее... Ну, я ей сказал, что вы выразили желание ее навестить. Ведь вы это просили?

- Да-да, конечно. Передали? Как она сейчас?

- Там и не ждут никаких быстрых перемен.

- Так как же?..

- Она просила передать, что не надо вам приходить.

- Вот так и сказала?

- Вот точно этими словами.