Максим Горький - Том 6. Пьесы 1901-1906

Елена. Нет. Не так, чтоб быть его женой…

Протасов (радостно) . Как это хорошо! Но все-таки меня-то ты уже не любишь? Скажи! Скорее, Лена!

Елена. Зачем тебе знать это?

Протасов (искренно) . Ах, да ведь я тебя люблю…

Елена. Полно, Павел…

Протасов (убежденно) . Честное слово, Лена! Но мне так некогда… Послушай, ведь это несерьезно у тебя!.. Я понимаю, ты обижена… прости, извини, забудь! Ведь если ты уйдешь, я буду думать, где ты, что с тобой… а мои работы? Ты меня изувечишь, Лена… как же мои работы? Ведь или работать, или думать о тебе…

Елена (с горечью) . Проверь свои слова: ни слова обо мне… ни одного слова, мой друг!

Протасов (опускаясь на колени) . Как ни слова? Да я же говорю, что не могу жить без тебя!.. Лена, пусть я виноват, — прости меня! Не мешай мне жить… жизнь — коротка, а в ней так много интересной работы!

Елена. А для меня? Что в ней есть для меня? (Прислушиваясь.) Подожди…

(На лестнице шаги, торопливые и громкие. Протасов пугливо вскакивает. Сбегает Лиза, ее глаза широко открыты и в них — ужас. Шевелит губами, делает знаки руками, — не может говорить.)

Протасов. Лиза! Что ты?

Елена. Воды! Дай воду!

Лиза. Нет! Послушайте… сейчас случилось несчастье… Поверьте мне, я знаю… такая тоска, вдруг… сердце точно умирает! Случилось несчастие где-то… с кем-то близким…

Елена. Полно, успокойся… тебе почудилось…

Лиза (кричит) . Поверьте мне… поверьте! (Падает на руки брата.)

Занавес

Обстановкавторого действия. Полдень. Позавтракали, подан кофе. Роман, в красной рубахе, чинит решетку сада. Луша, стоя у террасы, смотрит на него. В комнатах смеется Протасов.

Луша. Ты какой губернии?

Роман. Рязанской.

Луша. А я — калужская…

Роман. Ничего… что же?

Луша. Страшный ты больно…

Роман (ухмыляется) . Чего — страшный? Что борода? Это ничего! Я вдовый… жениться надо…

Луша (подходя ближе) . А правду в лавочке говорили, будто барин-то мой чернокнижник?

Роман. Может, и чернокнижник… Господа — они способные…

Луша. Боюсь я… больно они все ласковые… такие ласковые, — будто и не господа!

Роман. Вот тоже, которые деньги фальшивые делают…

Луша. Ну?

Роман. Ну, ничего… В каторгу за это их…

(Протасов и Лиза выходят из комнат.)

Протасов. Вот и чудесно! Пей свое молоко…

Лиза (с гримасой, устало) . Зачем этот мужик в красном?

Протасов. Так ему нравится… Знаешь, Лена — это такая славная, умная женщина…

Лиза (мешает ложкой молоко) . Да?

Протасов (ходит по террасе) . Да, Лиза, да! Поверь мне… А это вот новая горничная… вот какая! Вас как зовут?

Луша (робея) . Нас? Лукерьей…

Протасов. Ага… Лукерья… гм! Вы — грамотная?

Луша. Нету… Молитвы знаю…

Протасов. А… вы — замужняя?

Луша. Нет еще… девицы мы…

Протасов. Вы, очевидно, прямо из деревни?

Луша. Прямо… мы прямо…

Протасов. Это хорошо… ну, вот, живите у нас… мы люди простые… у нас, знаете… забавно!

Лиза (улыбаясь) . Какой ты всегда смешной, Павел…

Протасов. Смешной? Ну, что ж!.. Знаешь, Лиза, вот и Лена говорит тоже… ты, вообще, права… Мы все действительно далеко стоим от простых людей… и надо что-то делать, надо, чтоб они подошли ближе к нам… Елена прекрасно говорила об этом… так просто, доказательно… Я — поражен, такое богатство ума и сердца было около меня, а я не знал! И не умел пользоваться. Во мне, очевидно, есть что-то тупое, ограниченное…

Лиза. Полно! Просто ты не замечаешь людей…

Протасов. Да, да! Что-то есть. Вчера, когда мы тебя уложили, я часа три говорил с Леной… Потом мы… послали за Дмитрием… Ты знаешь, он… ах, да об этом не надо говорить…

Лиза. О чем?

Протасов. Да… там… Дмитрий будто бы влюбился в Елену… то есть, это он же сам и говорит… Но я ему не верю… и она тоже… Елена великолепно говорила с ним… знаешь, как умная и любящая мать… И это было трогательно… так что все мы плакали… Знаешь, Лиза… как легко и приятно жить, если люди понимают и уважают друг друга! Мы все трое будем друзьями…

Лиза (горько) . Трое? А я?

Протасов. И ты, конечно! Разумеется, и ты… Мы все, Лиза, будем друзьями, будем работать, накопим для людей много сокровищ чувства и мысли, и, гордые сознанием, что вот мы — мы — сделали много важного и нужного для людей, уйдем из жизни, приятно усталые, спокойно примиренные с необходимостью уйти… Как это славно, Лиза! Как это ясно, просто!..

Лиза. Люблю, когда ты говоришь так… люблю тебя, и жизнь мне кажется такой, как ты ее рисуешь, — простой, красивой… Но когда я — одна… а я всегда одна…

Протасов. Не надо быть грустной, Лиза, а? Вчера тебе представилось… это все только больные нервы…

Лиза (пугливо) . Не говори мне о болезни! Не говори… Дайте мне забыть ее… Мне это нужно, необходимо… Довольно… я тоже хочу жить… я имею право жить!

Протасов. Ты — не волнуйся… (Идет Елена.) Вот и Лена… вот моя Лена, мой добрый и немножко… суровый, строгий друг…

Елена. Ну, полно… не надо. (Указывает глазами на Лизу.)

Лиза (нервно) . Елена! Ты ведь его любишь, да?

Елена (смущаясь) . Ну да, конечно…

Лиза. Как я рада!.. А мне казалось…

Елена. Мне бывало порой тяжело… безумно тяжело! Ведь этот господин незаметно для себя и вовсе не желая — так может оскорбить…

Лиза (возбужденно) . Подожди!.. Я — тоже… я люблю Бориса Николаевича… Вчера я ему отказала… совсем, совершенно! А вечером мне вдруг почудилось, что с ним… произошло какое-то несчастье… какой-то ужас… с ним! Он ведь всех ближе мне… ближе всех вас!.. И вчера я узнала, что люблю его… что он мне нужен… и я не могу без него!..

Назар (кричит где-то на дворе) . Роман!..

Роман (негромко) . Чего?

Лиза. Он такой… упрямый! Ведь он славный… да?

Елена (целуя ее) . Милая Лиза… желаю тебе счастья… немножко счастья — это так нужно всем нам…

Лиза. Какие у тебя горячие губы…

Протасов. Ну — поздравляю! Это, ты увидишь, — чудесно подействует на тебя! Нормальная жизнь — это очень важно! И Чепурной… он мне нравится!.. Он — несравненно умнее своей сестры…