Юрий Коваль - Суер-Выер, Пергамент

Суер не заставил долго себя упрашивать и выпустил в фанеру всю обойму. Только один раз он попал в восьмерку, потому что лоцман Кацман нарочно ущипнул его за пиджак.

- Какое наслаждение! - кричал Фанерный. - Счастье! Вы не можете себе представить, какое это блаженство, когда пуля пронзает твою грудь. А уж попадание в самое сердце - это вершина нашей жизни. Прошу вас, стреляйте еще! В меня давно никто не стрелял.

- Хватит, - сказал капитан. - Патроны надо беречь. А вот вы скажите мне, любезный, где тут у вас колодец?

- Колодец вон там, поправее. В нем кабан сидит! Эй, кабан! Вылезай, старая ты глупая мишень! Вылезай, здесь здорово стреляют! Кабаняро! Вываливай!

Недовольно и фанерно похрюкивая, из колодца вылез здоровенный зеленый кабан, расчерченный белыми окружностями. Он повернулся к нам боком и вдруг помчался над траншеей, имитируя тараний бег.

- Стреляйте же! Стреляйте! - кричал наш ромбический приятель. делайте опережение на три корпуса!

Капитан отвернулся и спрятал ствол в карман нагрудного жилета. а лоцман Кацман засуетился, сорвал с плеча двустволку и грохнул сразу из обоих стволов! Дым дуплета сшиб пилотку с кочегара Ковпака, а сама дробь в кабана никак не попала. Она перешибла черточку в фамилии Петров-Лодкин, и первая половинка фамилии, а именно Петров, подлетела в небо, а вторая половинка Лодкин - ухватила ее за ногу, ругая лоцмана последними словами, вроде "хрен голландский".

Кабан между тем развернулся на 630 градусов, побежал обратно и спрятался в свой колодец.

- Хреновенько стреляют, - хрюкал он из колодца фанерным голосом.

- Да, братцы, - сказал наш ромбический друг на общей ноге, огорчили в кабана. Не попали. а ты бы, кабан, - закричал он в сторону колодца, - бегал бы помедленней! Носишься, как будто тебя ошпарили!

- Эй, кабан! - крикнул Пахомыч. - У тебя там в колодце вода-то есть?

- Откуда? - хрюкал кабан. - Какая вода? Придумали еще! Дробью попасть не могут!

- Эх, лоцман-лоцман, - хмурился Суер, - к чему эти фанерные манеры? Зачем надо было стрелять?

- А я в кабана и не целился, - неожиданно заявил Кацман. - Я в черточку целился. Попробуйте-ка, сэр, попадите в черточку в фамилии Петров-Лодкин. Признаюсь, эта черточка давно меня раздражала.

- Ну, что ж, - сказал Суер-Выер, - благодарите судьбу, что вы попали не в мою черточку.

Между тем петров-лодкинская черточка болталась в воздухе на довольно-таки недосягаемой высоте.

- Эй ты, дефис! - орал матрос, лишенный черточки. - На место!

- Мне и тут хорошо, - нагло отвечал дефис, - а то зажали совсем. С одной стороны Лодкин давит, с другой - Петров. Полетаю лучше, как чайка.

- Ладно, хватит валять дурака, - решительно сказал Суер. - Эй, кабан, вылезай! Лоцман, одолжите ваш прибор.

Кабан выскочил и, недовольно хрюкая, побежал по прямой. Капитан пальнул, и кабан рухнул в траншею.

- Вот теперь неплохо, - хрюкал он. - перебили мне сонную артерию! Давненько такого не бывало! А если вам вода нужна - пожалуйста. у меня тут в траншее сколько угодно. С дождями натекло.

На звуки наших выстрелов из соседних рвов и щелей стали вылезать все новые фанерные фигуры. были тут солдаты и офицеры, немцы и русские, душманы и башибузуки и чуть ли не весь животный мир: слоны, косули, лебеди, утки, медведи, зайцы - черт знает что! Они маячили над своими рвами, явно приглашая нас пострелять.

- Некогда, братцы! - кричал Пахомыч. - Воду надо таскать!

Пока мы таскали воду с берега на борт, ромбический человек, простреленный Суером, успокаивал своих сотоварищей:

- Не волнуйтесь, ребята! Они еще постреляют, когда воды наберут.

- Мы потом по всем по вам картечью с борта жахнем! - уверял их Пахомыч.

- Вы уж жахните, пожалуйста! Не подводите меня.

Между тем вся эта фанерная пинакотека жалобно протягивала к нам свои простреленные десятки. Перепрыгивая рвы и траншеи, мы обошли с Суером этот трагический ряд мишеней. Я чувствовал, что капитан жалеет их и готов пострелять, но тратить даром патроны было некапитанской глупостью.

Суер-Выер гладил слонов, жал руки офицерам. Одного простреленного душмана он много раз прижимал к сердцу. Тот был до того жалок и так мало прострелен, что мы насчитали все 143 дыры.

- Пальните в меня, братцы, - просил душман.

Капитан не выдержал и с двух шагов пальнул ему в сердце.

А когда мы вернулись на корабль, Суер-Выер велел зарядить пушку картечью, и мы жахнули по острову. Выстрел получился на редкость удачным: многие мишени, разбитые вдребезги, были выбиты из своих траншей. От пушечного грома в небо взметнулась сотня тарелочек, ну, тех самых допотопных тарелочек, по которым когда-то мы стреливали влет бекасинником.

Стая тарелочек перепугала петров-лодкинский дефис. в ужасе ринулся он с поднебесья вниз и, расталкивая боками Петрова и Лодкина, встал на свое место.

ОСТРОВ ПОСЛАННЫХ НА...

Необычной какой-то неокеанической красоты, высоты, изящной длины открылся нам вдруг остров, стоящий посреди океана. Казалось - он вулканического происхождения, потом казалось - нет. И все же что-то вулканическое угадывалось в его мощных очертаниях.

Когда мы подплыли поближе, то с удивлением обнаружили, что весь остров уставлен людьми. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и, казалось, втиснуться между ими не было никакой возможности. Подведя "Лавра" поближе, старпом крикнул в мегафон:

- Кто вы?

Островитяне обрадовались нашему любопытству и дружно прокричали:

- Мы - посланные на...

- Ничего не понимаю, - сказал Суер. - Давайте подойдем к острову с зюйда.

"Лавра" привели к другому берегу, и старпом снова проревел в трубу:

- Кто вы?

- Мы - посланные на... - дружно ответствовали островитяне.

- Приходится констатировать, - пожал плечами Суер, - что это действительно люди, посланные на...

- А за что вас послали? - крикнул старпом.

- А по разным причинам, - дружелюбно поясняли наши островитяне.

- Ну и что вы теперь делаете?

- А ничего особенного. Стоим на этом каменном ... посреди океана. Иногда хлебопашествуем. Бортничаем. Выращиваем сахарную свеклу.

- Но позвольте, - развивал беседу сэр Суер-Выер, - признаться, меня самого не раз посылали на... Но что-то я не вижу среди вас, так сказать, себя. Я тут на корабле, а вы на острове.

- О, что вы, капитан, - ответствовали посланцы. - Где-то между нами, конечно, имеетесь не только вы, но и вся ваша команда.

- Эй, ребята, - крикнул кто-то из посланцев, - нет ли среди нас Суера-Выера или кого-нибудь из команды этого фрегата?

К нашему изумлению, островитяне слегка пораздвинулись, и к берегу протиснулись семь или восемь Суеров-Выеров в капитанских фуражках. За Суерами продирались лоцманы Кацманы, а за ними пятнадцать штук меня. Наши двойники замахали нам пилотками, восклицая: