Юрий Коваль - Суер

- Что мы с тобой? Ерунда! - припечатал Суер. - Целые нации сливаются порой в одно лицо и даже разные народы, потом-то попробуй-ка разлей. А ты меня неплохо знаешь, надеюсь, доверяешь и запросто можешь сливаться.

- Кэп, - оправдывался я, хватаясь за сосну, - нации - хрен с ними, давайте хоть мы удержимся!

- Невозможно, - сказал капитан, - отпусти сосну. Будем иметь одно лицо на двоих - не так уж страшно.

В голове моей помутилось, я потерял на миг сознание... и слился с капитаном в одно лицо.

- Скажи спасибо, что не с боцманом Чугайло, - сказало бывшему мне наше общее теперь лицо.

Слившиеся в одно лицо Пахомыч и лоцман смотрели на нас с превеликим изумлением. Тут наше лицо достало зеркало, не помню уж, из моего или капитанского кармана, и стало себя разглядывать.

Ничего вообще-то, вполне терпимо, я ожидал худшего. Правда, при всей моей любви к капитану, меня неожиданно покоробили его усы в сочетании с моими прекрасными глазами, но так, в целом, неплохо... И еще появилось странное ощущение, что мы хоть и слились в одно лицо, но все-таки в нем присутствовал и какой-то бывший я.

- Перестань вертеться и нервничать, - сказало наше лицо бывшему мне. Слился так слился, и нечего валять дурака. Бывшее твое лицо уже никого не интересует. Гуляй!

Некоторое время наше лицо с капитаном и ихнее лицо Кацмана и старпома бесцельно бродили под соснами.

Потом ихнее лицо разложило для чего-то костер из сосновых шишек.

Это нашему лицу не понравилось, и оно стало затаптывать костер четырьмя ногами.

Ихнее лицо разозлилось и ударило в наше четырьмя кулаками.

Наше в ответ дало им в глаз.

Так мы топтались в дыму и пепле шишечного костра.

- Это все бывало не раз, - сказало наконец наше лицо ихнему. Слившиеся в одно лицо любят наносить взаимные удары. Но в нашем лице есть признаки капитана. Поэтому слушай нашу команду: немедленно в шлюпку!

Старпомолоцман, или, так сказать, Пахомнейший Кацман, то есть ихнее лицо, неожиданно подчинилось и направилось к шлюпке. За ним двинулось и наше лицо.

В шлюпке мы сумбурно хватались за какие-то весла, что-то гребли. Неожиданно нашему лицу пришла в голову важная мысль.

- Слившееся надо разлить, - сказало наше лицо, а ихнее заулыбалось и достало из-под банки спиртовую бутыль. "Пианино".

Лица разлили по одной. Выпили.

Потом наше выпило, а ихнее пропустило.

Тогда наше тяпнуло, а ихнее как-то дико чокнулось стаканами.

И тут явление произошло! Неожиданное!

Все мы, бывшие четверо, внезапно стали неудержимо сливаться в одно общее лицо на четверых,

Как оно выглядело со стороны, я не видел, но соображал, что получается нечто мутное и большое. В общем, четверное. Эдакая кварта с ушами во все стороны.

И тут бывший я, который еще теплился в тайниках общего лица, понял, что плаванье кончилось и мы никогда не доберемся до "Лавра Георгиевича", течение отнесет нас от фрегата, от острова и от самих себя.

В кварте нашей рыхлой и обширной что-то захрипело, закашляло, как сквозь вату пробился голос бывшего сэра Суера-Выера:

- Приказываю закусить! Немедленно закусить!

- Мне сала, сала, - запищал где-то в молочной мгле бывший лоцман Кацман.

- Огурчика малосоленького, - жалобно провыл норд-вест старпома.

Соленая волна ахнула в четверное наше лицо, и разница во вкусе к закуске сделала свое дело. С одной стороны послышался хруст огурца, зашмякало сало, бывший я предпочел крабные палочки под майонезом, а Суер сухофрукты.

Закусывающие лица потихонечку расползлись в стороны, как медузы, зазевали и, чихнув, обрели прежние границы.

Протерев глаза, я понял, что мы не так уж далеко отплыли в открытый океан. Совсем рядом с нами покачивался на волнах остров слияния в одно лицо и твердо, как скала, стоял в океане "Лавр".

Когда мы подплыли к "Лавру", все признаки наших слияний прошли без следа и матросы ничего не заметили. Они только болтали, что у капитана флюс, а это были следы моего нордического подбородка.

Странное последствие мучило меня несколько лет. Мне все снилось, что я - Арагва.

Глава XXXVIII Возвращение на остров голых женщин

Боцман Чугайло очень обиделся, что его не взяли на остров голых женщин.

- Гады! - орал он в камбузе. - Высадили меня на остров сухой груши, а к голым женщинам сами поплыли!

Так он распинался, так бодал рогом мачту, что Суер не выдержал.

- Так и знал, - мрачно сказал он, - что от этого острова нам не отвязаться. Разворачивайся, Пахомыч.

"Лавр Георгиевич" сменил галс и двинулся по океану вспять.

Эти маневры боцмана обеспокоили.

- Куда это вы плывете? - орал он, прыгая с бака на полубак.

- Везем вас, боцман, на остров голых женщин.

- Да что я, бык, что ли? - ревел боцман. - На закланье, что ль, меня?

Короче, когда мы подплыли к острову, боцман Чугайло категорически отказался от сходу на берег.

- Один не пойду! - твердил он. - Отпустите со мной сотоварища, ну хуть бы матроса Вампирова.

Голые женщины между тем прыгали по берегам и дружно скандировали:

- Чугайлу нам! Чугайлу! Даешь боцмана!

- А Вампирова не хочите? - орал с борта Чугайло.

- Тащи и Вампирова, хрен с ним! - кричали в ответ женщины.

Обсуждаемый Вампиров метался по палубе, посылая дамам воздушные поцелуи.

К сожалению, долетев до берега, поцелуи в дам не попадали и большею частью зарывались в песок. Правда, две каких-то особенно шустрых дамы быстренько раскопали один поцелуй и заглотили, разорвав пополам.

Вся эта возня с поцелуями Суеру не понравилась.

- Вампирова связать и бросить в трюм, - приказал капитан. - Я очень не люблю, когда на песчаных пляжах валяются всякие пробки, бутылки, обрывки бумажек и поцелуев. Пошлем с боцманом лоцмана, как более опытного.

Вампирова охотно связали, а боцмана и лоцмана бросили в ялик. Лоцман, как более опытный, прихватил с собою патефон.

- Голые женщины любят повеселиться! - уверял он. Как только боцман с лоцманом выскочили на берег, голые женщины стали прыгать вокруг них и танцевать известный танец "Корни Гонолулу".

Они сладостно извивались и текли, как струи, обволакивая боцмана и лоцмана." Наши дураки растерянно уселись на песок и стали крутить патефон.

- Потанцуйте с нами! - кричали голые женщины.

Лоцман, как более опытный, крепился а Чугайло стал притоптывать дубовым сапогом. Это было ошибкой. Боцманский сапог до того насмешил голых женщин, что они хором кинулись его снимать.

Боцман ржал и пытался хватать женщин, но они увертывались -и сыпали ему за шиворот песок.

- Иди ко мне, косуля! - орал Чугайло.

- Ко мне, ко мне, - пищал и Кацман, накручивая патефон.

- Черт бы их побрал! - ругался Суер, глядя в подзорную трубу. - Эти дураки совершенно не умеют обращаться с голыми женщинами. o

Отвернувшись, сэр Суер спустился в кают-компанию, я же остался на палубе, наблюдая с интересом за происходящим.