Евгений Козловский - Душный театр

Пианистка. Я, милочка, про таких, как мы, и без Солженицыназнаю. И слишком много пропустилавремени, чтобы отвлекать его теперь от музыки начтение модных новинок.

Дама. Он не новинка. Он классик!

Пианистка. Классик?

Дама. Впрочем, вам жить.

Пианистка. En effect. Мне.

Дама. К школе маму, естественно, и не подпустили, спасибо еще, что взяли счетоводом. Потом началась война, счетоводы стали нужны не слишком. Мамакопалась в поле, я тоже. А по ночам вылаот голода. Старалась тихонько, чтоб мамане слышала.

Пианистка. Мамы слышат все.

Дама. Вам-то откудазнать?! У вас ведь детей не было!

Пианистка. О-ля-ля! острые у тебя обнаружились зубки!

Дама. Простите, мадам. Я не хотела.

Пианистка. Пустяки.

Дама. А если слышала -- почему не пошласама?! Почему?! Почему послаламеня?

Пианистка. Куда, деточка? Не надо: не трясись, не дрожи.

Дама. Собирать эти вонючие колоски.

Пианистка. Почему вонючие?

Дама. Уже в сорок шестом. Мы настолько оголодали, обе, что зиму не пережили б никак.

Пианистка. О, Машенька! Тебе и не снилось, сколько в человеке резервов.

Дама. И онапослаламеня ночью в поле, собирать колоски. Закоим делом меня и застукали. Вы сидели в это время, небось и не знали про Указ. А заколоски тогдадавали десять лет.

Пианистка. Мы-то, может, лучше тех, кто наволе, знали: сажали-то к нам.

Дама. Мне еще не исполнилось семнадцати. Я былався такая... (нервный смешок) хрупкая... светящаяся... Он набросился наменя: сторож, калекаоднорукий. Демобилизованный. Не понимаю, как и вырвалась. Прибежала, себя не помня, домой, дверь заложила. Только все это уже было бессмысленно: он же меня узнал.

Пианистка. Дальше, деточка, дальше.

Дама. Их после войны так мало осталось, мужиков! Любая баба, любая девка -- с радостью: калекатам, не калека. Нет! -- ему обязательно захотелось меня!

Пианистка. Не плачь, детка, не плачь.

Дама. Вы догадываетесь: намою жизнь пришлось немало черных ночей.

Пианистка. Не плачь.

Дама. Но эти две оказались чернее всех. День мы просидели дома, запершись, дрожа, авечером... авечером мамасказала, чтобы я шлак нему.

Пианистка. Ты этого ей не можешь простить?

Дама. А вы бы простили?

Пианистка. Не в упрек, деточка, но к своим семнадцати чтобы я ни делала -всегдаделаласама. И никого потом не виноватила.

Завклубом (появившись, асказав реплику, тут же и исчезнув.) Ничего-ничего. Они, грубо говоря, подождут.

Дама. Ерунда, я бы пережила! Подумаешь! Как первую ночь пережила, так и вторую бы, у него, у калеки, в этой грязной покосившейся избенке. И культю мерзкую бы пережила. Расплатилась бы запучок пшеницы. Но он непременно пожелал жениться намне!

Пианистка. Поразительные совпадения!

Дама. Что?

Пианистка. Нет-нет, я себе, не отвлекайся.

Дама. Жениться! И что я, по-вашему, должнабыладелать? Что?!

Пианистка. Ну, детка...

Дама. Если б я отказала, он посадил бы и маму, и меня! Что?!

Пианистка. Каждый в своем случае решает только засебя.

Дама. Что?!

Пианистка. Но если ты непременно желаешь академической точности -- у тебя было несколько выходов.

Дама. Несколько?

Пианистка. Например -- сесть. Хотя я все-таки сомневаюсь, что он стал бы тебя сажать.

Дама. Сомневаетесь? Почему?

Пианистка. Противоречит сюжету.

Дама. Ничему не противоречит! Он грозился! Он обещал!

Пианистка. Ну... коль уж так страшно -- зарезать калеку, когдазаснет. Как Юдифь Олоферна.

Дама. Как кто?

Пианистка. Ах, я и забыла. Ты не сильнав Библии. Ты больше по этому... Соложёнкину.

Дама. Солженицыну.

Пианистка. Все равно.

Дама. Вы серьезно? Зарезать?

Пианистка. Или, наконец... полюбить его.

Дама. По-лю-бить?!!

Пианистка. Ты полюбить испугалась больше, чем зарезать.

Дама. Полюбить? Его?

Пианистка. Не зря же он хотел натебе жениться. Самапосуди: какой ему с тебя профит? Тощая, нищая, нашее -- мать, отец -- враг народа. Чего б проще: попользовался, застегнул ширинку и пошел.

Дама. Он же унизить, унизить меня хотел! Чтобы дальше некуда! Чтобы все видели, все знали! Все! Деревенщина!

Пианистка. А ты еще обвинялав гордыне меня. Браки, милая, совершаются нанебесах.

Дама. Браки?! Разве это брак?! Изнасилование!

Пианистка. Ах, деточка-деточка! Ты же сумелародить ему двоих детей.

Дама. Это мои дети, мои!

Пианистка. Так не бывает! Ваши общие.

Дама. Только мои! И я не желаю, я просто не допущу, чтобы они жизнь прожили в этой поганой стране!

Пианистка. Именно этой стране, деточка, нужны сейчас Давиды. Именно этой. Франция своих уже отрожала.

Дама. При чем здесь Давид?

Пианистка. Помнишь, я говорилапро Руфь? Когдаонаприбылас belle mere... со свекровью народину мужа, им тоже нечего было есть. И Руфь тоже собиралаколосья.

Дама. Тоже колосья?

Пианистка. Представь себе. Нам порою кажется, что события нашей жизни происходят с нами с первыми.

Дама. Колосья...

Пианистка. И свекровь отправилаее к хозяину поля. К Воозу. Это был пожилой человек, вдовец. Тоже, наверное, деревенщина. Не знаю, как там у него обстояло с конечностями. Однако, именно с его помощью Руфь сталапрабабкою Давида.

Дама. Руфь. Давид. Вооз. Все это вы говорите откуда-то оттуда... сверху, что ли... издалека... Рассматриваете человеческие судьбы, как какая-то богиня... Вы, верно, уже поставили насебе крест. А я еще сравнительно молода, я люблю, я хочу жить! У меня есть дети и могут быть еще, еще!

Пианистка. Да... ты меня так тонко, так точно кусаешь...

Дама. Я не кусаю.

Пианистка. Что прямо хоть в эдаком отчаяньи, в жалости к себе до слез, и к тебе тоже, взять у тебя письмо и поставить подпись.

Дама. А почему бы и нет, тетушка?

Пианистка. Снова"тетушка"?

Дама. Почему бы и нет?! Что вы от этой страны хорошего видели?! Что?! Расстрелянного мужа? Двадцать лет лагерей? Концерт в развалюхе?!

Пианистка. Ну, концерт, по-моему, кой-чего все-таки стоит.

Дама. Кой-чего? Вы взгляните, взгляните, кого этому аккордеонисту в валенках и галстуке удалось сюдазатащить. (Смотрит назал сквозь щелку в занавесе.) Взгляните! Десяток старух, закутанных в платки так, что вашей музыки и не услышат. Мужичок алкогольного вида. Детишки какие-то.

Пианистка. А вдруг кто-нибудь из этих детишек после концертатоже проведет белую ночь? Как ты в свое время.

Дама. Ну и чего?! чего в этом хорошего?! Если б я не слушалавашу музыку... музыку вообще... я, может, легче бы все пережила. И осталась бы с этим... ну... как его?!

Пианистка. С Воозом.

Дама. С Воозом! И мне казалось бы, что так и следует жить!

Пианистка. А может, так и следует?

Дама. Нет! Нет! Не-хо-чу!!

Пианистка. Но будь хотя бы логичной: тогдауж музыка, выходит, нужна.

Дама. Да! нужна! Но не здесь, не в этой стране! В этой стране плохо, в этой стране страшно понимать музыку!!