Евгений Козловский - Киносценарии и повести

В дверях кабинета все еще толпились.

- Трупов не видели? И не стыдно? - укорила Алина и снова вспомнила капитана Мазепу: всего однажды наблюдала она его за работой, но подсознательно копировала (пародировала?), безусловно, именно его стиль. "Пиф-паф ой-ой-ой" оставалось только добавить.

Люди как-то неволею дали Алине дорогу, а на вопрос "милицию вызвали?" - дружно смолчали. И тут старалась не повредить пальчиков, Алина медленно, методично извлекла телефон из-под самого буквально трупа, набрала ноль-два.

- Дежурный? - спросила. - В "Трембите" убийство.

На том конце провода поинтересовались, кто говорит.

"А действительно, - подумала Алина, - кто она такая, чтобы чуть ли не расследование проводить? Беседа с полковником придала ей, что ли, значимости в собственных глазах? Юридическое студенчество? Ожидание капитана Мазепы?"

- Кто-кто! - ответила раздраженно. - Дед Пихто! Посетительница! - и бросила трубку, вернулась в зал.

А там, на пороге, бармен уже отчитывался капитану Мазепе; черный лимузин поблескивал под фонарем за стеклянными дверными вставками.

- Здравствуйте, капитан, - подошла Алина (секунду назад принятое решение: доесть и домой, - как ветром сдуло). - Узнаете?

- Узнаю, - ответил капитан и добавил не без злобы (обиды, быть может)? - Горе перемогаете?

Алина вспыхнула, хотела было повернуться, уйти, забыть об этом самовлюбленном хаме, но самовлюбленный хам отнесся к ней вдруг с такой товарищеской простотою, что от алининой обиды как-то вдруг не осталось и следа:

- Пиф-паф ой-ой-ой, выходит?

- У-гу, - кивнула Алина и показала на подсобную дверку.

- Три дня не заглянешь - черт-те что начинается! - покачал капитан головою и пошел через зал, Алина - за ним.

Пока капитан осматривал место происшествия - а делал он это недолго Алина из-за спины все тараторила про плащ, про бородку, про черный ход, про сохраненные ею отпечатки.

Взвыв сиреною, затормозила у ресторанчика оперативная "Волга", вошли хлопцы в штатском. Капитан кивнул на труп, снова сказал:

- Пиф-паф ой-ой-ой, - и пошел из кафе.

Алина, провожаемая тоскливым взглядом немолодого кожаного мальчика, пошла за Мазепою.

- Прокатиться хотите?

Алина кивнула.

Капитан распахнул дверцу "Шевроле не Шевроле", впустил Алину, уселся сам, завел мощный неслышный двигатель, тронул с места вроде незаметно, но Алину прижало к спинке.

- Вижу, - сказал Мазепа. - Вижу в глазах осуждение: не опросил свидетелей, не поискал пулю. Так вот: пулю найдут хлопцы, и окажется, что она выпущена!

- Из "зауэра", - продолжила, воспользовавшись микропаузою, Алина. Да вдобавок из того самого, из которого убили бармена в прошлом году. "Зауэр" - редкое оружие.

- О-го! - повернул капитан голову. - Вот это информированность!

- Профессия обязывает.

- Не люблю журналистов.

- Журналисток тоже?

- Журналисток? Кюшать люблю, а так - нэт, - процитировал с кавказским акцентом анекдот позапрошлого сезона. - А свидетелей опрашивать - дохлый номер. Не такой же он кретин, чтобы еще раз воспользоваться этим костюмом.

Дальше ехали молча: только тресканье-бульканье служебных переговоров по рации, в которые капитан, впрочем, не вступал, нарушало тишину.

Наконец, "Шевроле не Шевроле" стал прямо перед подъездом.

- Запомнили! - иронически восхитилась Алина.

- Профессия обязывает, - отпарировал капитан и, некоторое время выждав, добавил. - Ну?

- Что - ну? - не двигаясь с места, со всею наивностью, на какую была способна, поинтересовалась Алина.

- У вас ко мне еще какие-нибудь вопросы? Или! советы?

- Просто жду, когда снова на ночной кофе начнете напрашиваться. Сами сказали: кюшать люблю.

- Во-первых, тогда уже было утро. Во-вторых, я - потомок шляхтичей, отозвался капитан. - И потому до неприличия горд: навязываю свое общество не более одного раза.

- А вы рискните - в порядке исключения - на вторую попытку!

Капитан пристально поглядел Алине в глаза, потом склонился под приборную доску, стал чего-то там откручивать.

Рука об руку со своею женской гордостью Алина наблюдала. Ей даже интересно стало, что она почувствует, если капитан проигнорирует и так слишком уж откровенное приглашение.

Тот, наконец, извлек из гнезда громоздкую служебную рацию.

- Я на работе, - пояснил. - Пошли, что ли?

Алина улыбнулась.

5. АНАЛИЗ НЕУДАЧИ ГЕНИЯ

Она ничего не сказала Мазепе ни про полковника, ни про три дня ожидания в "Трембите" - утром, когда завтракали, попросилась недельку-другую понаблюдать за его работой. Наверное, в любой другой ситуации капитан отказал бы, а тут ограничился ворчанием, что начальство все равно не разрешит.

В Управление они ехали каждый в своем авто, где позволяла ширина дороги - рядышком, и выглядело это, учитывая соотношение размеров, забавно.

Никакого знака на площадке у входа так и не появилось, правда Пилипенко, снова оказавшийся на том же посту, предпочел не заметить ни "Оку", ни ее хозяйку, только капитану козырнул, но этого капитан не заметил, а не стесняясь ни Пилипенко, ни сослуживцев, косяком валящих к дверям, ни прохожих, нежно и крепко поцеловал ее в губы..

- Ну ты, мать, сильна! Никогда так не попадал! Со мной, - кивнул на Алину часовому, миновав сени. - Только имей в виду: я палец о палец не ударю. Уболтаешь полковника - твое счастье, а не уболтаешь! - и развел руками.

- Уболтаю, - сказала Алина и совсем было не пошла к полковничьему кабинету, как решила, что лучше бы капитану не знать, что она знает, где этот кабинет расположен. - Мне куда?

- Налево, - кивнул Мазепа. - Там лифты. На четвертый этаж.

"Не так-то уж вы, капитан, и проницательны", - подумала, нажимая лифтовую кнопочку, и, кажется, именно в этот момент у Алины и возникла безумная честолюбивая мысль самостоятельно раскрыть то, давнее, прошлогоднее убийство в "Трембите".

Когда Алина вернулась от полковника, разговаривать с нею по поводу происшествий в "Трембите" - и давешнего, и прошлогоднего, Мазепа отказался категорически.

"Ну ничего, - бодро решила Алина, - перебьюсь", - и, едва капитан, оставив ее за своим столом, а ключ от сейфа - в дверце, исчез из кабинета, сбегала в архив за прошлогодними материалами по "Трембите".

Перевернув очередную страницу "дела", уперлась взглядом во вклеенный черно-белый снимок: осыпавшееся стекло витрин, осколки посуды; бледный человек у стойки; мертвое тело на полу!

Алина извлекает из мазепиного стола лупу, вглядывается в лицо бледного человека. Подходит к несгораемому шкафику, достает папку свежих фотографий давешнего трупа. Выбирает одну, кладет рядышком со вклеенной. Нечего и сомневаться: трупом давеча стал именно тот бледный человек. А может, и не бледный вовсе? Может, просто такое освещение было, когда фотографировали? Вспышка? Почуяв след, Алина лихорадочно переворачивает несколько страниц и, наконец, находит изображение того, прошлогоднего, трупа. Лица трупов, естественно, разные, иначе и быть не может - зато одинаковыми: и по размеру, и по расположению, - оказываются дырочки во лбах. Совпадение? Но в совпадения Алина верит плохо. Она отлистывает "дело" назад, возвращается к прошлогоднему снимку, к общему плану разгромленного ресторана. На соседней по развороту странице, под типографским грифом "Объяснение", от руки написан текст, который Алина, продираясь сквозь корявый почерк, принимается читать полувслух: