Раиса Крапп - Утолю твои печали

После той дикой истерики Ксения была постоянно раздражена, злилась. Надежда, которую она так опрометчиво обрела, рухнула в одно мгновение. И все ее страхи вернулись с удвоенной силой. Зачем он уговорил ее поверить в будущее, ведь она почти уже смирилась с тем, что будущего у нее нет. Теперь - опять больно и жутко. Не будет ничего из того, о чем он говорил. Просто он не знает, что с ней происходит, а она - поверила и жестоко обманулась. Почему он, такой проницательный, не может понять, что надо оставить ее в покое? Эгоист, как все они... Врет без конца... Уговаривал ведь на несколько дней поехать. Живет надеждами? Да плевать на эти его надежды! Она-то чем живет, на что надеется, ведь ясно все! Что она до сих пор делает здесь? Хорошо - еще два дня...

Когда у нее от усталости начали дрожать ноги, он, наконец, свернул с тропинки на маленькую полянку, уже покрытую иглистой молодой травой, и начал снимать рюкзак.

- Мы спешим или как? - спросил он, помогая Ксене освободиться от лямок.

- Куда нам спешить? - буркнула она.

- Тогда предлагаю с часок отдохнуть. Ты не против? Очень хорошо, принято единогласно.

Ноги уже болели, и Ксеня со страхом подумала о том, что завтра надо будет возвращаться. "Да я неделю с этой горы слазить буду!" Она хорошо помнила, как чувствовала себя в школе, например, после лыжных забегов, как смеялись с подружкой друг над другом, спускаясь по лестнице. Обе были те еще спортсменки! Почему-то вверх по лестнице подниматься было легче. "Едва ли завтра мне будет весело!"

Арвид раскатал спальный мешок и предложил Ксене отдохнуть на нем. Она не заставила себя уговаривать. Он, тем временем, приготовил обед и позвал ее "к столу". Она бы предпочла еще полежать - солнышко так ласково пригревало, а лежать без движений оказалось таким блаженством! Но заставила себя встать, и, хоть и без охоты, но принялась за еду. Однако вскоре выяснилось, что она страшно голодна - после такой "разминки", на свежем воздухе все показалось необыкновенно вкусным.

- Я сам уберу, - остановил ее Арвид, когда после обеда она начала было складывать хлеб в полиэтиленовый пакет. - Иди, отдыхай.

И Ксюша с удовольствием предоставила ему все хозяйственные заботы.

Подставив лицо солнцу, она подумала, что немыслимо вставать через несколько минут и опять тащиться в эту бесконечную гору. Но у нее еще было достаточно сил, чтобы вспомнить о слове, данном самой себе - ни в коем случае не жаловаться. Мысли ее незаметно скользнули в другое русло: куда все же он ведет ее? Что в этих горах может быть связано с Олегом? Ну, ходили они здесь, понятно это. Может, Арвид заставит ее покорить какую-нибудь вершину в память об Олеге? Ксения вздохнула протяжно, закрыла глаза.

Когда Арвид счел нужным продолжать путь, она, к своему удивлению, обнаружила, что чувствует себя почти так же хорошо, как в самом начале.

Зеленая лужайка, что приютила их, оказалась едва ли не последней на подъеме. Трава почти исчезла, из растительности оставался жесткий кустарник с еще голыми ветвями. Листики укрывались пока в набухших почках, не доверяя весеннему, обманчивому в горах теплу. Вот камня было в изобилии - холодный, серый, он топорщился скалами, покоился огромными валунами между которыми петляла тропинка, стлался под ноги мелким крошевом.

Арвид впереди неожиданно остановился, обернулся.

- Дальше пойдем в связке, - сказал он. - В кино видела, как это делается?

- Куда ты меня ведешь? - не удержавшись, недовольно проговорила Ксеня, раздраженная холодом и неприветливостью того, что она видела вокруг. - Ну не тащусь я от романтики гор, понимаешь ты?

- Уже недалеко.

Ксения недовольно вздохнула.

Теперь тропинка лепилась к почти отвесной скале, а справа круто обрывалась вниз. Арвид неторопливо, уверенно пошел впереди, Ксеня же ступила на тропинку так, будто та могла вдруг опрокинуться или предательски качнуться под ногами. Она старалась идти как можно ближе к стене. Метров через десять Арвид остановился.

- Голова не кружится? Хочешь, возьми меня за руку.

Ксюша неожиданно для себя шагнула к обрыву, заглянула вниз. На самом дне провала виден был узенький, ненастоящий голубой ручеек с зелеными берегами. От ее ботинок и до самой этой зелени падал почти отвесный склон, серые лбы камней выпирали из него. "Только качнуться... Чуть-чуть... случайно, нечаянно... И почти сразу ничего уже больше не будет. Вон там, рядом с ручьем будет лежать тело. И эти камни, трава, вода отдадут ему ровно столько внимания, сколько оно стоит... это ненавистное тело..." Ксения подняла глаза вверх и натолкнулась на взгляд Арвида. Он смотрел внимательно и серьезно. Потом сказал:

- Вместе.

Она отшатнулась назад, в глазах закипели слезы. Слезы беспомощной злости и отчаяния. Как он смеет!? Как смеет читать в ней!? Ее душа, это только ее душа! Это не книга для каждого!

- Я никуда не хочу идти! Я устала! Куда ты меня тащишь? Мне противны твои горы! И ты мне противен!

Ксеня в отчаянии ударила кулаками по каменной стене, раз и другой.

- Ты такой же непрошибаемый, как эти камни! Сколько мне еще говорить? Оставь! Оставь! Оставь меня! Господи! Я не могу так больше!

Она со стоном прижалась к камню лицом, всем телом, плечи ее дрогнули и напряглись - она изо всех сил сдерживалась, чтобы не расплакаться. Арвид прислонился спиной, потом, цепляясь курткой за угловатые камни стены, опустился на корточки. Помолчав, глядя в даль, сказал:

- Олег в четвертом классе еще был, когда мы эту пещеру разыскали... Потом много раз ходили в нее. От дождя, от снега, от тумана в ней укрывались, ночевали иногда. В ней редко кто бывал, и нам нравилось думать, что она наша. Олег придумал устроить в ней тайник. Я хочу посмотреть... там должна быть одна вещь, память об Олеге.

Помедлив, Ксения обернулась, прижалась к скале спиной и затылком, подняла лицо к небу, ожидая, пока просохнут в глазах не пролившиеся слезы. Потом вздохнула, посмотрела на Арвида сверху вниз. Он молча поднялся.

* * *

Вспышка ярости как будто придала ей силы - шаг ее стал энергичным, настойчивым, будто она злилась не только на Арвида, но и на все, что имело к нему отношение - тропа под ногами, высокомерные холодные вершины, равнодушные скалы...

Им пришлось сделать еще два привала. Арвид молчал почти все время, а если говорил, то коротко и односложно. Им вдруг овладело равнодушие. Он не знал теперь, зачем ведет Ксению в их с Олегом пещеру - она ей не нужна. И он ничего не сможет сделать с теми чувствами, которые живут теперь в ее душе для него там больше нет места. Его попытка стать ей необходимым, обернулась изнанкой. Она уедет, и ему нечем остановить ее. Она уедет именно от него, потому что ей плохо с ним, хоть в пропасть... Тяжесть давила на плечи, словно то были не лямки рюкзака, а все эти горы навалились на него. Тяжесть безысходности... опустошенности... Как тяжка, оказывается, пустота.