Евгений Кривченко - Лирические сказки для взрослых и детей

В замке поднялся страшный переполох, а Король с Королевой и принцессой Лали с трепетным страхом ожидали доклада церемониймейстера. Но он был явно растерян и, беспомощно подойдя к тронному возвышению, не смог произнеси ни звука. Повисла томительная, тревожная пауза, Лали даже привстала от напряжения и в это мгновение дверь в зал распахнулась, и Королева испуганно вскрикнула. В окружении немногочисленной, но чрезвычайно богато одетой свиты стоял маленький уродливый карлик увенчанный массивной золотой короной.

Первой обрела дар речи Королева.

- Чужеземец, ужасное проклятие нашей дочери еще не повод свататься к ней таким ... она замешкалась подыскивая подходящее слово.

- Уродам. - спокойно закончил Карла. Он прямо и открыто смотрел на королевскую семью, а потом с достоинством поклонился и, опережая Короля пытавшегося обратиться к нему, пояснил. - Гроза застала нас в дороге и я прошу Вас о ночлеге для меня и моей свиты. И простите, Ваше Высочество, я не знал что у вас сейчас пора сватовства и не коим образом не желал задеть честь вашей дочери. Я - Повелитель карл, еду к друзьям в одно из королевств Долины. А что касается проклятия, то лекари моей страны гораздо искуснее здешних и я был бы рад помочь вам, если, конечно, это будет в моих силах.

Король, в свою очередь, извинился перед столь знатным гостем за возникшее недоразумение и радушно предложил ему свое гостеприимство. А Королева, при первом же удобном случае, стараясь не замечать уродства Повелителя карл, поведала ему о семейном несчастье и попросила о помощи. Карла охотно согласился, предупредив, что для этого ему, возможно, прийдется пробыть в замке достаточно долго. На том и порешили.

Первые дни принцесса Лали, да и все остальные со страхом и неприязнью следили за столь необычными и уродливыми гостями. Но день шел за днем и постепенно страх начал проходить, а принцессе, лишенной до этого нормального общения, даже стало нравиться беседовать с Повелителем карл. Обычно они встречались в саду и целый день бродили по его тенистым дорожкам болтая о всякой всячине. Карла оказался на редкость умелым рассказчиком и Лали, затаив дыхание, как завороженная слушала самые невероятные и обыденные истории. А еще он был необыкновенно почтителен и любезен с Лали и принцесса все чаще и чаще чувствовала себя настоящей светской дамой. В такие мгновения она забывала о своем несчастье и сладко нежилась в лучах поклонения исходивших от карлы. Однажды, когда это забытье уже было готово превратиться в вечность, Лали звонко засмеявшись, откинулась назад, уронив в фонтан украшавший ее пышный венок. Машинально потянувшись за ним она взглянула в воду и уведенное отражение тотчас же взорвало все ее фантазии испуганным криком. Но уже через мгновение к ней вернулась обычная собранность и, повернувшись к Повелителю карл, она мужественно взглянула ему в глаза.

- Зачем вы здесь? - и после горькой паузы добавила,- Я что, красивее ваших девушек?

Карла спокойно улыбнулся в ответ.

- Если Ваше Высочество имеет ввиду внешность, то, по вашим меркам, Вы не настолько уродливы чтобы быть красавицей у нас.

Принцесса закусила губу, а карла продолжал как ни в чем небывало.

- Но я достаточно долго прожил в обоих мирах чтобы придавать внешности хоть сколько-нибудь серьезное значение. А отвечая на Ваш первый вопрос, Принцесса, я постараюсь быть предельно откровенным. Я здесь от того, что никогда прежде я не получал такого удивительного наслаждения от женского общества. Я любуюсь Вами, Принцесса, и стараюсь сохранить в памяти каждый Ваш жест, каждое движение. Наши прогулки и беседы доставляют мне невыразимое удовольствие и это все от того, что Вы воистину прекрасны.

Лали попыталась броситься прочь, но карла властным жестом остановил ее, и она стояла, и слушала, глотая слезы.

- Вы прекрасны, Принцесса! Редкая женщина сравнится с Вами по обаянию и грациозности, по присущим Вам прелести и задору. Поверь мне, девочка, я знаю что говорю

.

- Ложь! Ложь! Ложь! - только и смогла прошептать сквозь слезы принцесса.

- Каждая женщина по своему прекрасна, нужно только суметь разглядеть ее красоту. Увидеть и показать другим. Мне даровано это умение, искусство видеть то, что скрыто под маской внешности. По правде говоря обычно это лишь несколько ярких и сочных мазков на общем блеклом фоне, но Вы, Лали, совершенно уникальны. Когда всевышний рисовал Вас, в его палитре не было серых тонов. Вы вся лучитесь изнутри таинственным радужным светом, который и вызвал-то злобную завись колдуньи. Но от ее проклятие свет Ваш лишь стал ярче.

- Зачем, зачем вы лжете, зачем издеваетесь надомной?

Повелитель карл подошел вплотную к Лали и, привстав на цыпочки, отнял ее руки от заплаканного лица.

- Каждый раз, расставшись с Вами я возвращался к себе и рисовал Ваш портрет. Порой я писал его всю ночь напролет, пытаясь запечатлеть Вас такой, какой увидел впервые, там, в тронном зале. Я писал его по памяти, писал так, как я Вас помню, как я Вас чувствую. Если я лгал Вам, то лжив и портрет.

Карла как-то странно щелкнул пальцами, в кустах что-то зашуршало и тотчас же смолкло.

- Обернись! На сморщенном безобразном лице зажегся едва различимый огонек надежды. Ежесекундно оглядываясь на Повелителя карл Лали неуверенно повернулась и беззвучно вскрикнула.

За ее спиной во всю ширину аллеи стояла огромная, обрамленная золоченной рамой картина. Но Лали не увидела ни великолепия тронного зала, ни мать с отцом, ни многочисленных придворных, ничего. Ничего, кроме божественно прекрасной девушки стоящей в центре картины. Она стояла у трона и с трепетным волнением смотрела на Лали. Никогда в своей жизни принцесса не видела никого прекрасней чем эта девушка с картины. И тотчас же она с изумлением осознала, что уже не раз видела эту потрясающую красавицу в зеркале своей спальни. И хотя там отражение было не столь прекрасно, но на картине несомненно была она.

- Но как? Откуда ... - изумлению Лали не было предела.

- Теперь Вы верите мне, Ваше Высочество? Принцесса плакала навзрыд, но нашла в себе силы кивнуть. А потом, взяв себя в руки и судорожно зажав в кулачке промокший насквозь платок, она долго и внимательно разглядывала эту необычную картину.

- Но ведь я не так красива как она, там ...

Карла довольно засмеялся.

- Вы еще прекраснее, ведь Вы живая, настоящая, а это была лишь картина, да и то написанная на мертвом холодном стекле! - и подняв с земли камень он с силой метнул его в портрет.

Раздался характерный звон и картина тысячью осколков осыпалась на аллею.

- Зеркало!!! - в ужасе закричала Лали и, оттолкнув Повелителя карл бросилась прочь, подгоняемая его торжествующим смехом. Она бежала до тех пор, пока, обессилив, не упала на землю и только тогда позволила своему горю излиться жгучими слезами на молодую и нежную траву. Она плакала и клялась себе никогда никому не верить.