Павел Крылов - Над судьбой

Вскоре все алдонтины исчезли в темноте. Лишь десяток прикрытия остался на развалинах бастиона, чтобы преградить путь солдата.

Такой плотности огня энглиши не встречали даже на театрах войны в Старом Свете, где в сражениях участвовало несравнимо больше солдат. На выдвижение из засады, прорыв через брешь, боевое построение, стрельбу и отход алдонтинам понадобилось времени больше, чем затратит пешеход для преодоления двух сотен шагов. Потери энглишей были колоссальны. Каждая из двухсот пуль нашла свою цель. Расстреливаемые в упор энглиши падали как скошеная трава.

Отошедшие от шока враги подняли неимоверную пальбу. Но пули уносились в пустоту. Мгновенно оценив обстановку, начальник гарнизона отдал приказ выдвигаться через брешь и ружейным огнем поражать убегающих краснокожих. Солдаты ринулись к пролому. Но здесь их встретил град стрел. Пришлось залечь. Стрельбой из укрытий краснокожих прижали к обломкам бастиона, а в это время две группы энглишей взобравшихся на стены с двух сторон ринулись к бастиону штыками наперевес. Туземцы сражались как тигры. Они остались, чтобы умереть. Секунды тянулись, складываясь в бесконечные минуты. Когда последний исколотый десятками штыков алдонтин упал на спину и, разбросав руки, улыбаясь смотрел на врагов широко открытыми глазами, всем стало ясно - они погибли не зря. Краснокожие смогли уйти из-под обстрела, сохранив воинов и оружие.

Уинстон Гудмэн мгновенно понял все. Краснокожие устроили огромную засаду. Они знали план энглишей и напали первыми. Вокруг форта бескрайтие леса, но алдонтины заняли позицию в небольшой рощице в пятистах шагах от крепости. Зачем? Они не могут незнать, что пушки разметут рощу одной сотней выстрелов. Артиллеристы уже готовились к стрельбе на северо-восточном бастионе. "Зачем туземцы пошли в рощу обрекая себя на смерть", - неудомевал Гудмэн. Необходимо срочно найти ответ на этот вопрос. Ведь это новая хитрость краснокожих.

Лагерь туземцев был пуст. Они давно уже на другом берегу. У напавших на форт ружей намного больше, чем получили алдонтины по договору. Откуда взялось оружие? Каждый туземец сделал два выстрела. Как они смогли освоить этот тактический прием? Гудмэн вдруг ухмыльнулся: "Солдатам по два ружья в бою не дают, слишком дорого, порой и по одному не всегда есть". Вопосы валились как снег на голову. Ответов не было.

"Огнестрельное оружие, - судорожно ловил мысль правительственный агент, существует уже много лет". Пушки били по роще. Солдаты готовились к атаке. Но на их лицах была нескрываемая растерянность. Огромное число раненых своими стонами не прибавляло храбрости.

"Совершенствование оружия, - далее рассуждал Гудмэн, - тут же ведет к изменению принципов боя. Но отставание здесь всегда имеет место. Давят традиции, косность мышления".

В отблесках полыхающих пожарищ он казался одиноким философом какойто злой силой заброшенным в это пекло. Кругом мельтешили люди, что-то скрипело, бряцало, стучало. Гудмэн ушел в себя. Он искал истину.

Первые залпы с батареи на скале, а затем и с ботов быстро вернули его в реальный мир. Уинстон растерялся. Он мог предусмотреть, рассчитать, вычислить все! Но такое?! Канониры не стремились попасть в цель. Но форт был не столь велик. И ядра, бомбы, гранаты, картечь, все что было под рукой, валилось на крепость. Правительственный агент, считавший себя до последнего момента крупнейшим знатоком краснокожих, вдруг понял, что он совсем не знал алдонтинов. Откуда же, черт возьми, они взялись?! Почему они совсем, совсем другие. Такая же медного цвета кожа, как у гуролов, целинолов, эрагезов. Такие же перья на головах, как у десятков других племен и народов. Отсутствие государственности, письменности, культуры в широком понимании. Все так же, но они другие.

Гудмэн молниеносно прокручивал в голове факты. Он был поражен. Он хотел, он обязан был найти в истории подобный пример. Перед глазами стояли линии заграждения из конных монгольских лучников, перед ними сотни тысяч, милионы военнопленных. Их как стадо быков гонят вперед. Вооруженные лишь палками пленники лезут на стены еще непокоренных городов, чтобы умереть. Но они хотят жить. И они вынуждены убивать тех, кто убивает их. Ведь им обещаны жизнь и свобода.

Но это было не совсем то, или совсем не то. Гудмэн вспоминал лучшую в мире монгольскую артиллерию из метательных машин, которую почти полностью обслуживали пленные китайцы. Но их готовили годами, самое малое месяцами.

Уинстон не сомневался, что содрав пару-тройку скальпов алдонтины смогут объяснить канонирам что стрелять надо. Проблема была в другом. Как смогли они додуматься до такого?

На глазах Гудмэна алдонтины применили два тактических новшества: резко увеличили плотность огня за счет использования каждым воином двух ружей и сумели заставить артиллерию энглишей стрелять по своим. Уже не было сомнений что это не последняя хитрость противника. Надо было срочно понять, что же еще готовит он?

Алдонтины не обременены воинской дисциплиной, муштрой. У них нет армии с ее бюрократией, антогонизмом между офицерами и солдатами. Армии Старого Света ведут военные действия на открытых, оголенных пространствах или в крепостях.

На Континенте приходилось применяться к партизанской войне в лесах, горах, болотах. Но аборигены оказывали слабое сопротивление. И колониальные войны не поставили задачи изменить взгляд на тактику военных действий.

Алдонтины, - ухмыльнулся Гудмэн - не изучали основ ведения боя. И не знакомы со всей глубиной истории данного вопроса. Они воюют как умеют: нападение из засады, сокрушительный удар и быстрое исчезновение. Ружье для туземца - средство убивать. И они использовали ружья, как посчитали целесообразным. Они не знали как делать правильного получилось как нельзя лучше.

"Черт возьми, - скривил губы агент, - если и дальше они станут выкидывать свои дилетантские штучки, скоро у нас совсем не останется солдат".

Запас пороха и на батарее и на ботах был не бесконечен. Ведь их готовили не для осады форта, а для решения куда более легкой задачи. Под страхом смерти артиллеристы вывалили на крепость весь боезапас и ждали своей участи. Реальный урон для гарнизона был не столь велик и на совещании офицеров было решено перехватить инициативу в свои руки. Придя к выводы, что после обстрела из пушек в роще мало кто остался жив, начальник гарнизона приказал двум ротам взять рощу в клещи и добить противника. Еще одна рота выдвинулась к скале, чтобы отрезать засевший там отряд краснокожих, а затем всеми силами напасть на скалу. Если к этому времени кавалеристы в лесу еще не успеют разгромить туземцев, пехота выдвинется навтречу.