Павел Крылов - Над судьбой

Духовный мир краснокожих сложен и противоречив. В скопище высших существ и духов, в многобразии церемоний и обрядов, посвященных охоте, войне, миру, рождению, смерти и многому другому, нет места Богу-Творцу. То, что для бледнолицых является началом и концом всего, то, что они называют "Дающий Основание Становиться", для аборигенов Континента было абстрактным понятием, наполненным бессмысленным содержанием.

При всем искреннем желании они так и не смогли понять логики действий Творца. Создав первую пару бессмертных людей, он тут же провоцирует их на грех, чем обрекает на смерть все их потомство. Разочаровавших в людях, он во всемирном потопе уничтожает почти всех, будто не имеет других средств для наведения порядка. Не найдя в себе сил для заботы о всем человечества сразу, он выбирает весьма небольшой народ и помогая ему, попирает права других племен и народов, горячо любимого сына. Ни понять, ни тем более принять Бога Белых краснокожие не могли. Аборигенов Континента не только не интересовал вопрос: "кто сотворил мир и зачем". Им было безразлично дух ли Бог или личность, и если личность, то сколько лиц у него, одно или три. Все это было неважно. Главное - светит солнце в лугах, в лугах есть бизоны. Мир духов - это Высшая Тайна. И какой смысл пытаться познать то, что непознаваемого в принципе.

Культовая жизнь в племенах определялась жрецами-священными людьми. Но и здесь не было права говорить голосом непререкаемого авторитета. Каждый из жрецов мог знать лишь часть Великой Тайны. Были лекари, врачующие травами, маги-колдуны, "высасывающие" болезни из людей и животных, жрецы-клоуны, через смех несущие облегчение, предсказатели, умеющие понимать видения. Они знали все тонкости обрядов, проводили религиозные церемонии, помогали своему народу в трудные времена. Самый выдающийся из людей культа избирался Верховным Жрецом.

Прозорливый ум Платона быстро уловил, что победа объединенного народа была явлением из ряда вон выходящим. Диалектик и материалист он был далек от мыслей о предопределенности, провидении, о наличии высшего плана для человечества. Он воспринимал жизнь на планете, включая жизнь людей, не иначе как движение вещества и энергии. Без сомнения, определенные закономерности во всем этом движении была. Но и для Платона Громова они являлись тайной за семью печатями.

Пытаясь понять, что же все-таки происходит вокруг него, он вновь и вновь как спасительную нить брал в руки томик "Путешествия..." шевалье Бетардье: "Еще сто лет назад бескрайние территории Великих Равнин были практически заселены. Огромные стада бизонов, численность которых определяется десятками миллионов являлись единственными хозяивами этих безграничных земель. Теснимые с трех сторон переселенцами из Старого Света, аборигены вынуждены отступать. Без лошади охота на открытой местности почти невозможна. Но став наездниками, краснокожие получили неограниченное количество пищи. Было бы ошибкой думать, что туземные войны уносят много жертв. Ничего подобного. Только краснокожие могут вести между собой никогда не прекращающиеся войны и исчислять убитых и раненых на пальцах рук. Война для них есть продолжение охоты, скорее часть культа, нежели жизненная необходимость. Конечно, приход сразу стольких народов на новые, необжитые земли создает проблемы определения границ между ними, но, похоже, в основном они уже в прошлом.

Выйдя на равнины, туземцы практически забыли про голод. В отличие от лесных охотников и земледельцев юга, они не зависят от погоды. Бизонов так много, что никому и в голову не может прийти мысль считать их ресурсом исчерпаемым.

Возможно критику и даже насмешки может вызвать заявление о том, что с момента активного продвижения туземцев на равнины, численность жителей здесь возросла в пять-семь раз. Особенно неуместным кажется это сообщение в связи с тем, что народы живущие в непосредственной близости с поселениями колонистов, быстро вымирают от эпидемий, алкоголя, духовного разлада.

Сегодня общая численность кочующих по равнинам дикарей измеряется сотнями тысяч. В сравнении с количеством жителей Старого Света и даже с населением колоний это немного. Но нельзя забывать, что каждое туземное племя - это народ-войско. В наступательных войнах они готовы выставить не менее четверти населения, в оборонительных - до половины. Двенадцатилетний подросток, как и уже дряхлеющая от возраста женщина всегда готовы сражаться.

Для них нет понятия партизанская война, как и театр военных действий. Любая война является партизанской, а полем боя вся окружающая местность.

Необходимо взглянуть правде в глаза и признать, что хаотично происходящие в глубинах равнин процессы не имеют общей направленности лишь при отдаленном рассмотрении. Хотим мы того или нет, идет спонтанное накопление жизненной силы. Может ли кто гарантировать, что при достижении определенного критического уровня, эта сила не выплеснется за пределы равнин?

И если это произойдет, то приоритет интересов туземцев будет не на востоке, где поселения энглишей оцетинились первоклассными фортами, а, прежде всего на юге. В наших колониях некому будет оказывать им сопротивление.

Потому мы утверждаем, что ситуацию надо брать под контроль и направлять ее развитие в нужное для империи русло. Пока у дикарей не появилось лидеров, способных поднять их на борьбу и нет идей, которые бы их объединяли, необходимо дать им этих лидеров и выдвинуть для них идеи, близкие им по духу.

Туземцы вполне готовы к вендетте против энглишей. Мы здесь выступаем в роли добрых друзей, надежных деловых партнеров. Этот шанс упустить нельзя. Руками краснокожих вполне реально отбросить наших главных конкурентов в Новом Свете далеко на восток, а павшие в сражениях туземные воины освободят места для полей и ферм нашим поселенцам.

Да, франки затевали очень большую игру. Это была палка о двух концах. Волей судьбы Платон Громов попал в водоворот событий. "Как часто историю делают не только гении, но большей частью посредственности, движимые лишь сиюминутными интересами", - подумал он и вспомнил другую стратегическую ошибку франков, которая привела к самым трагическим последствиям.

После смерти Чингиз-хана монголы десять лет копили силы, чтобы приступить к окончательному установлению единого порядка на всей планете. Их натиск был невообразим.

Лучшие рыцарские армии оставались на полях сражений, а лавина конных армад шла и шла на запад. Они остановились, когда уже франкский король не выходя из храма молил Бога о пощаде, а весь народ, полностью лишенный способности сопротивляться, ждал возмездия за прегрешения. Степняки повернули коней. То ли смерть Великого Хана, то ли другие причины остановили их. Двадцать лет прошли в передрягах перестановки сил. Запад был спасен.