Леонид Андреев - Том 2. Рассказы и пьесы 1904-1907

Пауза.

Старый-то они сгрызли, так он новый поставил. А Савка где?

Пелагея.С ребятами в ладыжки играет.

Егор Иванович.Тебя не спрашивают. Который час?

Пелагея.Два пробило.

Егор Иванович.Ты ему скажи, что я его выгоню. Я этого не потерплю.

Липа.Да чего? Вы скажите толком.

Егор Иванович.Того. Кто он такой? Как обедать, так его и нету, а потом придет и жрет один, как собака. По ночам шатается, калитку не запирает. Вчера выхожу, а калитка настежь. Обокрадут, кто тогда отвечать будет?

Липа.Ну, какие у нас воры?

Егор Иванович.Такие, всякие. Люди спят, а он шатается: где это видано?

Липа.Да если ему спать не хочется, Господи!

Егор Иванович.Ну, ты тоже. Не хочется, так полежи: заснешь. Никому спать не хочется, а как полежал, так и заснул. Не хочется! Знаю я его. Пришел — кто звал? Делал там бумажки, так и делал бы, а сюда чего?

Липа.Какие еще бумажки?

Егор Иванович.Какие? Не настоящие же: за настоящие ничего не бывает. Фальшивые, вот какие. За это, брат, по головке не погладят, теперь строго. А я возьму — становому приставу и скажу: так и так, пощупайте-ка его.

Липа.Какие глупости!

Пелагея.Это ты одна не знаешь, все знают.

Липа.О Господи!

Егор Иванович.Ну, Бога-то мы знаем получше твоего, нечего взывать. А ты ему скажи. Я его не боюсь, не на таковского напал. Возьму и выгоню: ступай, откуда пришел. Ты грабить будешь, а я за тебя отвечать, где это видано?

Липа.Вы еще не проснулись как следует, папаша.

Егор Иванович.Я-то проснулся давно, а ты-то вот проснулась ли. Смотри, Олимпиада, не было бы тебе того же.

Липа.Чего?

Егор Иванович.Того… (Зевает и крестится.) Поднялась бы из гроба покойница, посмотрела бы — то-то бы похвалила: хороши детки! Вскормил я вас, взлелеял, а вышли настоящие прохвосты. Тюха вот скоро тоже запьет, по харе вижу. Где это видано? Скоро на праздник народ попрет, а я один за всех работай. Полька, подыми спичку, вон. Да не там, дура слепая! Вот, дура!

Пелагея (ищет) . Да не вижу я.

Егор Иванович.Вот огрею я тебя по затылку, так сразу увидишь. Да вот она, черт!

Липа (в изнеможении) . Господи, жарища какая!

Егор Иванович.Да вот она! Куда лезешь? Под стулом. Вот анафема!

Входит Савва, очень веселый, в подоле ладыжки.

Савва.Шесть пар с лашкой выиграл!

Егор Иванович.Скажите пожалуйста.

Савва.Мишку, подлеца, насилу доконал. Ты что бурчишь там?

Егор Иванович.Ничего. Только бы лучше ты мне «вы» говорил.

Савва (не обращая на него внимания) . Липа, я шесть пар выиграл.

Липа.Как ты можешь в такую жару!..

Савва.Погоди, я сейчас ладыжки отнесу. Теперь у меня восемнадцать пар. Ну и подлец Мишка: здорово играет.

Уходит.

Егор Иванович (поднимается) . Больше я не желаю его видеть. А ты ему скажи.

Липа.Хорошо, скажу.

Егор Иванович.Ты — не «хорошо», а делай, что тебе отец приказывает. Народил прохвостов, нечего сказать. (Уходит.) То-то бы покойница поглядела!..

Пелагея.Тоже о покойнице вспоминает, а кто ее в гроб вогнал? До смерти заговорил, зуда проклятая. Говорит-говорит, зудит-зудит, а чего ему надо — и сам не знает.

Липа.Да тут с вами… точно в железные обручи завинчивают голову.

Пелагея.Так и уходила бы со своим Савкой, чего ждешь?

Липа.Вот ты. За что ты на меня злишься?

Пелагея.Я не злюсь; я правду говорю. Замуж не хочешь, женихами брезгуешь, так шла бы в монастырь.

Липа.В монастырь я не пойду, а уйти, должно быть, скоро уйду.

Пелагея.Ну и уходи: скатертью дорога.

Липа.Ах, Поля, ты вот все сердишься, злишься, а не знаешь ты, о чем я по ночам думаю. Лежу и думаю. И о тебе, Поля, думаю, и обо всех несчастных, обо всех.

Пелагея.Обо мне нечего думать, о себе лучше думай.

Липа.И никто об этом не знает… Ну, да что говорить: ты все равно не поймешь. Мне жаль тебя, Поля!

Пелагея смеется.

Что ты?

Пелагея.А жаль, так вот возьми-ка ведро, вынеси. Я брюхатая, мне тяжелое подымать не годится, так потрудись ты за меня. Христа ради.

Липа (хмурится, потом лицо ее проясняется, и с улыбкой она берет ведро) . Давай. (Хочет нести.)

Пелагея (со злостью) . Фокусница! Пусти, куда тебе. (Уносит ведро, потом возвращается за тряпками.)

Входит Савва.

Савва (сестре) . Ты что это такая красная?

Липа.Жарко.

Пелагея смеется.

Савва.Послушай, Пелагея, Кондратий меня не спрашивал?

Пелагея.Какой еще Кондратий?

Савва.Отец Кондратий, послушник; так, вроде воробья.

Пелагея.Никакого Кондратия я не видала. Воробей! Тоже скажут!..

Савва.Позови-ка сюда Тюху.

Пелагея.Сам позови.

Савва.Ну!

Пелагея (сперва кричит в дверь, потом идет в трактир) . Антон Егорыч, вас зовут!

Липа.Зачем он тебе?

Савва.Что у вас здесь у всех за привычка спрашивать: куда, кто, зачем, почему?

Липа (немного обиженно) . Не хочешь, так не говори.

Тюха (входит, говорит медленно и трудно) . Ну, кто там зовет?

Савва.Я. Придет сюда послушник Кондратий — знаешь? — так пошли его сюда.

Тюха.А ты кто такой?

Савва.И водки пришли, полбутылки, слышишь?

Тюха.Может, слышу, а может, и нет. Может, пришлю водки, а может, и нет. Кто знает?

Савва.Какой скептик! Ты одурел, Тюха?

Липа.Оставь его, Савва. Это он у семинариста, у Сперанского, научился. У него и так в голове…

Тюха (садится) . Меня никто не учил, я сам все понимаю. У меня кровь в сердце запеклась.

Савва.Это у тебя от пьянства, Тюха. Брось пить.

Тюха.У меня кровь в сердце запеклась. Ты думаешь, я не понимаю, почему это такое? Вдруг не было тебя, и вдруг пришел. Нет, я все понимаю. У меня видения бывают.

Савва.Что же ты видишь? Бога?

Тюха.Никакого Бога нет.

Савва.Вот как!

Тюха.И дьявола нет. Ничего нет. И людей тоже нет. И зверей тоже нет. Ничего нет.

Савва.Что же есть?

Тюха.Рожи одни есть. Множество рож. Все рожи, рожи, рожи. Очень смешные рожи, я всегда смеюсь. Я сижу, а они мимо меня так и скачут, так и плывут. У тебя тоже, Савка, очень смешная рожа. (Мрачно.) Можно умереть со смеху.

Савва (весело смеется) . Ну-у? Какая же у меня рожа?