Леонид Андреев - Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915
- Название:Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1990
- Город:Москва
- ISBN:5-280-01530-Х, 5-280-00978-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Леонид Андреев - Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915 краткое содержание
В пятый том собрания сочинений вошли рассказы и пьесы 1914–1915 гг., а также сатирические миниатюры для сцены, созданные Л. Андреевым в 1908–1916 гг.
http://ruslit.traumlibrary.net
Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Нечаев. Это я понимаю. Ах, Сева, вот это я понимаю! Велено — и иди. А генералом будешь, сам все узнаешь, верно? Тогда сам других поведешь, — верно?
Всеволод. Верно. И мне теперь так жаль той любви, которая была во мне и которой я никому не давал, что я боюсь, просто боюсь потерять хоть маленький росточек, я… Иваныч, а что, если я тоже люблю Зою Николаевну, ведь это очень возможно. Очень.
Молчание.
Тебе больно?
Нечаев. Что за боль! Говори.
Всеволод. До смерти отца я и этого не знал, да и теперь… Понимаешь, я сейчас даже не могу припомнить ее лица, я совсем не знаю ее, какая она… Но вот услышу я ее голос или просто почувствую, что она недалеко, — и во всем откроется такой необыкновенно радостный смысл. Рельсы запахнут сильнее…
Нечаев. Знаю, испытал. Огни станут ярче — еще бы! Испытал я, знаю. Но, Всеволод, Севочка, — не надо.
Всеволод. Ты думаешь?
Нечаев. Не надо! Твой Бог накажет тебя, как и меня наказал — не надо. Сегодня я ужасно боялся разговора с тобой, просто стыдно было показаться с такой оплеванной харей, но ты отнесся ко мне как человек, как друг — и я заклинаю тебя, не надо. Поверь моему горчайшему опыту, заклинаю тебя, не надо. Поверь моему горчайшему опыту, моему стыду и позору! Жить надо мужественно и сильно, иначе тебя накажет твой же Бог. Севочка, дорогой мой, как я это понимаю! Люби ее, как и я люблю, чти свято свою любовь и плачь ночью, как я, брат, плакал, но не касайся лепестков. Облетят.
Всеволод. Ты думаешь?
Нечаев. Севочка, ты человек умный и развитой, вспомни: видел ли ты на свете мужчину, у которого не было бы своей женщины? Верно? А теперь скажи, а друзей, как мы, ты много видал? Ты можешь даже жениться на ней, и, конечно, я тебя не оставлю, но ты сам, от стыда одного, оставишь меня. Факт, Сева, факт! Извини, что я как будто учу тебя, я не имею на это ни малейшего права, но — факт, Сева, факт.
Молчание.
На платформе показываются Катя и Столярова. Катя издали кричит:
— Еще не кончили, господа? Пора уж! Александра Петровна беспокоится, и там Зоя с Кореневым пришла, дядя с доктором приехал.
Всеволод. Мы сейчас, скажите. Одну минуту.
Катя. Нельзя же так!
Уходят.
Нечаев. Вот и эта Катюшенька наша, разве она не достойна любви? Как еще достойна-то, но… Нет, подумать только, до какой низости, до какого свинства я дошел! Что со мной случилось? И за каким чертом мне понадобилось, чтобы она тоже любила меня? Ерунда какая! Но ты молчишь, Сева.
Всеволод. Думаю. — Да, ты прав, Иваныч.
Нечаев. Нет, ты серьезно? Послушай — ты серьезно? Нет, лучше сейчас даже не говори, потом. Обдумаешь и напишешь, потом, потом.
Всеволод. Это во мне не было Бога, а в тебе Он всегда есть и был.
Нечаев. Нет, ты не шутишь? Что ты говоришь! После этого? Невозможно, что ты говоришь! Я же был подлецом, Сева, форменным, понимаешь. Это глупо, и вообще я дурак, но, Всеволод, поклянись мне, что ты не издеваешься, что ты хоть немного… уважаешь меня, Сева?
Всеволод. Уважаю. И я так рад, так счастлив, Иваныч!
Молчание. Нечаев встает и говорит с некоторою торжественностью.
Нечаев. Ну, так слушай, Мацнев, вот что я тебе скажу — слушай и запомни. Если ты будешь когда-нибудь на краю земли и будешь болев, шли будет у тебя горе, или какой-нибудь подлец обидит тебя — позови меня. И если когда-нибудь случится так, что слопает тебя жизнь и ты попадешь в какую-нибудь грязь и станешь сволочью — позови меня, и я лягу в лужу рядом с тобой, сочту за честь. И если когда-нибудь ты вздумаешь умереть, то знай, Мацнев, один по этой дороге ты не пойдешь! Ручаюсь тебе в этом моим честным словом и — клянусь. Молчи! Да святится имя Его! Молчи! А сегодня я поеду провожать тебя до полдороги и будем говорить как черти, а завтра подаю о переводе в Москву. Факт!
Всеволод. Но неужто поедешь? Ах, Иваныч, Иваныч, ну, что ты за дикая фигура! И ты еще смеешь говорить о каком-то ничтожестве… действительно, осел!
Нечаев. И это факт, и все факты и ну их, наконец, к черту, Севочка, но что это странное делается со мною: мне опять захотелось дать Горбачеву по роже?
Всеволод. Кто это — я его не знаю?
Нечаев. Нет, ты его не знаешь… ну, да ладно, не в том дело. Нет, ты посмотри, сколько дорог, — и чтобы хоть по одной я не поехал из этой чертовой дыры? Но спокойствие, спокойствие, как говорит Гамлет, и тебе осталось всего двадцать пять минут. Идем, Сева!
Всеволод. Идем, тебе надо еще билет! Мы будем стоять на площадке, ладно, Корешок? Но все-таки — какая же ты дикая фигура, вот дикая фигура. Да не беги ты как сумасшедший.
Нечаев. Стой! Ни шагу дальше! — Ну? Ты и сам фигура, но слушай. Сева, осаживай ты меня! Как только начну заноситься, как только почувствуешь, что начались излияния, — бери за шиворот. Пожалуйста! Есть во мне что-то бабье — нет, пожалуйста… Так, дождались, вон и наши. Идем.
Всеволод. Идем.
Через несколько шагов встречаются со всеми и смешиваются в беспорядочную толпу едущих и провожающих.
Катя. Свинство, Корней Иваныч, свинство!
Александра Петровна. Да что же ты, Сева! Уже первый звонок был, идем. Там дядя с Иваном Акимычем, в буфете вино пьют, тебя спрашивали! Идем, пожалуйста. Тетя, ты где?
Тетя. Да успеется, Саша, не лотоши ты, Христа ради.
Катя. Уж мы ждали, ждали. Свинство, Корней Иваныч, — и всем хочется провожать, не одному вам.
Зоя. Здравствуйте, Всеволод Николаевич. Мы опоздали немного.
Коренев. Извозчика не было, полдороги пешком прошли…
Катя. А мы всю дорогу пехом перли, да и то не жалуемся. Всеволод Николаевич, вот это вам цветочек, а откуда, не скажу! Давайте приколю.
Столярова. Да в вашем же саду сегодня я нарвали. Хитрая Катюшенька!
Котельников. Осени поздней цветы запоздалые…
Катя (держа булавку в зубах). Не войте — зареву. Ну, вот и хорошо.
Всеволод целует ей руку, приводя ее тем в крайнее смущение.
Александра Петровна. Да идемте же, — ей-Богу, опоздаем. Можно и там попрощаться.
Вася. Сева, пойдем, а то поезд уйдет.
Всеволод. Идем, идем, Васюк. Надо тебе бумаги в фуражку подложить.
Вася. Я уже подложил.
Тетя. Это я его вчера на дорогу догола оболванила!
Вася. Идем, Сева. Скорей! Идут.
Василий Васильевич останавливается и говорит нерешительно:
— Господа! Позвольте мне…
Катя. Что еще там?
Василий Васильевич молча достает из-под полы бутылку шампанского и штопор. Смех. В стороне остановились двое, по-видимому, железнодорожных рабочих, смотрят.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: