Иван Тургенев - Том 4. Повести и рассказы, статьи 1844-1854

На стр. 33 французского издания, в сцене разговора Кирилловны с Акимом после продажи постоялого двора, напечатано: «— Vous un paysan, Akim Séménitch! mais vous êtes un des premiers parmi les gens de service» («— Вы мужик, Аким Семеныч! Да вы один из первых среди дворовых»). В черновом автографе, а также в списках ЦГАЛИ и ГПБ читаем: «— Какой же вы мужик, Аким Семеныч? Вы и из дворовых у нас, почитай, что первый, что вы это?» Во всех прижизненных изданиях: «— Какой же вы мужик, Аким Семеныч? Вы тот же купец, вас и с дворовым сравнить нельзя, что вы это?»

Далее на той же стр. 33 напечатано: «„— Il parait qu’en effet je suis devenu un homme de service“, — se dit Akim en s’arrêtant devant la porte cochère». В черновом автографе и в списках ЦГАЛИ, ГПБ: «— А знать, я и впрямь дворовым стал, — сказал самому себе Аким, остановившись в раздумье на дворе перед воротами». Во всех прижизненных изданиях: «— А знать, я и впрямь купцом стал, — сказал самому себе Аким, остановившись в раздумье перед воротами. — Хорош купец!»

На стр. 34 французского издания о дьячке Ефреме сказано: «C’était un petit homme tout rabougri, avec le nez pointu, des yeux chafouins et une tresse de cheveux noirs» («Это был маленький тщедушный человек с острым носом, невыразительными глазами и черной косичкой»). В черновом автографе и в списках ЦГАЛИ, ГПБ читаем: «…маленького сгорбленного человека с вострым носиком, слепыми глазками и черной косичкой». Во всех прижизненных изданиях: «…маленького сгорбленного человечка с вострым носиком и слепыми глазками».

На стр. 55 французского издания напечатано: «Mais Ouliana ne lui montra pas la moindre considération, et le chassa du côté de l’église» («Но Ульяна не проявила к нему ни малейшего уважения и прогнала его в церковь»). В черновом автографе и в списках ЦГАЛИ, ГПБ читаем: «Но Ульяна Федоровна не уважила его — и прогнала его к обедне». Во всех прижизненных изданиях: «Но Ульяна Федоровна не уважила его и прогнала его с глаз долой».

При появлении в «Современнике» «Постоялый двор» почти не был замечен критикой. Один из положительных отзывов был напечатан без подписи в газете «С.-Петербургские ведомости». Анонимный рецензент (им был, вероятно, Е. Ф. Корш) писал, что в ноябрьской книжке «Современника» «первое место занимает, конечно, новая повесть г. Тургенева „Постоялый двор“». По мнению критика, в этом произведении Тургенев является «таким же мастером в описании быта наших крестьян, какими выказались г. г. Григорович и Потехин < … > Содержание „Постоялого двора“ не сложно, но полно драматизма и передано с тем уменьем заинтересовать читателя, которое составляет отличительную черту таланта г. Тургенева».

Пересказав далее содержание, рецензент в заключение писал: «Рассказ передан г. Тургеневым так живо, так увлекательно, что кажется будто видишь перед собой всех действующих лиц этой безыскусственной и трогательной повести, полной чувства и истины» (СПб Вед, 1855, № 264, 1 декабря, с. 1415).

Когда же «Постоялый двор» был перепечатан во второй части «Повестей и рассказов И. С. Тургенева» (СПб., 1856), он вызвал, наряду с «Муму», ряд отзывов в печати (А. В. Дружинина, К. С. Аксакова — см. примеч. к «Муму», наст, том, с. 608–609). С. С. Дудышкин в статье второй о «Повестях и рассказах И. С. Тургенева» писал, сопоставляя «Муму» и «Постоялый двор»: «…повинуясь, по-видимому < … > теории художественного беспристрастия, г. Тургенев оканчивает свой „Постоялый двор“ уже совсем не так, как, Муму“. Там немой утопил свою собачонку, чтоб она никому не доставалась; здесь старый дворник, желавший поджечь свой двор, умеряет гнев свой и отправляется на богомолье. Здесь уж в раздраженную натуру влит целительный бальзам примирения — конечно, на том основании, что оно так бывает на святой Руси» (Отеч Зап, 1857, № 4, отд. II, с. 62).

В 1861 г., после выхода в свет второго тома «Сочинений И. С. Тургенева» (изд. Н. А. Основского), включавшего «Муму» и «Постоялый двор», К. Н. Леонтьев в статье «По поводу рассказов Марка Вовчка» писал: «…реального, правдивого бездна в „Муму“, „Постоялом дворе“, „Певцах“, „Бирюке“, „Лешем“, „Питерщике“ <���А. Ф. Писемского>, „Деревне“, „Антоне Горемыке“ <���Д. В. Григоровича>». И далее: «…такие вещи, как „Муму“, „Постоялый двор“ < … > всегда будут жить и читаться с наслаждением» (Отеч Зап, 1861, № 3, отд. III, с. 11, 13; см. также: Леонтьев К. Собр. соч. М., 1912. Т. 8, с. 30, 33).

Интересна запись в дневнике Ф. Н. Тургеневой относительно обеда, состоявшегося в Париже у Н. А. Милютина в третью годовщину реформы 19 февраля 1861 г. Обратившись к В. П. Боткину, автор дневника сказала: «Следовало бы выпить за здоровье Ивана Сергеича как автора „Муму“ и „Постоялого двора“». Через некоторое время Боткин «встал и произнес несколько слов, прося не забыть тех, кто своими сочинениями способствовали распространению идеи освобождения и сочувствия крестьянам». «В первом ряду стоит автор „Записок охотника“, предлагаю выпить за его здоровье». По свидетельству Ф. Н. Тургеневой, «все присоединились с жаром» (Тургенев и семья декабриста Н. И. Тургенева. Из дневников Ф. Н. Тургеневой, 1857–1883. Публикация М. П. Султан-Шах. — Лит Насл, т. 76, с. 366).

Когда в 1874 г. комиссия Комитета грамотности Московского общества сельского хозяйства задумала включить некоторые произведения Тургенева в специальное «издание для народа», он писал В. С. Кашину (секретарю комиссии) 8(20) марта 1874 г.: «Позволяю себе рекомендовать комиссии „Записки охотника“, „Муму“ — и особенно „Постоялый двор“». (Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. М., 1960. Вып. 23, с. 259–261).

История переводов «Постоялого двора» на иностранные языки начинается французским переводом, который был осуществлен самим Тургеневым при участии Луи Виардо («L’Auberge de grand chemin» — 1858, Scènes, II. — Текст его охарактеризован выше, см. с. 620–622). Следующим по времени был немецкий перевод Фр. Боденштедта, вошедший в первый том подготовленного им мюнхенского издания произведений Тургенева («Das Wirtshaus an der Heerstrasse» — Erzählungen von Iwan Turgénjew. Deutsch von Friedrich Bodenstedt. München, 1864. Bd. I). В 1868 г. новый перевод «Постоялого двора» на немецкий язык был сделан М. Гартманом («Das Gasthaus an der Heerstrasse». — Frankfurter Zeitung, 1868, 4 — 20 Februar). В письме к нему от 18 февраля (1 марта) 1868 г. Тургенев писал: «Перевод „Постоялого двора“ — мастерское произведение в полном смысле слова». Первый чешский перевод повести появился в 1865 г. («Hostinec u silnice», перевел Е. Vâvra. — Газета «Literârnı́ listy»). Второй был опубликован в 1871 г. («Hostinec zâjezdnı́», перевел F. Mach. — Журнал «Obrazy života»). В 1866 г. «Постоялый двор» был переведен на венгерский язык («Fövárosi Lapok», № 18–25), в 1876 г. на финский (см.: Орл сб, 1960, с. 557). В 1882 г. отдельной книгой был издан эстонский перевод повести («Oömaja. Jutt rahwa elust». Wene keelest F. Ederberg. Tartus).

…обильным запасом хорошего овса в подвале… — И. П. Борисов по этому поводу писал Тургеневу 28 января ст. ст. 1866 г.: «„Овес в подвале “. В подвалах берегут жидкости, но не хлеб или муку» (Т сб, вып. 5, с. 506). Тургенев, который обычно прислушивался к такого рода конкретным замечаниям друзей, на этот раз не принял во внимание сообщенного Борисовым.