Г Кунгуров - Албазинская крепость

- Чудно, отчего греку Русь приглянулась?..

- Не сладко ему в греках, вот он на сытые хлеба и подался.

- Русь, она - мать кормящая: пригревает и грека, и немчина, и арапа черных кровей, - важно заключил длинноволосый старец и перекрестился.

К полудню в посольстве притихли.

В камору переводчика пришел человек в черной длинной рясе. Сбросил он бархатную шапку болгарского шитья, прикрыл створчатую дверь и безмолвно погрузился в чтение. Это был Николай Спафарий.

Долго присматривались посольские людишки к главному переводчику: следили, подглядывали, подслушивали. Облик его еще больше распалял их любопытство.

Было Спафарию лет сорок пять; ростом высок, в походке прям и горд; лицо чистое с малым загаром, обрамленное темно-золотистой бородой; выпуклый лоб изрыт глубокими, не по летам, морщинами; из-под густых бровей поблескивали желтые глаза, жгучие и острые; боялись приказные люди этих глаз, как пчелиного жала. Строгие тонкие губы и непомерно большой, словно нашитый, нос довершали облик ученого грека. Говорил он звонко, с присвистом, на смешанном греко-болгаро-русском наречии, но степенно и вразумительно.

К трудам ученых был прилежен безмерно, и не отыскать ему равного. За книгами и переводами сидел и денно и нощно; случалось, до утра просиживал при лампаде и засыпал, обронив голову на писание. В короткий срок овладел он и русской речью.

В посольском приказе переводчик полюбился, но боялись писцы и служивые посольские люди острого глаза Спафария. В посольстве о Спафарии говорили, что разгадать его душу - труд мудреный. И коль душа человека, как в священном писании помечено, бездонна, то у этого грека трижды бездонна и бескрайна.

Скоро и в царских хоромах, золоченых палатах заговорили о Спафарии. Труды его поощрялись всемерно, но мучили царских доглядчиков догадки, разноголосые суждения об ученом греке.

Дошло это и до царя. Царь Алексей Михайлович самолично заинтересовался главным переводчиком - человеком, всем языкам обученным и все страны познавшим. Царь позвал боярина Артамона Матвеева, ведавшего всеми делами посольств, и наказал неторопливо и подробно рассказать о жизни Спафария.

- Принеси, боярин, ларчик с пометами важными. Доподлинно надо знать о прежних делах и помыслах грека.

Боярин вышел и вернулся с ларчиком, где хранились тайные грамоты. Боярин любил Спафария, знал все о жизни ученого грека и деловито стал сказывать царю:

- Родился грек в Молдавии, отец поощрял отрока в науках, ибо сам был в них сведущ, и сына к тому же склонял старательно. Учил его в Царьграде, где постиг молодой отрок Николай в совершенстве древний и новый греческий, турецкий, арабский и другие языки. Там же отрок тайно сдружился с лукавыми людьми и сам стал отменно лукав и умен. Прослышав, что на его родине зачалась царская междоусобица, кинулся туда и воссевшему на престол хитростью господарю Стефану Х пришелся ко двору. Понравился молодой грек за знание книжных мудростей, ораторство и уменье языкам. Стал не только ученым мужем, но и другом душевным, и делил с ним тайны господарь.

Однажды, роясь в древних книгах, отыскал Николай тайную переписку господарей с Византией, и открылись лукавые происки Стефана Х.

Переписку перевел, а недруги господаря предали ее огласке. Владычество его покровителя, Стефана Х, пало.

Николай, по-прежнему пребывая при дворе, пережил еще одного господаря. Самой блаженной высоты и почести достиг Николай при господаре Стефанице.

Царь поднял голову, перебил боярина:

- Праведно ли это?

- Сказанное, государь, в большой доле истина.

- Молви, - кивнул головой царь.

Боярин передохнул, открыл ларчик и достал грамотку.

- Мыслю, государь, за надобное прочитать единую грамотку, в коей прописано о греке словами якоба очевидца, но, по моему разумению, - это происки подслуха, змеиное жало завидущих глаз.

- Читай, боярин, не торопясь, внятно, раздельно.

- "...Был боярин, по имени Николай Спафарий, очень ученый, гордый, богатый... Ходил он с княжескими провожатыми, кои шли впереди с пиками и мечами, с серебряными чепраками на лошадях. Его очень любил господарь Стефаница: обедал с ним, совет держал с ним, играл с ним и даже спал с ним...

Однако Спафарий не удовольтствовался тем добром и почетом, но взял и написал злословное и насмешливое письмо, вложив его в пустую трость, послал тайно воеводе Константину и призывал того воеводу сбросить Стефаницу и захватить престол. Но воевода устрашился и трость с письмом при надежном гонце направил в руки самому господарю.

Стефаница возгорел местью, читая злословия Спафария. Повелел он немедля позвать его в малую господарскую комнату. Едва тот вошел, господарь вынул из-за пояса свой кинжал и приказал палачу отрезать нос лукавцу Спафарию. При этом Стефаница молвил в гневе: "С этой приметой моего недруга будет знать весь мир". Обливаясь кровью, Спафарий с позором бежал из дворца и был окрещен Курносым..."

Царь поднял голову, сбил боярина с толку резким словом:

- Ложное писание, боярин, все видели грека при полном носе!

- То, государь, темная заморская тайна, дело рук не иначе чародеев аль дошлых умельцев...

Боярин встал и раздельно, нараспев читал:

- "Беглый ученый грек Спафарий недолго задержался в Неметчине, где пригрел его и обласкал воевода Вильгельм. Здесь же сыскался искусный лекарь, который тайно лечил страшное уродство грека. Пускал ему кровь из щеки и накладывал на рану носа, кровь свертывалась в коросту, и нос вырастал. Через год нос вырос, грек вернулся на родину, но от стыда и посрамления вновь бежал ночью, хоронясь, как вор, хотя едва заметно было, что нос его резан. Грек поселился в Царьграде, где и прославился учеными делами, переводом библии и других мудрейших книг".

Царь вздохнул:

- Чудны дела создателя! Однако, боярин, не своди глаз с грека... Неведомо мне, какая нужда есть содержать его в посольстве?

Боярин горячо вступился за Спафария:

- Многое, сказанное о греке, - наветы завистников, людей злонравных. Спафарий много учен, в книжных переводах незаменимый искусник, в иных поступках тих, к делам твоим, государевым, радив и заботлив безмерно.

- Для Руси человек иноземный... Сколь важны его заботы?

- Не почти, великий государь, за дерзость: осмелюсь сказанное оспорить. Спафарий иноземец - не чета другим. Для Руси человек близкий, в вере христианской крепок, обычаи наши почитает своими, в соблюдении их примерно строг.

Царь поднялся и молча вышел.

...Спафарий остался при посольском приказе. Он работал вдохновенно, не щадя сил, отказывая себе во всем. Из посольства не выходил, погрузившись в писание и забыв о еде и сне, нередко падал в беспамятстве на груды книг и рукописей. И труды его оценили: занял он самое почетное место среди всех переводчиков, прославился на весь мир составлением великой государевой книги, греко-славяно-латинского словаря и многих других, до этого на Руси небывалых важных книг.