Иван Тургенев - Том 8. Повести и рассказы 1868-1872

Состояние: 34 души, земля хорошая, усадьба порядочная. Женился уже немолодым на воспитаннице матушки — женщине крохотной, которую он, говорят, в свой дом на ладони внес — употреблением загнал ее в чахотку. Считает матушку Н. Н. своей благодетельницей — она ему точно помогает, а он раз ее спас — удержал карету на краю пропасти. Анекдоты о нем: как с медведем встретился, телегу с мужиком и лошадью через плетень бросил и т. д. — Сдвинул биллиард с петлей долой. Страшная стихийная сила. Только может подписывать фамилию и для этого [164]в доме у него водятся железные очки (раз привез их в деревню к нам, акт подписывать). У самого в конторе всё гвоздями прибито. Всегда ему жарко. Галстуха никогда не бывало — да и негде было бы его привязать. Спина — даже страшно что-то смотреть на нее. Швы несколько полопались. Уши, как калачи, оттопыренные щеками. Пахнет от него всегда дегтем и землей. Маленький картуз на вершине головы с заломанным козырьком. Так раз загаркал за зайцем, что у меня стон и звон целый день в ушах стоял [165]. Ненавидит попов и в церковь ходит редко. Вообще многое презирает и по-своему страшно самолюбив. Считает себя потомком шведа Карла, который в княжение Ивана Васильевича Темного сделан русским дворянином за то, что не захотел быть чухонским графом. Спор по этому случаю с Сувениром. Откидывает по временам голову и выдвигает подбородок с тем вызывающим выражением, которое я вижу на человеке, что попадается мне на Фридрихплаце.

Походка странно не тяжелая, скорей, крадучись.

2. Владимир [166]Васильевич Слёткин.

Воспитанник матушки. Сирота — сын бывшего стряпчего, поверенного по делам. Фигурой похож на Е. К., только красивее. Мат<���ушка> его звала в шутку жиденком. Очень бел, глаза черные сладкие, волосы курчавые, манеры вкрадчивые и мягкие, но при этом очень настойчив [167], может раздражаться и даже из себя выходить, где затрагивает его выгоды. Тут даже до слез дело [168]доходит, — безнравственнейший, из него мог бы выйти убийца. В сущности ни перед чем не отступает, хищный и вполне бессовестный. Голосок крикливый и, как только не смеется, презловещее выражение в лице.

Сперва находился в роли казачка у м<���атушк>и, был в уездном училище, потом в контору попал, — потом записали его на службу по магазинам. 23-х лет соблазнил старшую дочь Харлова и женился на ней. — Взять несколько черт из Л. И. Беккера, кэтика.

Скуп и расчетлив до невероятности, трудиться любит особенно и исключительно для себя: двадцать раз яйца перечтет, перемеряет холст. Грязновато одет; любит с ружьем таскаться, что-нибудь подтибрить («отправляйся ко мне в ягдташ»).

3. Анна Мартыновна Слёткина.

Фигура и лицо как у той женщины, которую я однажды видел в Кадном: бледно-смуглая, темно-русая, а глаза фаянсово-голубого цвета, нос прямой, тонкие губы и всё лицо злое и приятное в одно и то же время; маленькая, живая; руки крошечные. Умна и проницательна.

Очень строгая хозяйка — сошлась с мужем характером. — Голосок очень приятный и несколько жалобный [169], как у всех хищных птиц. Одета просто и чисто; на отца ни малейше не походит, на мать несколько [170]. Не любит выезжать и к матушке на поклон редко является. Бездетна. Как вспылит — злюка страшная: никак унять себя не может. В случае нужды даже была бы способна на преступление. Очень возбудительна [171]для мужчин. Походка легкая, быстрая. — Получила по протекции матушки кое-какое воспитание в губернском пансионе; по-французски немножко говорит и на фортепьянах бренчит слегка, но без удовольствия.

4. Евлампия Мартыновна Харлова.

Эта похожа на отца, хоть и не дурна собой. Довольно высока, белокура; лицо ровно розового цвета, глаза огромные, выпуклые, стеклярусного вида, губы небольшие, но выпуклые тоже, нос с горбиной. Натура страстная до безумия — не злая, но способная на всяческие увлечения. Воспитания даже такого, как сестра, не получила; ленива, никакого расположения к хозяйству, к порядку, поет недурно, но дико. Совершенно довольствуется прозябаньем в деревенской сфере — не скучает; но, полюбив Слёткина, совсем отдалась ему — и тоже ничего не пожалеет. — Любит отца, который и ее любит, и, не будь Слёткина, не оскорбила бы его. Руки, ноги большие; неловка, но со всем тем возбудительна и она: грудь и плечи удивительные.

5. Гаврила Федулыч [172]Житков.

Кадетина, армейщина, дослужился до майора. Покровительствуем маменьк<���ой>, перед которой он — один трепет! Глуп донельзя; велик ростом, нескладен; лицо какое-то лошадиное, оброс пыльно-белокурыми волосами — щеки все заросли. Сосед по имению матушки: втайне желал бы быть ее управляющим, а он беден и груб. Мужиков бьет по зубам. Это он понимает. — Ходит в мундирном сюртуке — перетянут. — Ужасный охотник до женских прелестей, но по глупости успевает мало. Хохот у него совершенное ржание. Вечно покрыт потом, как росинками.

6. Сувенир Бычков.

Настоящее имя его неизвестно. Прозван так матушкой, с которой он вместе вырос. Приживальщик (брат жены Харлова). Худенький, желтенький, с крошечным личиком — весь дряблый и развинченный, вроде Вейдбрехта. Смеется как-то жидко, точно бутылку полощут. Никакого чувства достоинства или стыда: меланхолически-тревожное подобострастие перед матушкой, а впрочем чистый оболтус. Поесть, посмеяться, выспаться — вот и всё. Пьет только по праздникам, и то дрянно. Вечно торчит где-нибудь в девичьей, у попов [173], у приказчика или в конторе. Одет в темно-серый сюртучок, такие же брюки и башмаки, на шее [174]старая косынка; должен до некоторой степени быть опрятным, особенно вечером, когда с матушкой в карты играет. — Сплетник, любопытен, как сорока. Непосед. Бывал бит, но переносил.

С одной стороны рта зубов нет, так что все лицо несколько скривилось. Очень презираем. Любимая поговорка: «А вот позвольте я сичас, сичас… да что сичас? [175](руки назад)… как прикажете».

Трус естественный.

Меня взял с собою, когда послал его Харлов.

7. Г-н Квицинский.

Поляк управляющий. Фигура вроде К-го. Хитрец и делец, и матушку в руки забрал, и карман себе набьет. Деспотически-резкая натура.

8. Н-я Н-а.

Матушка.

9. Казачок Максимка.

Худосочный дворовый паренек, приплюснутый постоянным сиденьем за спиной Харлова. В замасленном казакине и парусиновых портках, ноги голые, которыми он, заткнув их назад, опирается в откосы беговых дрожек.

Гончаров — Гончаров И. А. Собр. соч. в 8-ми т. М.: Гослитиздат, 1952–1955.

Даль — Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 1–4.

Звенья — Звенья. Сборник материалов и документов по истории литературы, искусства и общественной мысли XIV–XX вв. / Под ред. В. Д. Бонч-Бруевича, А. В. Луначарского и др., т. I–VI, Academia; т. VIII–IX, Госкультпросветиздат. М.; Л., 1932–1951.