Иван Тургенев - Том 8. Повести и рассказы 1868-1872

Немногочисленные критические отзывы о «Стук… стук… стук!..» вряд ли могли удовлетворить писателя. Наиболее обстоятельный анализ этого произведения был дан Н. Н. Страховым. Следуя своей обычной почвеннической концепции, Страхов усматривал в рассказе Тургенева неудовлетворенность прозаичностью русского быта, «раздражительное недовольство нашим народным характером» ( Страхов Н. Последние произведения Тургенева. — Заря, 1871, февраль. Критика, с. 27). Именно с этим «раздражительным недовольством» слишком «зажившегося» за границей Тургенева Страхов связывает возникновение образа Теглева и вообще весь замысел рассказа. «В „Стук… стук… стук!..“ выставлен пошлый, тупой, неуклюжий и бездушный офицер, который вздумал разыгрывать из себя героя. Ни в нем самом, ни вокруг него нет ничего героического, необыкновенного, способного возбудить и питать фантазию. Но он выдумывает, сочиняет себе несчастия, действия судьбы, чудесные явления. Эти безмерно-упрямые попытки подняться в идеальный мир оканчиваются тем, что герой убивает себя без всякой на то причины, единственно из желания выдержать роль рокового человека. Тут изображен контраст между низменною и тупою натурою и идеальными стремлениями. Вот как русские люди иногда пытаются быть героями! Они не имеют на это ни прав, ни способностей», — писал Страхов (там же, с. 29).

В. П. Буренин, развивая впоследствии такую же точку зрения на «Стук… стук… стук!..», утверждал, что она близка к оценке рассказа самим автором ( Буренин В. П. Литературная деятельность Тургенева. СПб., 1884, с. 203–204).

На самом деле такое истолкование было не только далеко, но и во многом противоположно точке зрения Тургенева на рассказ и, что важнее всего, идеям, выраженным Тургеневым в самом рассказе. Теглев кончает с собою не для того, чтобы «выдержать роль рокового человека», а потому, что искренне верит в эту свою роль, в свою исключительность. Если самоубийство Теглева Тургенев и считал явлением типичным для современной русской жизни, то самый тип, очерченный в этом рассказе, выходил за рамки исключительно русского общества. В том же письме к А. П. Философовой от 18 (30) августа 1874 г., где дается истолкование рассказа «Стук… стук… стук!..», Тургенев резко отделяет юношей, претендующих на звание «новых людей», но повинных «в скудости мысли, в отсутствии познаний и, главное, в бедности, в нищенской бедности дарований», от «молодых людей с мнениями гораздо более резкими, с формами гораздо более угловатыми», но в которых ощущается «действительное присутствие силы, и таланта, и ума». Утверждение, что Тургенев не признавал возможности подлинно героических характеров и поступков в русском обществе, которое лежит в основе суждения Страхова о рассказе «Стук… стук… стук!..», принадлежит к числу тех неосновательных обвинений русской критики и публики в адрес Тургенева, которые заставили его в том же письме к А. П. Философовой напомнить: «Ни за одну строчку, написанную мною, мне не приходилось краснеть…»

В сентябре 1871 г. Людвиг Пич предложил Тургеневу осуществить перевод «Стук… стук… стук!..» с французского (из «Journal de St. Pétersbourg») на немецкий язык. В ответном письме от середины сентября ст. ст. Тургенев выразил свое удовлетворение французским переводом Э. Дюрана и просил Пича в случае, если его перевод состоится, прислать ему корректуру на просмотр. Пич, очевидно, не осуществил своего намерения. В 1872 г. рассказ появился под названием «Poch, Poch, Poch!» в немецком переводе в «Sonntagsblatt» (1872, №№ 4–6). В том же году немецкий перевод «Стук… стук… стук!..» вышел под заглавием «Fatalist» («Фаталист») — в Вене, в сборнике новелл Тургенева, переведенных Половиновым ( Turgenev . Drei Novellen. Deutsch von W. A. Polowinoff). В сборник новелл Тургенева «Vier Erzählungen» (Leipzig, 1882) рассказ вошел под названием «Tuck! Tuck! Tuck!». Французский перевод появился в сборнике «Etranges histoires» (Paris, 1873, Hetzel) под заглавием: «Toc… toc… toc». В 1874 г. рассказ был напечатан и на датском языке («Fatalisten», Paa Dansk. V. Møller, II Bd. — В кн.: Fortaellinger og Skitser. Kjøbenhavn, 1874).

Марлинский теперь устарел — но в тридцатых годах он гремел… — Сведения об увлечении Марлинским в 1830-х годах, а также подробный анализ творческой истории рассказа «Стук… стук… стук!..» и отзывов критики о нем см.: Алексеев М. П. Тургенев и Марлинский. — Творч путь Т, с. 167–201. В письме к Л. Н. Толстому от 16 (28), 23 декабря 1856 г. (4 января 1857 г.), характеризуя степень увлечения молодежи 1830-1840-х годов Марлинским, Тургенев признавался: «…знаете ли Вы, что я целовал имя Марлинского на обертке журнала — плакал, обнявшись с Грановским, над книжкою стихов Бенедиктова — и пришел в ужасное негодование, услыхав о дерзости Белинского, поднявшего на них руку?» Критические выступления Белинского разрушили авторитет Марлинского.

…как лейтенант Белозор «Фрегата Надежды». — Тургенев смешал здесь два произведения Марлинского — «Лейтенант Белозор» (главный герой Белозор) и «Фрегат Надежда» (главный герой Правин). Не исключено, что эта ошибка допущена сознательно, как подтверждение слов Риделя о том, что Марлинского никто не читает.

Вспомнились мне слова шута в «Короле Лире»: «Эта ночь нас всех с ума сведет, наконец…» — «Король Лир» Шекспира, д. III, сцена 4.

…доставить важному лицу, командовавшему тогда всем гвардейским корпусом… — Командиром гвардейского корпуса с 1826 по 1844 г. был великий князь Михаил Павлович. В сокращении «Ваше в-ство» подразумевается: «Ваше высочество». Письменное обращение к великому князю не по форме: «Вот, Ваше в<���ысоче>ство» (вместо «Ваше императорское высочество») — было величайшей дерзостью.

Наполеон умер 5-го мая 1825 года. — Дата смерти Наполеона у Теглева неверна: Наполеон умер 5 мая 1821 г.

…не оттого ли он и пошел в артиллеристы? — Наполеон начал свою карьеру офицером артиллерии.

«Вешние воды». Беловой автограф, 224 с; после текста подпись и помета: Ив. Тургенев. Баден-Баден. Ноябрь 1871. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 76; описание см.: Mazon, p. 84; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, № 219.

«Вешние воды. Повесть». Автограф наборной рукописи, 128 с.; после текста подпись и помета: Ив. Тургенев. Баден-Баден, 1871. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 76; описание см.: Mazon, p. 84; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, № 216.

ВЕ, 1872, № 1, с. 5–129.

Оттиск из ВЕ (полный текст повести), с авторской правкой. Хранится в ЦГАЛИ, ф. 509, оп. 1, ед. хр. 30.

Т, Соч, 1874, ч. 7, с. 173–324.

Т, Соч, 1880, т. 9, с. 37–192.

Т, ПСС, 1883, т. 9, с. 37–208.

Впервые опубликовано: ВЕ, 1872, № 1, с подписью и пометой: Ив. Тургенев. Баден-Баден, 1871. Там же список опечаток (с. 430).

Печатается по тексту Т, ПСС, 1883 со следующими исправлениями по другим источникам: