Михаил Салтыков-Щедрин - Том 5. Критика и публицистика 1856-1864

Как это часто бывает у Салтыкова, он переносит свои рассуждения в историко-философский план. Историко-философский смысл рецензии раскрывается при сопоставлении ее с нижеследующей цитатой из сочинений немецкого историка Древнего Рима Бартольда Георга Нибура, приведенной Салтыковым в очерке 1869 г. «Что такое ташкентцы?» и в статье 1870 г. «Один из деятелей русской мысли»: «В это несчастное время злое начало в человеке пришло к спокойному и полному сознанию самого себя; все чистое, благородное, совесть, свойственный даже порочным людям стыд дурных и бесчестных дел исчезли» (см. т. 9 наст. изд.). Эта сентенция Нибура была использована для характеристики русского общества эпохи Николая I и Александра II не только Салтыковым, но и Грановским. Однако Салтыков освободил мысль Нибура (и Грановского) от свойственного ей метафизического, безысходно-трагического оттенка. Его аналогия и связанные с ней рассуждения конкретно-историчны, актуальны, дышат гневом и призывают к общественному действию.

Трудно поверить, чтобы могли быть такие времена! А между тем они были: в том убеждает нас летопись Тацита. — Эзопов прием, имеющий целью обратить внимание читателя не на Тацита, конечно, а на современность, на «такие времена» переживаемой реакции.

«Совр.», 1863, № 1–2, отд. II, стр. 126–129.

Романы и повести А. Ф. Вельтмана в 30-40-е годы пользовались популярностью. Их ценили А. С. Пушкин и В. Г. Белинский. Но к 60-м годам Вельтман сошел с литературной авансцены. Самое имя его к этому времени оказалось полузабытым. Роман «Воспитанница Сара» — последний из цикла романов Вельтмана «Приключения, почерпнутые из моря житейского» (кн. 1–4, 1846–1863) — написан в архаической манере романтической прозы. Он лишен единого сюжета, распадается на ряд эпизодов, изобилующих неожиданными, иногда фантастическими сцеплениями случайных событий, ложных ситуаций, характерных для романтической прозы. Отзываясь положительно лишь об одном образе — Потапе Савиче («создание мастерское»), Салтыков в целом дискредитирует роман за отсутствие в произведении серьезного общественного содержания («образец самого невинного переливания из пустого в порожнее»), за вычурность и растянутость повествования («старческая болтливость»).

…«царь фараон каждую ночь из Чермного моря выходит», как выражается достолюбезная Устинья Наумовна в комедии Островского «Свои люди, сочтемся». — О фараоне, выходящем по ночам с войском из моря, говорит у Островского не Устинья Наумовна, а сваха Акулина Гавриловна Красавина в комедии «Праздничный сон — до обеда» (карт. 2, явл. 3).

О чем не писал этот знаменитый писатель! И о чиновничестве, как о неизбежном признаке и спутнике общественного бессилия, и об отношениях г. Григорьева к Грановскому.. . — Имеются в виду статьи Н. Ф. Павлова «Чиновник», комедия графа В. А. Соллогуба («Русский вестник», 1856, № 6–7; отд. изд., М. 1857) и «Биограф-ориенталист» («Русский вестник», 1857, № 8). Последняя статья была полемически направлена против статьи профессора-ориенталиста В. В. Григорьева «Т. Н. Грановский — до его профессорства в Москве» («Русская беседа», 1856, № 3–4), в которой автор стремился доказать, будто Грановский был красноречивый человек, но легковесный ученый, ставший западником лишь по недостатку серьезных научных знаний (см. об этой полемике: Б. Н. Чичерин , Москва сороковых годов, М. 1929, стр. 267–269).

Теперь Н. Ф. Павлов добалтывается в «Нашем времени». — Об Н. Ф. Павлове и его газете «Наше время» см. выше в «Московских письмах», II (стр. 152, 158, 569) и в юмореске «Секретное занятие» из «Свистка» (стр. 295–297, 618).

«Совр.», 1863, № 1–2, отд. II, стр. 129–136.

Автор известного романа «Петербургские трущобы» В. В. Крестовский начал свою писательскую деятельность как поэт. Но сборник стихов, изданный им в 1862 г., оказался единственным в литературном наследии будущего романиста. Книга вызвала отрицательные оценки критики, определившей «основной напев В. Крестовского» как «напев человеческой похоти» («Голос», 1863, № 22; ср. также «Русское слово», 1863, № 1, отд. II, стр. 45–53).

Не удивительно, что Салтыков, которого, по свидетельству близко знавшего его современника, «скабрезность… шокировала даже у известных писателей и в хороших произведениях» [176], резко выступил против Крестовского. Считая выход в свет его стихов своеобразным «знамением времени» в ряду других явлений русской общественной жизни, Салтыков посвящает рецензию не столько самому Крестовскому, сколько деятелям «второго сорта», к которым, по его мнению, принадлежит этот поэт. При этом замечания о поэзии и поэтах «второго сорта» перемежаются с замечаниями о «второго сорта» законах, администрации, политике, философии, публицистике. В системе рассуждений Салтыкова все называемые им или подразумеваемые явления общественной жизни «второго сорта» раскрываются как явления реакционные, социально враждебные и отрицаемые.

…Кодекс Наполеона воспламенил множество европейских правительств… — Кодекс Наполеона, или Гражданский кодекс Франции (Code civile), был издан в 1804 г. Этот, по определению Ф. Энгельса, «классический свод законов буржуазного общества» (К. Маркс и Ф. Энгельс . Сочинения, т. 21, изд. 2, Госполитиздат, М. 1961, стр. 311) оказал большое влияние на законодательство ряда европейских стран: Голландии, Италии, Германии и др.

…и хоть это были кодексы второго сорта, но все же… не разбросанная какая-нибудь дребедень — сатирическая стрела в адрес законодательной системы царской России.

«Галуб». — Название «Галуб» дано поэме Пушкина «Гасуб» («Тазит») Жуковским, неправильно прочитавшим в рукописи имя героя поэмы. Ошибочное чтение исправлено только в 1930 г.

«На нем треугольная шляпа…» — цитата из стихотворения Лермонтова «Воздушный корабль», посвященного Наполеону I. Дальше — сатирический перифраз строк этого стихотворения: «Скрестивши могучие руки,/ Главу опустивши на грудь».

Владимир Рафаилович и Рафаил Михайлович Зотовы… даже и отгравировали себя с сложенными на груди руками. — Салтыков имеет в виду портрет романиста и драматурга Р. М. Зотова, помещенный в альманахе «Сто русских литераторов», изданном А. Ф. Смирдиным в 1839 г. Об этом портрете неоднократно с иронией писал Белинский: «Все хороши, особенно г. Зотов: по лицу тотчас узнаешь, что писатель знатный» (В. Г. Белинский . Полн. собр. соч., т. III, изд. АН СССР, М. 1953, стр. 45, 99).

…сегодня Фиален Персиньи, завтра Еспинас… как в древние времена Тьер да Гизо, Гизо да Тьер… да и дошли полегоньку до 24 февраля 1848 года! — В ироническом рассуждении о «нашем» увлечении реакционнейшими политическими деятелями Июльской монархии и Второй империи Салтыков обличает российскую реакцию и вместе с тем намекает, что, как и во Франции 1848 г., реакционный натиск самодержавия может привести к революционному взрыву.