Антон Чехов - Том 23. Письма 1892-1894

За сим просьба. Позвольте мне привезти Вам кусочек моей сахалинской рукописи * . Прочтите и дайте мне искренний совет: печатать ее в журнале или же прямо выпускать книгой? Быть может, это материал совсем не подходящий для журнала. Сюжет специальный, немножко пахнет этнографией, к тому же по необходимости выходит очень подробно и длинно. Будь это статья листов в 8-10, тогда бы и разговаривать нечего, а то ведь громадина в 25 и даже в 30 листов! Впрочем, на сию тему поговорим при свидании.

Начался сенокос. Итак, я Вас жду, дорогой Виктор Александрович. Желаю Вам здравия и всякого добра.

Ваш А. Чехов.

1325. Л. Я. ГУРЕВИЧ

28 июня 1893 г. Мелихово.

28 июнь.

Многоуважаемая Любовь Яковлевна, газетная заметка насчет пьесы из сибирской жизни — чистейшая выдумка * . Я давно уже не писал пьес и не думаю писать их.

Что касается моей сахалинской работы * , о которой Вы упоминаете в своем предыдущем письме, то это не дневник, а книжный материал листов на 30, скучноватый и по цензурным условиям для Вас неподходящий. По всей вероятности, я прямо начну печатать книгу, а затем — в Лету. Надоело мне возиться с этой каторгой.

Простите, что в своем письме я упомянул об авансе * в форме, которая показалась Вам обидною. У меня не было дурного умысла.

Желаю Вам всего хорошего.

Уважающий А. Чехов.

1326. Л. С. МИЗИНОВОЙ

23 июля 1893 г. Мелихово.

Мелихово, 23 июль.

Милая Ликуся! Хина продолжает заниматься географией, у Брома была недавно рвота. Поспел крыжовник.

Был у нас Гольцев * . Говорил, что Вы обошлись с ним с приветливою суровостью * . Говорил также, что у Вас интеллигентное выражение; о красоте же Вашей не обмолвился ни единым словом * . Очевидно, Вы некрасивы, что для меня конечно, весьма и весьма обидно, так как я являюсь лицом заинтересованным.

Был в Москве, обедал с русско-мысленцами * , целовался с ними, взял у них 600 р., пил шампанское и коньяк и был провожаем на вокзал.

На Волге есть пароход «Антон Чехов». Это открытие сделал Гольцев, читающий волжские газеты. Когда я построю пароход, то назову его Ликой.

Медицинские новости. В усадьбе князя был дифтерит. 4 случая и между прочим сам князь * . Возился я несколько дней. Теперь же, особенно в последнюю неделю, стали часто показываться острые желудочно-кишечные заболевания. Сильно пахнет холерой.

У нас тихо. Живем пока мирно. Но тем не менее все-таки, Лика, не забудьте о Вашем обещании найти мне управляющего * . Сей человек весьма нужен. Убирают рожь, строят кухню, переносят ригу, надо возить кирпич, у Фрола и Василия животы подвело, и оба лежат и лечатся, — одним словом, чем раньше во главе сего хаоса станет Наполеон, тем скорее перестанет у меня шуметь в голове.

Завтра еду в Серьпухов. Санитарный совет, разговоры о холере и обед.

Ну как Вы живете? Что нового? Кто ухаживает за Вами теперь? Напишите всё подробно. Уехала ли Кленя в Тифлис * ? Всё, что касается Вас, меня очень интересует. Крюковский учитель * еще не возвратил Вашей карточки. Говорит, что отдал ее фабриканту Кочеткову, а тот будто бы вывесил ее у себя в гостиной и подписал: «Пава». Какие скоты! Они положительно не имеют никакого уважения к Reinheit [29].

Ко мне приедет Потапенко * . Сама скука.

В Подольском уезде серьезная холера * .

Мыслей всяких много, но веселых мало.

Будьте здоровы, Ликуся милая, и не забывайте человека, имя которого носит один из пароходов. Не женщина, а пароход. Громоздко, но зато не так крикливо.

Напишите мне 2–3 словечка, хотя бы сердитых.

Вы умница.

Ваш А. Чехов.

1327. П. И. ВЕЙНБЕРГУ

28 июля 1893 г. Мелихово.

28 июля. Ст. Лопасня.

Многоуважаемый Петр Исаевич, всей душой рад служить Вам. Считайте меня Вашим сотрудником * , но, простите, раньше октября, вероятно, я не пришлю Вам ни одной строки * , так как теперь холера, а я холерный доктор. У меня в участке, бог миловал, не было еще холеры, но одолели амбулаторные больные и разъезды. Если же и выпадет на мою долю свободный часок, то я спешу отдать его своему «Сахалину», который уже в наборе и первые главы которого появятся в октябр<���ьской> книжке «Русской мысли» * .

Пьесы из сибирской жизни я не писал * . Это диффамация. Вообще никаких пьес я не пишу теперь. Если же случится создать что-нибудь театральное, то не замедлю прислать Вам.

Если среди Ваших «стариков», которых Вы поставили в кавычках, имеется А. Н. Плещеев * , то передайте ему мой поклон и пожелания многих лет.

Искренно преданный

А. Чехов.

1328. А. С. СУВОРИНУ

28 июля 1893 г. Мелихово.

28 июль, Мелихово.

Я немедленно прикатил бы к Вам в Петербург — такое у меня теперь настроение, но в 20 верстах холера * , а я участковый врач и обязан сидеть на одном месте безвыездно. Можно бы удрать дня на 2–3, но фельдшерица моя жрет морфий и уже на три четверти отравлена * — и не на кого мне бросить участок и больных. Остается одно — вообразить, что Вы приехали ко мне в Мелихово, которое Вам так противно. Воображу, что Вы приехали и привезли с собой сигар от Тен-Кате, сотню за 6 р. 50 к., «тех, которые курит Атава».

В самом деле, весной жилось мне противно * . Я уже писал Вам об этом. Геморрой и отвратительное психопатическое настроение. Я злился и скучал, а домашние не хотели простить мне этого настроения — отсюда ежедневная грызня и моя смертная тоска по одиночеству. А весна была мерзкая, холодная. И денег не было. Но подул зефир, наступило лето — и всё как рукой сняло. Лето было удивительное, очень редкое. Изобилие ясных теплых дней и целое богатство влаги — такое счастливое сочетание бывает, должно быть, один раз в сто лет. Урожай диковинный. Просо редко вызревает в Моск<���овской> губ<���ериии>, но теперь оно по пояс. Если бы всегда были такие урожаи, то можно было бы кормиться одним только имением, даже одним сеном, которого у меня при некотором усилии можно накосить до 10 тысяч пудов. Прошлою осенью я выкопал пруд и обсадил его деревьями. Теперь в нем плавают уже целые тучи мелких карасей. И купанье довольно сносное. Весной я не курил вовсе и вовсе не пил, а теперь выкуриваю в день по 1–2 сигары и нахожу, что не курить очень здорово. Вы хорошо бы сделали, если бы бросили курить. Впрочем, это пустяки и мелочь. Пьесы из сибирской жизни я не писал и забыл о ней * , но зато сдал в печать свой «Сахалин» * . Рекомендую Вашему вниманию. То, что Вы когда-то читали у меня, забудьте, ибо то фальшиво. Я долго писал и долго чувствовал, что иду не по той дороге, пока наконец не уловил фальши. Фальшь была именно в том, что я как будто кого-то хочу своим «Сахалином» научить и вместе с тем что-то скрываю и сдерживаю себя. Но как только я стал изображать, каким чудаком я чувствовал себя на Сахалине и какие там свиньи, то мне стало легко и работа моя закипела, хотя и вышла немножко юмористической. Первые главы появятся в окт<���ябрьской> книжке «Русской мысли».