Андрей Курков - Смерть постороннего

Виктор оглянулся, разыскивая взглядом Мишу. Он стоял у балконной двери. Виктор подошел, поднял его и опустил уже перед телевизором.

Пингвин что-то буркнул.

- Смотри! - прошептал ему Виктор.

Миша, увидев своих собратьев, замер. Уставился на экран.

Минут пять они вместе с Виктором смотрели на прыгающих и ныряющих пингвинов, пока передача не кончилась. Миша вдруг подошел к телевизору и попытался толкнуть его грудью, но толкнул только тумбочку, на которой тот стоял. Правда толкнул сильно, так, что телевизор зашатался.

- Ты что! - шепотом сказал Виктор, придерживая телевизор и оглядываясь на пингвина. - Так нельзя!

Утром позвонили из больницы.

- Ваш родственник умер, - сказал спокойный женский голос.

- Когда? - спросил Виктор.

- Ночью... Тело забирать будете?

Виктор молчал.

- Вы будете его хоронить? - снова раздался из трубки женский голос.

- Да... - произнес Виктор и тяжело вздохнул.

- Мы можем держать его в морге до трех дней, - сказала звонившая женщина. - Пока вы организуете похороны. Не забудьте взять паспорт, когда за ним приедите...

Виктор опустил трубку. Обернулся на Соню - она уже не спала. Лежала на диване под одеялом, сонно смотрела на Виктора.

Часы показывали полдевятого.

- Можешь еще поспать, - сказал девочке Виктор, выходя из комнаты.

В десять пришла Нина. Она была немного простужена и сказала, что они сегодня побудут дома.

- Ты не знаешь, где хоронят ученых? - спросил ее Виктор.

- На Байковом, - ответила Нина.

Одевшись потеплее, Виктор поехал на Байковое кладбище.

В конторе кладбища его встретила пожилая толстая женщина. Она сидела за старым письменным столом в красной шерстяной кофте. Держала в руках очки с толстенными линзами.

Обойдя стоявший посередине комнаты обогреватель, Виктор сел на стул перед женщиной. Она одела очки.

- У меня знакомый умер... - заговорил он. - Ученый...

- Ясно, - спокойно произнесла женщина. - Академик?

- Нет...

- Ну а родственники здесь уже похоронены? - спросила она.

- Не знаю... - ответил Виктор.

- То есть вам нужно отдельное место... - кивнула сама себе женщина. Потом открыла общую тетрадь, лежавшую на столе, написала что-то на странице и подсунула ее Виктору.

Виктор придвинул тетрадь поближе и увидел "$1000".

- Стоимость места, - понизив голос, сказала женщина. - Сюда входит спецавтобус и копка могилы... Сейчас зима, сами знаете. Грунт мерзлый...

- Хорошо, - согласился Виктор.

- Фамилия покойного? - спросила она.

- Пидпалый.

- Завтра привезете деньги, а послезавтра в одиннадцать - похороны. Подъедите сначала сюда, я скажу водителю номер участка... Кстати, можете у нас и памятник заказать...

49

Следующий день показался Виктору самым тяжелым в его жизни. Нет, ему не пришлось целый день тратить на организацию похорон. Эмма Сергеевна так звали распорядителя печальных церемоний на Байковом - четко записала ему на листке бумаге хронологию следующего дня - в 11:00 встретить "ПАЗик" номер 66-17 возле морга Октябрьской больницы. К этому времени похоронный гример - дополнительные сто долларов - подготовит покойника к погрузке. Покойник будет одет в собственную одежду и будет лежать в "недорогом, но добротном сосновом гробу". Деньги освободили Виктора от суеты, но не сняли с души тяжесть. Возвращаться домой не хотелось - там были Нина и Соня. Утром он сказал Нине, что у него умер друг. Нина отнеслась к этому с пониманием. Сказала, что не уйдет, пока Виктор не вернется домой.

Но возвращаться домой Виктору не хотелось. Он поехал на Подол. Просидел в "Бахусе" до закрытия, выпив там три стакана красного вина. После теплого "Бахуса" он бродил по Подолу пока не почувствовал, что замерзает.

Домой вернулся около девяти.

- Я суп сварила, подогреть? - спросила Нина, заглядывая в глаза Виктору.

Поужинав, Виктор попросил Нину остаться. И она осталась.

Соня спала в гостиной, а в спальне Виктор прижимал к себе Нину. Они лежали, накрывшись двумя одеялами, но Виктору все-равно было холодно. Только прижимаясь к Нине, он чувствовал тепло. Но ее глаза смотрели на него с жалостью и эта жалость раздражала Виктора. Ему захотелось ей сделать больно. Он еще сильнее прижал ее к себе, чувствуя ее ребра. Но Нина молчала и только смотрела на него с жалостью. Он чувствовал ее руки на своей спине. Она тоже обнимала его, но как-то покорно, без силы, словно не обнимала, а просто держалась за него. Так же покорно она отдалась ему, молча и беззвучно. А он все пытался сделать ей больно, заставить ее вскрикнуть или остановить его. Но вскоре он устал, так и не добившись от нее ни звука. Он снова лежал и обнимал ее уже слабее. Глаза его были закрыты, но он не спал. Он не хотел больше видеть жалость в ее взгляде. Да и было ему теперь за себя стыдно, за свою злость и раздражение, за грубость. И когда он все-таки уснул, она еще долго лежала с открытыми глазами, глядя на него и о чем-то думая. Может быть, о терпении.

Когда он проснулся утром - Нины рядом не было. Виктор испугался, что она ушла и больше не придет. Он встал, одел халат и выглянул в гостиную.

Соня еще спала.

В кухне что-то звякнуло.

Виктор прошел туда и увидел Нину. Она была одета, стояла у плиты. Варила рисовую кашу.

Виктору хотелось что-то сказать ей, может быть извиниться.

Она обернулась и кивнула ему. Виктор подошел, нежно обнял ее.

- Извини, - прошептал он.

Она потянулась на цыпочках и поцеловала его в губы.

- Тебе когда надо уходить? - спросила она.

- В десять...

50

По дороге "ПАЗик" нещадно трясло. Водитель старался вести автобус помедленнее, но вечно спешащие иномарки сигналили и заставляли его бросать испуганные взгляды в зеркало заднего вида.

Впереди сидели два мужичка интеллигентного вида: один в коротком овчинном тулупе, второй - в черной кожаной куртке. Обоим было около пятидесяти. Один из них был гример, а второй - распорядитель, но кто из них кто Виктор не знал. Появились они одновременно, помогая санитарам морга выносить гроб и просовывать его в заднюю дверцу спецавтобуса.

Виктор сидел сзади, обнимая и одновременно удерживая на сидении Мишу. Рядом в проходе потрескивал на поворотах заколоченный гроб, оббитый красной и черной тканью.

Иногда Виктор ловил на себе любопытный взгляд мужичков, но, конечно, не он вызывал их любопытство, а Миша.

Заехав на Байковое кладбище, остановились у конторы. Водитель вышел узнать номер участка, а Виктор тем времени успел купить большой букет цветов у одной из стоявших здесь старушек. Потом вернулся в автобус.

Дорога по кладбищенским аллеям оказалась неожиданно долгой. Виктору уже надоело ехать вдоль бесконечных памятников и оградок.

Автобус остановился.

Виктор поднялся, собираясь идти к выходу.