Пауль Куусберг - Капли дождя

- Живешь один сейчас?

- Как перст.

Доктор Яак Ноотма понял, что Андреас не станет исповедоваться ему в личной жизни и в неудавшейся женитьбе. Не в его это правилах - жаловаться на свои беды. Яак знал, что Андреас разошелся с женой, знал со слов Таавета даже то, что Андреас долгие годы жил со сваей женой как кошка с собакой. Их семейная жизнь с самого начала пошла наперекосяк, жена ревновала, посылала на него заявления, явные и анонимные. О том, что коммунист Андреас Яллак человек морально разложившийся, не выполняет своих семейных обязанностей и так далее. По словам Таавета, женщины и в самом деле липли к Андреасу, однако первые десять лет он оставался на удивление верным мужем. Когда был парторгом волости, угодил, правда, в объятия одной местной прелестницы, но быстро отошел, как только открылись на нее глаза. Лишь потом, когда выяснилось, что семейная жизнь окончательно разладилась, Андреас позволял себе вольности. Жена его оказалась человеком ограниченным, мелочным, при этом была сущая Ксантиппа. Андреас напал на след жениных доносов. Он готов был немедля послать ее ко всем чертям, но из-за детей продолжал совместную жизнь. Дочка окончила среднюю школу на четверки и пятерки, к ней Андреас был очень привязан. Сын школы не окончил, в последнем классе его исключили за пьянку и хулиганство, Андреас ни в школу, ни в прокуратуру заступаться за сына не ходил, как был. так и остался идеалистом. Люди, подобные Андреасу, могут совершать революцию, к поворотным временам они подходят идеально, потому что в них есть доходящая до наивности восторженность, детская готовность к самопожертвованию, фатальная непоколебимость, упрямая решимость, стойкость, выдержка, порыв - все то, что требуется для завоевания власти, ниспровержения старого, а также для закладки устоев нового жизненного порядка. Они всегда готовы беспрекословно идти туда, куда их пошлют. Потом время опережает их, так как они не в состоянии вникнуть в тончайшие диалектические связи мирного развития, не в силах охватить все многообразие ноаых форм жизни, им недостает широты кругозора, умения быть в курсе новейших научных достижений. Оставаясь людьми принципа "да" или "нет", они так и не постигают сверхсложнейшее искусство завоевания людей; как правило, им не хватает гибкости и умения маневрировать, но именно эти качества требуются при стабильном периоде развития нового общества. Поэтому из Андреаса и не вышло ни секретаря райкома, ни горкома. Так говорил об Анд-peace несколько месяцев назад Таавет Томсон, когда был у них последний раз в гостях. Каарин вспыхнула и стала спорить с Тааветом: в присутствии Каарин никто не смел плохо говорить об Андреасе. Но все они удивлялись тому, что он отказался от пенсии и занялся физическим трудом. Таавет сказал, что Андреас действительно человек, которого не интересует личная карьера.

Яак отослал заведующую отделением и старшую сестру, извинился, объяснил, что хотел бы перед уходом просто так поговорить со старым другом. Заведующая сказала, что она его понимает, пусть доктор Ноотма не торопится, они успеют еще все обговорить с ним.

Когда заведующая и сестра удалились, Андреас спросил без всякого вступления:

- Как ты попал сюда?

- Нас вызывают в больницы в порядке консультации, - спокойно ответил Яак Ноотма.

- Тебя вызвала больница? Главный врач больницы?

- Да, - ответил Яак. Он не сказал только, что главному врачу это посоветовали в Министерстве здравоохранения.

- Врешь ты, Яак, - сказал Андреас. - Ты не умеешь врать. Через несколько лет тебе стукнет пятьдесят, а врать все не научился. Я вру лучше твоего.

Эти слова нельзя было истолковать двояко, Андреас подкусывал его.

- Я, конечно, не Феликс Крулль, - усмехнулся Яак, - не собираюсь пускать тебе пыль в глаза - мне действительно позвонили из больницы. Сказали, что Министерство здравоохранения интересуется тобой. По каким соображениям, я не знаю. Не выяснял. Все.

Андреас тоже усмехнулся:

- Как пришел, так и пришел. Рад, что вижу тебя. Послушай, я уже забыл, сколько еретиков сжег заживо Торквемада. То ли десять тысяч двести двадцать или одиннадцать тысяч двести двадцать?

И захохотал во все горло.

- Заживо - десять тысяч двести двадцать, в изображениях - шесть тысяч восемьсот сорок, прочие наказания в его время понесли девяносто семь тысяч триста семьдесят один человек. Я ничего не забыл.

И Яак засмеялся.

Когда-то он рассказывал Андреасу об отношении инквизиции к инакомыслящим. Андреас рубанул в ответ, что его глупые параллели спекулятивны, ни один исторический факт или явление нельзя рассматривать вне своего времени. Как обычно, они спорили о человеке.

- Ты до сих пор не вступил в партию, - перевел Андреас разговор в неожиданное русло. - Я не смогу спокойно сложить свои кости, если ты не сделаешь этого. Бог ты мой, разве мы с Тааветом мало тебя воспитывали, но все наши благие слова падают на голый камень.

- Если ты не можешь сложить свои кости до моего вступления в партию, то я сделаю это не раньше чем к твоему столетию, - пошутил в ответ Яак.

Андреас уловил в тоне друга нечто такое, что тронуло его.

- Ты неисправим, - сказал он. - Как семья?

- Хорошо. Более или менее хорошо. Приветствую тебя и от имени Каарин, хотя она и предположить не могла, что мы сегодня увидимся. Но если бы знала, обязательно попросила бы передать привет. Так что... Каарин приветствует тебя.

- Передай и мой привет, Яак.

- Передам, обязательно передам. Когда поправишься, приходи в гости. Обязательно приходи. Каарин очень обрадуется тебе.

- Спасибо за приглашение. Кто знает, может, и приду. Как там у твоих... наследников?

- Дочка в Тарту учится. Старший сын собирается в Педагогический, на физкультурный. Кроме баскетбола, у него в голове ничего нет. Дрожит из-за выпускных экзаменов, пока на тройках переползал из класса в класс, надеется, что баскетбол вывезет и на экзаменах. Младший только в седьмой перешел, отращивает себе волосы, требует электрогитару. Если не куплю, грозится распотрошить телефон-автомат и смастерить сам. В первых классах учился на пятерки, а теперь тягается с двойками по языку. Каарин ушла из-за него с работы, говорит, что свои "сыновья ей дороже чужих пенсионеров. Между прочим, удельный вес пенсионеров среди читателей библиотек растет из года в год.

Яллак не удержался:

- Мой Андрес не кончил школы. Я виноват. Думал, что возьмут в армию, надеялся, может, она сделает то, чего я не смог, но не взяли - судимость. Был вместе с ребятами, которые взломали киоск, два года условно дали.

Андреас хотел сразу рассказать Яаку об этом, но удержался. Теперь горе все же вылезло. Однако о том, что за неделю до болезни произошла отвратительная стычка с сыном, он и сейчас умолчал. В середине дня он неожиданно вернулся домой и обнаружил в своей квартире сына. Тот жил с матерью, ключ от квартиры Андреас ему не давал. "Что ты здесь делаешь?" спросил он. Сын с испугу и в замешательстве ничего вразумительного не смог ответить. Распахнутая дверца шкафа свидетельствовала о том, что сын интересовался его вещами. Под взглядом отца он утратил привычную вызывающую самоуверенность, Андреасу даже жалко его стало. Сын спросил, есть ли что перекусить. Андреас поставил на стол бутылку молока, достал хлеб, масло и колбасу. Они ели и разговаривали, сын пожаловался, что ни к одной работе не лежит у него душа, хотя и перепробовал несколько. Перед его уходом Анд-реаса постиг тяжелый удар. Когда он спросил, как сын проник в квартиру - наружная дверь ведь была заперта, - тот протянул ему большую связку ключей. В этот момент сын показался ему жалким, мелким квартирным воришкой, Андреас отобрал ключи, набычившийся вдруг сын с издевкой бросил ему в лицо: гони пятерку за ключи, а если жадина, так оставь себе в подарок на день рождения. За неделю до этого Андреасу исполнилось сорок шесть, сын не вспомнил, дочка, та принесла цветы. Андреасу хотелось рассказать и об этом, Яак казался ему сейчас очень близким и родным, почти единственным, кому он мог бы поведать о своей боли за сына, но подавил в себе это желание. Он должен был справляться со своими делами сам.