Антон Чехов - Том 24. Письма 1895-1897

При теперешнем тарифе поехать в Томск — это раз плюнуть.

Низко кланяюсь маме и сестрам. Будь здоров и благополучен и не забывай меня в твоих святых молитвах * . Узнай, как имя и отчество Гутмахера, и сообщи мне. Он прислал мне свою книжку * . Этот еврей не без таланта, но уж очень он самолюбив и зол. Зол, как богомолка, которой в толпе наступили на ногу.

У нас ночью было 12 градусов мороза.

Твой А. Чехов.

Тарабриным нижайший поклон.

1545. А. С. СУВОРИНУ

23 марта 1895 г. Мелихово.

23 март.

Я говорил Вам, что Потапенко очень живой человек, но Вы не верили. В недрах каждого хохла скрывается много сокровищ. Мне кажется, что когда наше поколение состарится, то из всех нас Потапенко будет самым веселым и самым жизнерадостным стариком.

Извольте, я женюсь, если Вы хотите этого. Но мои условия: всё должно быть, как было до этого, то есть она должна жить в Москве, а я в деревне, и я буду к ней ездить. Счастье же, которое продолжается изо дня в день, от утра до утра, — я не выдержу. Когда каждый день мне говорят всё об одном и том же, одинаковым тоном, то я становлюсь лютым. Я, например, лютею в обществе Сергеенко, потому что он очень похож на женщину («умную и отзывчивую») и потому что в его присутствии мне приходит в голову, что моя жена может быть похожа на него. Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небе не каждый день. NB: оттого, что я женюсь, писать я не стану лучше.

Вы уезжаете в Италию? Прекрасно, но если Вы берете с собой Михаила Алексеевича с лечебными целями * , то едва ли ему станет легче оттого, что он будет по 25 раз в час ходить по лестницам, бегать за fokino и проч. Ему нужно покойно сидеть где-нибудь у моря, купаться; если же это не поможет, то пусть попробует гипнотизм. Поклонитесь Италии. Я ее горячо люблю, хотя Вы и говорили Григоровичу * , будто я лег на площади Св. Марка и сказал: «Хорошо бы теперь у нас в Моск<���овской> губернии на травке полежать!» Ломбардия меня поразила, так что, мне кажется, я помню каждое дерево, а Венецию я вижу закрывши глаза.

Мамин-Сибиряк очень симпатичный малый и прекрасный писатель. Хвалят его последний роман «Хлеб» * (в «Русской мысли»); особенно в восторге был Лесков. У него есть положительно прекрасные вещи, а народ в его наиболее удачных рассказах изображается нисколько не хуже, чем в «Хозяине и работнике» * . Я рад, что Вы познакомились с ним хоть немножко.

Вот уж четвертый год пошел, как я живу в Мелихове. Телята мои обратились в коров, лес поднялся на аршин и выше… Мои наследники отлично поторгуют лесом и назовут меня ослом, ибо наследники никогда не бывают довольны.

Не уезжайте за границу очень рано; там холодно. Погодите до мая. Я тоже, быть может, поеду; где-нибудь встретимся…

Напишите мне еще. Нет ли чего нового из области мечтаний бессмысленных и благомысленных * . Почему Вильгельм отозвал генерала В.? * Не будем ли мы воевать с немцами? Ах, мне придется идти на войну, делать ампутации, потом писать записки для «Исторического вестника»*.

Весь Ваш А. Чехов.

* Нельзя ли взять у Шубинского аванс в счет этих записок?

1546. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

25 марта 1895 г. Мелихово.

25 март.

Ваш cher maître [4]виноват перед Вами адски. Я давно уже прочел рассказ * , и он мне очень понравился, но я медлил отвечать, медлил вместе со снегом, который не спешит таять и наводит на меня уныние.

В Вашем последнем рассказе очень много действующих лиц; это и достоинство и недостаток. Лица интересны, но они толпятся, разбивают на 1000 частей внимание читателя и, расплывшись на пространстве одной небольшой «деловой бумаги», не оставляют в памяти оного читателя резкого следа. Что-нибудь из двух: или меньше персонажей, или пишите роман. Выбирайте. По-моему, надо писать роман. Очевидно, сама судьба гнет к роману, если при всяком желании написать рассказ Вас начинает искушать целая масса образов и Вы никак не можете отказать себе в удовольствии втиснуть их всех в одну кучу.

Поручаю себя Вашим святым молитвам.

Преданный и готовый к услугам по гроб жизни

А. Чехов.

1547. Ал. П. ЧЕХОВУ

27 и 29 марта 1895 г. Мелихово.

27 март. Мелихово.

Достоуважаемый Братец!

Приводя в порядок свой архив, я сортирую письма по соответствующим группам: писательские отношу к писательским, родственные — к родственным. Относительно же Ваших писем я нахожусь в совершенном затруднении, не зная, куда их отнести — к писательским или родственным. Чтобы не обидеть Ваших писательских или родственных чувств предпочтением какой-либо одной из этих двух групп, я пока нахожу наиболее удобным отнести Ваши письма к группе просительских, так как Вы человек бедный и пьющий.

В архиве я нашел много писем и документов, принадлежащих Вам и для Вас лишь интересных. Сии бумаги я запечатал и вручу Вам при свидании в Мелихове, куда мы ожидаем Вас на Святой неделе. Весна уже началась, и все пернатые, забыв всякое приличие, удовлетворяют свои естественные надобности и таким образом превращают мой сад и мои леса как бы в дома терпимости.

Вся наша фамилия здравствует. «Нашу пищу» мать получает * и очень довольна.

С истинным почтением имею честь быть Ваш брат и благодетель

А. Чехов.

P. S. Напишите, когда приедете, чтобы мы могли приготовить Вам место в людской. Телята Вам кланяются.

Наталии Михайловне * , Коле, Антону и Михайле нижайший поклон и благословение навеки нерушимо.

Это письмо, по случаю распутицы, пошло на станцию лишь 29-го. Прилетели скворцы и жаворонки.

С праздником!!! *

1548. А. С. КИСЕЛЕВУ

29 марта 1895 г. Мелихово.

Простите, дорогой Алексей Сергеевич, конвертов для визитных карточек у меня нет, за семикопеечной маркой не хочется посылать к лавочнику, и потому я поздравляю Вас * не совсем обычно — открытым письмом. Поздравляю и желаю Вам и всем обитателям милого незабвенного Бабкина счастья.

В промежуток времени между приездом из Петербурга и отъездом в Мелихово я прожил в Москве 18 часов * и не успел побывать у Ваших. На Фоминой неделе побываю. Наши Вам низко кланяются и поздравляют. Холодно.

Ваш А. Чехов. 95, III, 29.

На обороте:

г. Воскресенск, Моск. губ.

Его высокородию Алексею Сергеевичу Киселеву.

1549. А. С. СУВОРИНУ

30 марта 1895 г. Мелихово.

30/III. Мелихово.

Панова 5–6 лет назад, когда я знал ее * , была недурна собой, но актриса она неважная; в «Ганнеле» * она будет играть вяло и кисло, не обнаруживая никаких качеств; впрочем, хвалить ее будут. На Святой в Петербурге будет оперировать труппа Корша. Сей тенором говорящий антрепренер, вероятно, приедет приглашать Вас. Побывайте на «Madame Sans Gêne» и посмотрите Яворскую * . Если хотите, познакомьтесь. Она интеллигентна и порядочно одевается, иногда бывает умна. Это дочь киевского полицеймейстера Гюбеннета, так что в артериях ее течет кровь актерская, а в венах полицейская. О преемственности сих двух кровей я уже имел удовольствие высказывать Вам свое психиатрическое мнение. Московские газетчики всю зиму травили ее, как зайца * , но она не заслуживает этого. Если бы не крикливость и не некоторая манерность (кривлянье тож), то это была бы настоящая актриса. Тип во всяком случае любопытный. Обратите внимание. Если интересуетесь пьесами, то поглядите у Корша первый акт «Романтиков» * .