Иван Тургенев - Том 10. Повести и рассказы 1881-1883
- Название:Том 10. Повести и рассказы 1881-1883
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Наука
- Год:1982
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Тургенев - Том 10. Повести и рассказы 1881-1883 краткое содержание
Десятый том включает художественные произведения, созданные писателем в последние годы его жизни, а также переводы из Г. Флобера, критику и публицистику конца 1850-х — 1880-х годов.
http://ruslit.traumlibrary.net
Том 10. Повести и рассказы 1881-1883 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
На нем был тяжелый черный плащ, весь расшитый разноцветными накладками; румяна покрывали его щеки, борода раскинулась веером, венец из драгоценных камней сжимал волосы, посыпанные пудрой лазоревого цвета. Вителлий сохранил свою пурпуровую перевязь; косвенно пересекала она его льняную тогу. Авл велел повязать себе за спину рукава своей лиловой шелковой ризы, исполосованной серебряными галунами; в три ряда поднимались его завитые кудри — и сапфирное ожерелье блистало на его груди, белой и тучной, как грудь женщины. Подле него, на циновке, скрестив ноги, сидел чрезвычайно красивый ребенок, который постоянно улыбался. Авл увидел его в кухне — и не мог уже с ним расстаться. Не будучи в состоянии запомнить его халдейское имя, он назвал его просто Азиатом (Asiaticus). От времени до времени Авл опускался навзничь на свое ложе — и тогда его голые ноги, высоко поднятые, царили надо всем собранием.
С той же стороны находились священники и офицеры Антипы, иерусалимские жители, главные лица греческих городов; а со стороны проконсула и пониже его — Маркелл с мытарями, собирателями податей, друзья тетрарха, важные особы из Каны, Птолемаиды, Иерихона; дальше сидели, уже без чинов, горцы с Ливанона, старые воины Ирода Великого, двенадцать фракийцев, идумейские пастухи, султан Пальмиры, эзиугаверские моряки. Перед каждым гостем лежала лепешка из мягкого теста, о которую он утирал пальцы, — и жадные руки беспрестанно протягивались, как пигарговы шеи, за оливками, фисташками, миндалинами. Все лица, увенчанные цветами, сияли веселием.
Фарисеи отказались от этих венков, как от римского нечестья. Они содрогнулись, когда их окропили смесью галбана и ладана; жидкость эта употреблялась только для священных обрядов храма.
Авл натер ею свои мышки — и Антипа обещал прислать ему целый корабль, нагруженный этим составом, вместе с тремя корзинами той настоящей мастики, которая возбуждала в Клеопатре желание присвоить себе Палестину.
Один из начальников тивериадского гарнизона, только что прибывший в Махэрус, поместился позади тетрарха и, казалось, сообщал ему вести о событиях необыкновенных. Но всё его внимание было поглощено проконсулом, а также и тем, что́ говорилось на соседних столах. Там толковали об Иоаканаме и о подобных ему людях. Приводились разные факты:
— Симеон из Гитто́я, например, омывал грехи огнем. Некий Иисус…
— Этот хуже всех, — заметил Элеазар. — Презренный обманщик!
Позади тетрарха вдруг поднялся человек, бледный, белый, как кайма его собственной хламиды. Он сошел с помоста — и, обратившись к фарисеям:
— Вы лжете! — воскликнул он. — Иисус творит чудеса!
Антипа пожелал увидеть этого Иисуса.
— Зачем ты не привел его? Сообщи о нем, что знаешь.
Тогда тот рассказал, как он, Яков, имея дочь больную, отправился в Капернаум для того, чтобы умолить учителя излечить ее. И учитель отвечал ему: «Ступай домой; твоя дочь здорова». И он, Яков, возвратясь, нашел дочь свою на пороге дома… Она покинула свое ложе, когда «гномон» дворца показывал третий час, самый тот час, когда он приступил к Иисусу.
Но фарисеи представили возражения.
— Конечно, — говорили они, — существуют известные действия, травы, одаренные чародейною силою. В самом Махэрусе иногда можно было найти траву «Баарас», которая делает человека неуязвимым. Но вылечить больного, не видев и не коснувшись его… какая нелепость! Одно разве: Иисус призывает в помощь демонов?
И друзья Антипы, начальствующие люди между галилеянами, повторяли, качая головами:
— Да, демонов… это несомненно!
Яков, стоя между их столом и столом священников, сохранял тот же вид, надменный — и кроткий.
— Говори же, говори! — приставали они к нему, — доказывай его могущество!
Он нагнулся, приподнял плечи — и чуть слышным голосом, медленно, как испуганный человек:
— Вы разве не знаете, что он мессия? — сказал он.
Все священники переглянулись, а Вителлий потребовал объяснения этого слова. Толмач, прежде чем ответить, помолчал с минуту.
— Евреи называют этим именем, — объяснил он наконец, — освободителя, который наградит их обладанием всех благ земных и владычеством над остальными народами. Иные утверждают даже, что следует ожидать двух мессий. Один будет побежден Гогом и Магогом, северными демонами; но другой истребит князя зла; и вот уже несколько столетий, как они ежечасно его ожидают.
Между тем священники поговорили между собою — и Элеазар попросил слова.
— Во-первых, — так начал он, — мессия будет сын Давида, а не плотника. Во-вторых: он утвердит закон, а этот назареянин его разрушает. — Главное же возражение Элеазара состояло в том, что мессии должен предшествовать Илия пророк.
— Но он уже пришел, Илия! — вскричал Яков.
— Илия! Илия! — повторила толпа до самого конца залы.
И воображению всех немедленно представилась целая картина: старец под тучею вранов, небесный огнь, падающий на алтарь, идолопоклоннические жрецы, низвергнутые в бурный поток… Женщины в трибунах вспоминали о сарептской вдовице.
Но Яков продолжал настойчиво утверждать, что он его видел! Он его видел! И весь народ его видел!
— Его имя! имя!
Тогда он закричал изо всех сил:
— Иоаканам!
Антипа опрокинулся назад, словно что ударило его прямо в грудь. Саддукеи ринулись на Якова. Среди шума и гама Элеазар разглагольствовал, возвышая голос, силясь привлечь к себе внимание.
Когда, наконец, тишина восстановилась, он закутался в свой плащ и, как судья, стал ставить вопросы:
— Ведь пророк Илия умер?
Смятенный ропот перервал его. Многие были убеждены, что Илия только исчез, а не умер. Элеазар вспылил… однако продолжал свой допрос:
— Ты полагаешь, что он воскрес?
— А почему же нет? — отвечал Яков.
Саддукеи пожимали плечами, а Ионафан, вытараща глаза, усиленно старался смеяться, словно шут какой. Что могло, дескать, быть глупее притязания бренного тела на вечную жизнь? И он продекламировал, ради проконсула, стих современного поэта:
Nec crescit, nec post mortem durare videtur. [11]
Но в эту минуту увидали Авла, склонившегося на край триклиниума: с испариной на лбу, с лицом позеленевшим, он прижимал оба кулака к желудку.
Саддукеи притворились перепуганными. (На другой же день право жертвоприношения было им даровано.) Антипа являл все признаки отчаяния; один Вителлий пребывал безучастным, хоть он и ощущал в душе жестокую тревогу: вместе с сыном он терял всю свою карьеру.
Авла стошнило… Но как только его рвота кончилась, он опять захотел есть.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: