Алексей Ремизов - Том 2. Докука и балагурье

Следующий сборник «Докука и балагурье» (1914) стал своеобразным собирательным образом русской сказки. Его главным действующим лицом является уже не миф, а герой народной сказки и сам народ как ее создатель. Именно по этому принципу отдельные сказки группируются в циклы. В «Докуке и балагурье» ремизовскии социум состоит из скоморохов, воров, нежити и нечисти, царей, женщин. Кроме того, здесь помещен еще и раздел «Мирские притчи», куда вошли сказки нравоучительной направленности.

Эта тема получила развитие в следующем сборнике «Укрепа» (1916), где нравственные проблемы рассматриваются в свете событий первой мировой войны. Пожалуй, из всех сказочных сборников именно «Укрепа» была наиболее тесно и непосредственно связана с современной историей. Недаром здесь уже ощущаются те качественные сдвиги в ремизовской прозе, которые привели к созданию такого сложного произведения, как хроника «Взвихренная Русь».

В 1918 году цикл сказок о русских женщинах был дополнен рядом новых текстов и опубликован как самостоятельный сборник. Эта книга по-своему уникальна. Ремизов создает в ней собирательный образ русской женщины, предлагая своеобразный перечень черт национального женского характера «от высокого до злого». Ничего подобного ни до, ни после не было в русской тендерной литературе.

Во второй половине 1910-х годов внимание Ремизова переключается на сказки «нерусские» (сборники «Сибирский пряник», «Е», «Лалазар»). Впоследствии, «закрывая» в своем творчестве тему сказки как жанра большим сводным сборником «Сказки русского народа, сказанные Алексеем Ремизовым» (1923), писатель предполагал в pendant к нему опубликовать сборник «Сказки нерусские» (макет этого неосуществленного издания хранится в его фонде в Пушкинском Доме).

Среди других ремизовских сборников особо выделяются «Заветные сказы» (1920). Их неизбежное появление в его творчестве отражает реальное место текстов подобного рода в фольклорной традиции. Вместе с тем, писатель проявлял интерес к святочному действу как широко распространенному в разных слоях современного общества древнему ритуалу, в котором важную роль играли скоромные сказки. С другой стороны, в начале XX века проблема пола была чрезвычайно модной и разрабатывалась в произведениях представителей того самого литературно-философского круга, к которому принадлежал Ремизов. Этот сборник стоит под знаком В. В. Розанова, ремизовского близкого приятеля, философа, оказавшего влияние не только на его идеологию, но и на стиль.

Ремизов продолжал заниматься сказкой и в эмиграции. Однако этот жанр более не занимал в его творчестве столь же существенного места, как в «петербургский период».

При всем интересе к архаике, Ремизов — безусловный новатор в области литературных форм, и в первую очередь языка. В известном смысле именно Слово является главным героем его сказок. Его отношение к мифу — это позиция художника, который волен распоряжаться материалом по своему усмотрению. «Восстанавливая» миф из осколков, запечатленных в слове, он создает не научные реконструкции, а собственные неологизмы. Так, ярким примером является слово «клекс» из одноименной сказки сборника «Укрепа». «Клекс» — метаморфоза областного слова «клеек» (рыбья чешуя) — характерная ремизовская «языковая шутка», провоцирующая читателя на игру звуковыми ассоциациями (клекс — клякса — кляп… и т. п.). Такие примеры в его творчестве можно множить до бесконечности.

Алексей Ремизов внимательно вглядывается в фольклорный текст, подмечает характерные языковые обороты и обязательно вводит их в свою сказку. Вместе с тем, его пересказы — авторские произведения, в которых легко улавливается ремизовская интонация. Особая стилистическая атмосфера этих текстов складывается из областных слов, просторечий, неологизмов, а также из разнообразных оттенков словоупотребления, рождающих ощущение многомерного изображения на плоскости, изображения, созданного магией Слова, того самого, о котором Ремизов как-то сказал: «И я представляю себе момент, когда на земле не осталось уст, чтобы произнести слово, и тогда оно поднимется вверх самозвуча».

И. Ф. Данилова

В настоящем издании в хронологической последовательности выхода в свет воспроизводятся восемь сборников сказок А. М. Ремизова, относящихся к «петербургскому периоду» его творчества (1905–1921). Отказ от принятого в академическом литературоведении принципа последней редакции текста как окончательной авторской воли продиктован тем, что Ремизов мыслил свои мелкие произведения монтажными элементами более крупных художественных единств, которыми для него в случае со сказкой были сборники (или циклы) (Эти сборники являются метонимическими по своей природе сложными монтажными конструкциями). Отдельные сказки выступали в роли самостоятельных произведений при публикации в периодических изданиях. Но в рамках сборника они были подчинены общей идее, обуславливались контекстом и обретали тем самым дополнительные коннотации. Кочуя из сборника в сборник, такие тексты каждый раз меняли систему собственных смысловых акцентов и редактировались автором исходя из потребностей общей стилистической задачи данной книги. Поэтому в отношении творчества Ремизова нельзя говорить об окончательной редакции в общепринятом смысле, ибо все редакции его произведений выступают как равноценные. Предпочтение сказок «петербургского периода» вызвано гем, что именно в 1900-1910-е годы сформировалась ремизовская концепция сказки и был создан основной корпус текстов этого жанра. Шесть из восьми сборников («Посолонь», «Докука и балагурье», «Укрепа», «Русские женщины», «Сибирский пряник» и «Заветные сказы») были выпущены в Петербурге. Еще два («Ё» и «Лалазар») по внелитературным причинам не смогли выйти в свет в виде планировавшихся отдельных изданий в России и были опубликованы Ремизовым в 1922 году в Берлине. Воспроизводятся в данном томе по этим публикациям.

Особый случай представляет книга «Русские женщины» (1918). Первые восемнадцать сказок этого сборника сначала были опубликованы в виде одноименного цикла в «Докуке и балагурье» (1914), а еще пять в «Укрепе» (1916) Поэтому в настоящее издание включены лишь те сказки из книги «Русские женщины», которые не вошли в их состав. Однако читатель может получить о ней общее представление, обратившись к двум вышеназванным сборникам, публикуемым полностью. Подробная информация о местоположении сказок в структуре «Русских женщин» содержится в преамбуле, предпосланной комментарию к этой книге.

В конце отдельных произведений сохраняются авторские даты. Если дата отсутствует под текстом, она специально оговаривается в комментариях в том случае, когда мы располагаем информацией о времени написания сказки.