Дмитрий Мамин-Сибиряк - Том 1. Рассказы и очерки 1881-1884

В своей автобиографии он выделил такие факты которые свидетельствовали, что пониманию современной жизни много способствовали его теоретические искания студенческих лет и участие в бурном общественном движении первой половины 70-х годов.

Это усилило в нем важное для писателя качество — стремление и способность видеть за внешними формами жизни ее глубокое внутреннее содержание.

О своеобразии своего изучения условий труда и быта рабочих-золотоискателей, например, он рассказал в очерке «Золотуха». «На первый взгляд кажется, что все эти люди, загнанные сюда, на прииск, со всех концов России одним могучим двигателем — нуждой, бестолково смешались в одну пеструю массу приисковых рабочих, но, вглядываясь внимательнее в кипучую жизнь прииска мало-по-малу выясняешь себе главные основы, на которых держится все. Шаг за шагом обрисовываются невидимые нити, которыми связываются в одно целое отдельные единицы, и, наконец, рельефно выступает основная форма, первичная клеточка, в которую отлилась бесшабашная приисковая жизнь».

Его литературную работу характеризовало именно это плодотворное стремление выяснить коренные основы современной жизни, те «пружины, рычаги, шестерни» и «маховые колеса», которые приводят в движение современный социальный механизм.

Литературную деятельность Мамин-Сибиряк рассматривал как одну из форм служения народу, как боевое поприще, где сталкиваются различные интересы и решаются вопросы большой общественной значимости. «Кругом слишком много зла, несправедливости и просто кромешной тьмы, с которыми мы и воюем по мере наших сил». Свою литературную позицию он противопоставлял позиции тех писателей, которые охотно служили «золотому тельцу, дворянству, чиновничеству, псевдоинтеллигенции» и писали для людей салона. Он избрал основным содержанием своего творчества народную жизнь и стремился выработать соответственное литературное оружие.

В понимании цели и общественного назначения искусства Мамин-Сибиряк близок к писателям-демократам 60-70-х годов. Его стремление понять основные процессы и закономерности современной жизни на основе глубокого и всестороннего ее изучения, интерес к факту и непосредственное обращение к «источнику» как бы повторяли опыт В. Слепцова, Г. Успенского и других писателей-демократов, которые были верны «лучшим преданиям русской литературы».

В конце 1881 — начале 1882 года ему удалось напечатать в газете «Русские ведомости» большой цикл очерков «От Урала до Москвы». В этих очерках художественные сцены и картины соединяются с историческими справками, статистическими материалами, научно-экономическими выводами и соображениями. Автор очерков показал себя как прекрасный знаток условий труда и быта уральских рабочих самых различных профессий и как убежденный защитник их интересов. В очерках «От Урала до Москвы» было заключено такое богатство материалов, что писатель обращался к ним на протяжении многих лет своего творчества. С этими очерками тематически связаны романы «Горное гнездо», «Три конца», «Золото», историческая повесть «Охонины брови» и многие другие произведения.

Одним из первых его художественных произведений явился большой очерк «Сестры». При жизни писателя это произведение не было напечатано. [9] Впервые очерк «Сестры» был опубликован К. В. Боголюбовым в 3-й книге альманаха «Уральский современник» за 1952 год.

В марте 1882 года журнал «Дело» поместил рассказ «В камнях», подписанный псевдонимом Д. Сибиряк. Этим произведением Мамин-Сибиряк вступил в большую литературу. Тема рассказа — осенний сплав на реке Чусовой — была хорошо известна автору по личным впечатлениям. В произведении нет ни развернутых описаний, ни более или менее развитого сюжета, это, в сущности, цепь ярких эпизодов из жизни сплавщиков, рассказанных действующими лицами.

В этом проявилась одна из особенностей многих рассказов и очерков Мамина-Сибиряка начала восьмидесятых годов. Так строится его большой очерк из уральской жизни «В горах», рассказ «В худых душах», в значительной мере «Золотуха» и др. В этих произведениях в роли рассказчиков выступают или сами действующие лица, или близкие к ним люди, с которыми встречается основной рассказчик — автор. Основному рассказчику отводится на первый взгляд небольшая роль: он кратко рисует обстановку, дает пейзажные зарисовки, портреты действующих лиц и выслушивает их различные истории. В роли рассказчиков в его произведениях выступают люди из народа, рассказам которых свойственна преимущественно эпическая манера.

В большинстве своих произведений Мамин-Сибиряк показывает жизнь в ее типических проявлениях сообщает читателю массу жизненного материала, создает колоритные образы, но весьма сдержанно выражает свои чувства, рассчитывая воздействовать на читателя логикой картин, образов и обстоятельств. Но при этом от читателя не скрыта и авторская позиция. Идеал красоты Мамина-Сибиряка близок к народному идеалу. Писатель любит жизнь, кипучую человеческую деятельность, силу, энергию. Поэтому в его произведениях действуют сильные, деятельные люди из народа, в которых писатель обнаруживает выработанный веками физического труда неиссякаемый запас ума, энергии силы и сообразительности. Симпатии Мамина-Сибиряка к этим людям особенно отчетливо проявляются в портретных характеристиках действующих лиц. Вот, например, «заводская косточка, тагильский мастеровой Афонька. Можно им залюбоваться. Ему едва минуло семнадцать лет, но какая могучая сила в этой белой груди…» Или раскольница Василиса Мироновна, «женщина, смуглая и немного худощавая, но с могучею грудью и сильными руками», ее помощник Савва Евстигнеич «так и просился на картину: ворот красной рубахи был расстегнут и открывал могучую, обросшую волосами, грудь; загорелая широкая шея точно была отлита из бронзы; седая окладистая борода и седые брови несколько смягчали эту ничем не сокрушимую силу…». Так же характеризован и старик-золотоискатель Заяц: «Ему было пятьдесят с лишком, но это могучее мужицкое тело смотрело еще совсем молодым и могло вынести какую угодно работу».

Народническая литература создавала тенденциозный образ фабричного мастерового, чаще всего отрицательный. Мамин-Сибиряк любил фабричных мастеровых, восхищался их силой, сметливостью, трудовым опытом. «Стоит посмотреть на эти мускулистые руки, крепчайшие затылки и рослые, полные силы фигуры, — пишет он в одном из очерков, — так и дышит силой от этих молодцов…».

Построенные на незнакомом читателю материале и открывающие в обездоленном рабочем человеке неуемные физические силы и моральные качества, рассказы Мамина-Сибиряка близки рассказам Брет-Гарта, а по манере построения, по пристальному интересу к сильным характерам, по тонкому знанию народной речи и умению органически включить ее в произведение они напоминают лучшие произведения Н. С. Лескова.