Антон Чехов - Том 26. Письма 1899

Пришла эскадра. Смотрю на нее в бинокль.

В театре оперетка * . Дрессированные блохи продолжают * служить святому искусству. Денег у меня нет. Гости приходят часто. В общем скучно, и скука праздная, бессмысленная.

Ну, крепко жму и целую Вашу руку. Будьте здоровы, веселы, счастливы, работайте, прыгайте, увлекайтесь, пойте и, если можно, не забывайте заштатного писателя, Вашего усердного поклонника

А. Чехова.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Книппер.

У Никитских Ворот, д. Мещериновой.

2878. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

3 сентября 1899 г. Ялта.

3 сент.

Драгоценный Алексей Максимович, здравствуйте еще раз! Отвечаю на Ваше письмо.

Во-первых, я вообще против посвящений чего бы то ни было живым людям. Я когда-то посвящал * и теперь чувствую, что этого, пожалуй, не следовало бы делать. Это вообще. В частности же посвящение мне «Фомы Гордеева» не доставит мне ничего, кроме удовольствия и чести * . Только чем я заслужил сие? Впрочем, Ваше дело судить, а мое дело только кланяться и благодарить. Посвящение делайте, по возможности, без излишних словес, т. е. напишите только: «посвящается такому-то» * — и будет. Это только Волынский любит длинные посвящения. Вот Вам практический совет еще, если желаете: печатайте больше, этак не меньше 5–6 тысяч. Книжка шибко пойдет. Второе издание можно печатать одновременно с первым. Еще совет: читая корректуру, вычеркивайте, где можно, определения существительных и глаголов. У Вас так много определений, что вниманию читателя трудно разобраться и оно утомляется. Понятно, когда я пишу: «человек сел на траву»; это понятно, потому что ясно и не задерживает внимания. Наоборот, неудобопонятно и тяжеловато для мозгов, если я пишу: «высокий, узкогрудый, среднего роста человек с рыжей бородкой сел на зеленую, уже измятую пешеходами траву, сел бесшумно, робко и пугливо оглядываясь». Это не сразу укладывается в мозгу, а беллетристика должна укладываться сразу, в секунду. За сим еще одно: Вы по натуре лирик, тембр у Вашей души мягкий. Если бы Вы были композитором, то избегали бы писать марши. Грубить, шуметь, язвить, неистово обличать — это несвойственно Вашему таланту. Отсюда Вы поймете, если я посоветую Вам не пощадить в корректуре сукиных сынов, кобелей и пшибздиков, мелькающих там и сям на страницах «Жизни».

Ждать Вас в конце сентября? * Отчего так поздно? Зима в этом году начнется рано, осень будет короткая, надо спешить.

Ну-с, будьте здоровы. Оставайтесь живеньки-здоровеньки.

Ваш А. Чехов.

В Художеств<���енном> театре спектакли начнутся 30-го сентября. «Дядя Ваня» пойдет 14 октября * .

Лучший Ваш рассказ — «В степи».

2879. М. С. МАЛКИЕЛЬ

7 сентября 1899 г. Ялта.

7 сентябрь.

Многоуважаемая Мария Самойловна, обращаюсь к Вам с большой просьбой. «Новости дня» * , очевидно, желая подшутить надо мной, напечатали заметку, а потом и небольшую статью о том, что я будто открываю на берегу Крыма санаторию или колонию для земских учителей, — и это было передано по телеграфу в провинциальные газеты, и теперь земские учителя присылают мне письма с выражением благодарности * и с просьбой принять в санаторию. Вы знакомы с Н. Е. Эфросом. Пожалуйста, прошу Вас, повидайтесь с ним и передайте ему просьбу мою — не продолжать этой шутки. Он за что-то сердит на меня, каждый год непременно подносит мне что-нибудь. Скажите ему, что я был бы рад, если бы он откровенно объяснил, в чем дело. И спросите: неужели нет других способов разрешать недоразумения — без того, чтобы не вводить в заблуждение читателей и учителей, которые пишут теперь мне и прилагают на ответ марки? Пожалуйста, если можно, исполните мою просьбу.

Наши еще не приехали. Я скучаю. Как живете? Как Ваша сестра?

Жму Вам руку и низко кланяюсь.

Ваш А. Чехов.

Ялта.

На обороте:

Москва. Ее высокоблагородию Марии Самойловне Малкиель.

Сухаревская Садовая, д. Малюшина.

2880. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ

9 сентября 1899 г. Ялта.

Привет Вам, милый Александр Леонидович! Наши приехали благополучно * , шоколад довезли — спасибо! Послать из Ялты нечего, и чтобы хоть чем-нибудь заплатить Вам за гостинец и ласку, посылаю сей таганрогский вид. Да умилится сердце Ваше!

Как репетиции? Вскорости буду писать Вам длинно, а пока жму руку и шлю тысячу пожеланий.

Друг детства, ученик Таганр<���огской> гимназии

А. Чехов.

Поклон всем!!!

9/IX.

Ялта.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Александру Леонидовичу Вишневскому.

Леонтьевский пер., д. Иордана.

2881. О. Л. КНИППЕР

9 сентября 1899 г. Ялта.

9 сент.

Записочку, духи и конфеты получил. Здравствуйте, милая, драгоценная, великолепная актриса! Здравствуйте, моя верная спутница на Ай-Петри и в Бахчисарай! Здравствуйте, моя радость!

Маша говорит, что Вы не получили моего письма * . Как? Почему? Письмо я послал уже давно, тотчас же по прочтении Вашего.

Как живете? Как работается? Как идут репетиции? * Нет ли чего новенького?

Наши приехали. Помаленьку размещаемся в большом доме. Становится сносно.

Телефон. От скуки звоню каждый час. Скучно без Москвы, скучно без Вас, милая актриса. Когда мы увидимся?

Из Александринки получил телеграмму * . Просят «Дядю Ваню».

Бегу в город и на базар. Будьте здоровы, счастливы, радостны! Не забывайте писателя, не забывайте, иначе я здесь утоплюсь или женюсь на сколопендре.

Целую крепко Вашу руку, крепко, крепко!!

Весь Ваш А. Чехов.

«Паршак» ушел.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Книппер.

У Никитских Ворот, д. Мещериновой.

2882. И. П. ЧЕХОВУ

9 сентября 1899 г. Ялта.

Милый Иван, наши доехали благополучно. Бабушку укачало, а мать — ничего. Живем в большом доме, помещения достаточно. Вещи приходят мало-помалу.

Я надеюсь сильно, что к Рождеству ты приедешь в Ялту. Для тебя будет приготовлено всё: и комната, и постель, и все удобства. А летом в Кучукой. Для Володи можно будет завести лошадь.

Все здоровы. Здесь С. И. Шаховской. Кланяйся Соне и Володе.

Твой Antoine.

99 9/IX.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.

Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

2883. М. Ф. ТЕРЕНТЬЕВОЙ

10 сентября 1899 г. Ялта.

10 сентября.

Многоуважаемая Мария Федоровна, пожалуйста, не обращайте внимания ни на Лапшевникова, ни на Галушкина, ни на Ватрушкина * . Вас никогда не переведут без моего ведома, и во всяком случае, если кто-либо из сильных мира сего пожелает перевести Вас, то я приму все зависящие от меня меры, чтобы мелиховская школа не лишилась Вас. Главное лицо в школе — Вы, и никто кроме Вашего прямого начальства, училищного совета, не имеет права приказывать или предлагать Вам что-либо по служебной части.