Николай Некрасов - Том 9. Три страны света

Чуть подует морянка ~ окружат ее зажженными свечами и закажут панихиду… — Текст, на который опирается в данном случае повествование Некрасова, ср.: Верещагин, с. 221–223.

Написав свою грамотку ~ так же поступил впоследствии Пахтусов… — 17 августа 1833 г. Пахтусов на случай возможной гибели оставил на берегу Белужьей губы бутылку с бумагами, заключавшими сведения о Новой Земле (см.: Пахтусов, с. 81, 117).

… быть буре, недаром давеча зверь играл и плескался. — Об этой примете см.: Пахтусов, с. 71.

… яко благ и человеколюбив! — Несколько измененное выражение из молитв о прощении грехов (канонический текст: «яко благ и человеколюбец»).

Томительна и страшна была мертвая тишина ~ с плеском волн и глухим воем моржей. — Ср.: «Мертвая тишина прерываема была только плеском волн о льды, отдаленным грохотом разрушавшихся льдин и изредка глухим воем моржей. Все вместе составляло нечто унылое и ужасное» (Литке, с. 128).

… мимо самого края льдины, плыл огромный белый медведь. ~ ничто, казалось, не ослабляло свирепого животного. — Эпизод, возможно, подсказан историей вологодского крестьянина, в будущем известного петербургского ваятеля С. С. Суханова, промышлявшего в молодые годы добычей морского зверя и оказавшегося в Белом море на льдине, где, по его рассказам, на него напал белый медведь. Ср.: «Зверь шел прямо на него на задних лапах с раскрытой пастью и ужасным ревом»; Суханов, «оставленный своим товарищем, перекрестясь <���…> берет рогатину в руки, с стремлением нападает на неприятеля своего и, к счастью, дает ему глубокую рану в бок. Медведь, увидя текущую кровь, предается бегству (белые медведи совершенно противны нравом черным. Они первые нападают на человека, но при первой ране, и самой легкой, обращаются в бегство…)» (Приключения Суханова, русского природного ваятеля. — ОЗ, 1818, т. I, с. 199). «Помяни мя, господи, егда приидеши, во царствии твоем» — цитата из «Евангелия от Луки» (гл. 23, ст. 42).

… стали тихо, осторожно подкрадываться ~ тогда и вытягивай. — Описание моржей ср.: Верещагин, с. 346, 347; в нем использованы и сведения Крашенинникова о камчатских тюленях («…будучи разбужены приближением человека, в безмерную приходят робость…») и морских коровах («Тулово <���…> к голове и к хвосту уже…») (Крашенинников, с. 271, 287). По принципу контаминации построен и рассказ об охоте на моржей (ср. о промысле камчатских тюленей у Крашенинникова: «…тюлень <���…> с преужасною свирепостью бросался на людей, когда череп его раздроблен уже был на мелкие части <���…> сперва, как его из воды вытянули на берег, покушался он токмо убежать в реку; потом, видя, что ему учинить того не можно, начал плакать, а напоследок, как его бить стали, то он остервился помянутым образом <���…> должно смотреть, чтоб попасть им в голову, ибо в другом месте не вредят им и двадцать пуль, для того что пуля в жиру застаивается; однако мне удивительно объявление некоторых, будто тюлени, будучи поранены в жирное место, чувствуют некоторую приятность <���…> Старые тюлени ревут так, как бы кого рвало, а молодые окают, как от побой люди» — с. 270–271). Об орудиях этой охоты и об одном из ее эпизодов, когда «разъяренный морж схватил за ногу <���…> промышленника и увлек его за собою в глубину», ср.: Верещагин, с. 347–348.

Подходя к одному заливу ~ Кожу его едва могли прорубить топором. — Об охоте на морских коров рассказывается с подробностями, заимствованными из записок Крашенинникова (с. 286–288). Морские коровы водились у берегов Камчатки и к описываемому в романе времени вымерли.

Так как при промысле белух многие рабочие должны действовать по пояс в воде ~ промышленники наши закололи спицами до семисот белух. — Промысел белух описан по сообщениям Литке (с. 440).

… «По благословению господню, идите, святые ангелы, ко синю морю ~ отныне и до века. Аминь. Христос воскресе». — Слегка измененный текст оберега из публикации А. Харитонова «Врачевания, заботы и поверья крестьян Архангельской губернии» (03, 1848, № 5, «Смесь», с. 16).

Пахтусов первый посетил этот залив. Он назвал его заливом Литке, а острова перед его устьем именами Федор и Александр. — Переложение текста записок Пахтусова (с. 72).

… мох в пазах между бревнами теплой избы пустил такие длинные, зеленые и сочные отростки, каких и летом не производит почва Новой Земли. <���…> Ночи темны ~ можно читать без огня книгу! — Описание жилища зимовщиков ср.: Пахтусов, с. 39–40, 179.

… вчера было только тридцать семь градусов, а сегодня уж с лишком сорок! — Ср.: Пахтусов, с. 115–116, 200 (с иными сведениями о морозах на Новой Земле).

Малица (оленья одежда) шерстью вниз ~ потом шерстью вверх… — Об одежде самоедов см.: Верещагин, с. 278–279.

… избушка наших промышленников ~ не слыхал, чтоб он сказал грустное слово. — См. о зимовке на Новой Земле в записках Пахтусова (с. 36–40, 46–48, 75, 113–115). Об «иностранном капитане Баренце» см.: Литке, с. 53. Скорбут — цинга.

Время рассказа — с лишком сто лет тому назад. — Рассказ Антипа Хребтова относится к 1729 г. (см. примеч. к с. 485–487).

… между высокими берегами, которых форма удачно определяется названием «щек». ~ расплодились здесь в бесчисленном множестве, — О камчатской природе и суевериях местных жителей см.: Крашенинников, с. 104, 142–143, 193, 200–203, 207–208, 210, 211, 216–217, 243, 247, 290–292, 300, 369, 448.

… остановилось у подножия беловатой утесистой горы ~ самое грешное Зело… — Легенды изложены в соответствии С записками Крашенинникова (с. 142, 411).

Вон, гляди, олень скачет: хочешь, догоню и поймаю? — Ср. рассказ о камчадале Федоре Харчине: «…он так резво бегал, что мог постигать диких оленей…» (Крашенинников, с. 495).

… супротив ведра пеннику… — Пенник — водка лучшего сорта.

… гора Опальная… — Современное наименование, встречающееся и у Крашенинникова (наряду с названием Опальская), — Камбальная сопка.

Грянул гром, сверкнула молния — явления редкие в том краю, ~ Они и сами расписывают свои кухлянки… — О суевериях камчадалов (ительменов) см.: Крашенинников, с. 204–205. Например: «Когда их спросишь, отчего ветр рождается? ответствуют за истину: от Балакитга <���…> Сей Балакитг, по их мнению, имеет кудрявые предолгие волосы, которыми он производит ветры по произволению. Когда он пожелает беспокоить ветром какое место, то качает над ним головой <���…> Жена сего камчатского Еоля в отсутствие мужа своего всегда румянится, чтоб при возвращении показаться ему краснейшею. Когда муж ее домой приезжает, тогда она находится в радости; а когда ему заночевать случится, то она печалится и плачет о том, что напрасно румянилась: и оттого бывают пасмурные дни до самого Балакитгова возвращения. Сим образом изъясняют они утреннюю зорю и вечернюю и погоду, которая с тем соединяется…».