Николай Лесков - Расточитель

ЯВЛЕНИЕ 11

Те же и 1-й мещанин.

1-й мещанин (вбегая). Поджигателя сюда ведут.

Князев. Зачем его сюда?

Челночек (Князеву). Должно быть, к вашей милости.

ЯВЛЕНИЕ 12

Те же, и толпа народа тащит под руки Молчанова. Сзади голову Молчанова поддерживает Алеша Босый. Молчанов в пестром тиковом больничном халате и кожаных туфлях на босые ноги. Он оброс бородой, бледен, с помутившимися

угасшими глазами.

Князев. В острог его!

Один из приведших. Нельзя, не доведешь... Уж он канает, Фирс Григорьич, весь в волдырях...

Молчанова опускают на пол. Он сидит одну минуту и падает навзничь ногами к зрителям. Босый опускается на колени в головах Молчанова, берет его голову в

руки, смотрит ему в лицо через лоб и беззвучно шевелит губами.

1-й мещанин. Тсс! отходит.

Марина (поднимавшаяся с усилием и ползшая на коленях к Молчанову, падает ему на грудь с воплем). Ваня! Ваня!

2-й мещанин. Скончался.

Босый (затягивает унисоном). "Со избранными избран будеши..."

Князев (бьет Босого палочкой). Молчи, юродивый!

ЯВЛЕНИЕ 13

Те же и Колокольцов (в енотовой шубе, подпоясанный хорошим ремнем, с большим

кожаным дорожным портсигаром через плечо на шнуре).

Колокольцов. Нигде нельзя проехать... В огне весь город... Что это у нас делается!

Дробадонов. Одна ведь нам работа: из ничего дела творить; а что воистину у людей слывет делами (разводя руками), то в смех, да в дым, да в пепел обращать.

Колокольцов (уныло). Да, да... в губернии завтра суд открывается... и нас с вами, Фирс Григорьич, первых предают суду.

Князев. Что врешь? за что? с какого повода?

Колокольцов. Донос Минутка сделал.

Князев. Донос! Минутка! Где он?

Колокольцов. Он там остался, в Петербурге. Он дом себе купил в Подьяческой и кассу ссуд открыл с крещеными поляками.

Князев закусывает молча губу.

Дробадонов. Вот нас какими новый суд застал.

Князев (с гневом). Что суд! Пусть судят: мир это делал, а не я.

Колокольцов (обрадованный). Да; мир ведь целый не осудят: его нельзя сослать.

Князев. Мир не судим.

Дробадонов (уныло качая головою). Мир не судим, и Фирс не судим. Они друг друга создали и друг другу работают. (Князеву.) Вам нет еще суда, ума и совести народной расточителям.

Марина (в предсмертных мучениях, поднимается на локоть. Дробадонов ее поддерживает). Тссс!.. Пчела жужжит... Господний вестник смерти... (Строго.) Молчите все!.. Она меня зовет... домой... к судье небесному... от вас, судей ничтожных. (Умирает.)

Дробадонов. Умерла!

Набат.

Голос за сценой. Никитья церковь занялася.

Квартальный (солдатам). К церкви! (Убегает со всеми полицейскими.)

Другой голос за сценой. Дом Фирса Князева горит!

Князев (вздрагивая, мещанам). Ко мне на двор! Один из мещан (указывая на Молчанова и на Марину). А их теперя, Фирс Григорьич, как?

Князев (убегая). Покинь!

Голоса, и все мещане суетливо убегают.

Дробадонов (вслед Князеву). Покинь! (Вздохнув.) Не лопает Фирс Князев мертвечины.

Занавес падает.

Конец

26 мая 1867 года. С.-Петербург.

ПРИМЕЧАНИЯ

Печатается по журналу "Литературная библиотека", 1867, том VII (июль, кн. 1-2).

Драма Лескова была впервые поставлена на сцене Александрийского театра 1 ноября 1867 года, в бенефис артистки Левкеевой, с Нильским в роли Молчанова, Монаховым в роли Колокольцова и Н. Зубовым в роли Князева. 24 декабря 1868 года драма "Расточитель" шла в Москве на сцене Малого театра. В столичном репертуаре пьеса не удержалась. "Двадцать лет тому назад, вспоминал впоследствии Лесков, - я написал единственную свою весьма слабую театральную пьесу "Расточитель", которая подверглась в свое время единодушным порицаниям всех критиков, и только один из более ко мне снисходительных рецензентов, П. Шебальский, заметил тогда в бывшей "Современной летописи" Каткова, что я наметил "новые нравы и течения в купеческой среде". Но как пиеса моя была плоха, то и наметки новых характеров и течений, какие есть в ней, остались незамеченными..." (Процитировано в книге Л. Гроссмана - "Н. С. Лесков", М., 1945, стр. 148). Под этими "новыми нравами и течениями" подразумевались, очевидно, те попытки молодого купца Молчанова улучшить положение рабочих, против которых так решительно восстают старый купец Князев и городской голова Колокольцов. "Ты там своим рабочим долю назначаешь, - говорит Колокольцов. - Это социализм. Когда тут нам в эти годы с рабочими сентиментальничать! Ведь это в литературе очень хорошо сочувствовать стачке рабочих... Ты знаешь, что я и сам этому сочувствую и сам в Лондоне на митинги хаживал" и т. д. (действие 2, явление 6). Эта сторона пьесы осталась тогда действительно незамеченной, а главное внимание было обращено на то, что в центр пьесы поставлен вопрос о новом суде; в драме нашли тенденцию автора, направленную против новых выборных судов. "В "Расточителе" я показал, как бессудно было время дореформенных судов, - вспоминал Лесков, - и между тем все, и во главе всех тогдашние "Петербургские ведомости" руками Суворина и Буренина писали, что я "опошляю новый суд", хотя заключительные слова драмы таковы: - И вот какими нас новый суд застал" (там же, стр. 150).

Сценическая жизнь "Расточителя", однако, этим не исчерпывается: у пьесы оказалось большое театральное будущее. Еще в 1884 году сам Лесков писал: "Расточителя боялись брать на сцену актеры, боясь, что их "заругают", а вот Расточителю 20 лет, и он до сей поры не сходит с репертуара в провинции" (там же, стр. 155). В последующие годы драму Лескова продолжали ставить - и не только в провинции, но и в Петербурге (в 1897 г. - с участием П. Н. Орленева). После Октябрьской революции "Расточитель" шел и в Петрограде и в Москве. Особенный успех имела эта пьеса в 1924 году в постановке 1-й студии МХАТа: Князева играл Певцов, Молчанова - Дикой, Минутку - Берсенев. Драма до сих пор не сходит со сцены.

"В беде не сробеет" и т. д. - цитата из поэмы Некрасова "Мороз, красный нос" (часть первая - "Смерть крестьянина", IV).

"Смирился пылкий Шлипенбах" - неточная дитата из "Полтавы" Пушкина: "Сдается пылкий Шлипенбах".

Гамза - кошель, деньги.

Изнавести - невзначай, вдруг.

Толпега - бестолковый человек.