Александр Блок - Том 8. Письма 1898-1921

Дорогой Дмитрий Владимирович.

Сейчас прочел Вашу статью в «Речи». Конечно, я не согласен с очень многим в ней (как все и всегда не согласны). Все равно, — через все, нас разделяющее, хочу пожать Вашу руку и поблагодарить Вас за бережное Ваше чувство. Спасибо Вам.

Хотел писать много, да не могу, все так горько.

Александр Блок.

P. S. Я получил документы, касающиеся венгеровской публикации; в основном согласен с Вами; сам я тоже не давал автобиографии, и моего имени нет ни в числе «головешек» и нигде.

Воздух, которым мы дышим, проникнут в эту осень преимущественно злобой. И программа продиктована злобой же.

Вам спасибо за то, что Ваша сегодняшняя статья — добрая.

Елизавета Юрьевна, я хотел бы написать Вам не только то, что получил Ваше письмо. Я верю ему, благодарю, и целую Ваши руки. Других слов у меня нет, может быть, не будет долго. Силы мои уходят на то, чтобы протянуть эту самую трудную часть жизни — середину ее.

До свидания, мы встретимся когда-нибудь, я перед Вами не лгу. Прошу Вас, думайте обо мне, как я буду вспоминать о Вас.

Александр Блок.

P. S. «Скифские черепки» мне мало нравятся — это самое точное выражение; я знаю, что все меняются, а Вы — молоды очень. Но все-таки, не знаю почему, мне кажется, что Ваши стихи — не для печати. Вероятно, «Скифские черепки» звучали бы иначе, если бы они не были напечатаны.

Дорогая Любовь Яковлевна, я сейчас пишу и дописываю разные стихи; как только приведу их в порядок, пришлю Вам несколько для «Русской мысли». Сию минуту еще не могу этого сделать. Очень мне бы хотелось, чтобы Струве согласился напечатать то в первом No; я в нем люблю все строки, кроме третьей от конца, с которой еще не умею ничего сделать.

Ваш душевно Александр Блок.

Многоуважаемый Павел Елисеевич.

Извините, пожалуйста: сегодня я Вам послал листок с моим мнением о лучших романах этого года и, уже после того как опустил в ящик, сообразил, что все это написано каким-то суконным нерусским языком. Объясняется это тем, что я весь день сегодня писал стихами, а потому в прозе окончательно охромел. Пожалуйста, бросьте тот листок, вот другой Вам вместо него.

Преданный Вам Александр Блок.

Дорогая Надежда Дмитриевна.

Звонил к Вам и не дозвонился. Прежде всего глубокое Вам спасибо за Русинова, которого Вы, по-видимому, облагодетельствовали (я получил от него восторженное письмо). Он — человек слабый, жить не умеет, сам я ничего настоящего для него не мог сделать (да и не хотел как следует). Наудачу послал его к Вам, потому что передо мной лежало Ваше письмо и я думал о нем и о Вас. Ну, спасибо.

Что же мне ответить Вам? Мы такие разные. С литераторами я теперь совсем мало вижусь, так что и собрать некого, чтобы слушать Вашу работу. Сам я уверен, что ничего не скажу Вам полезного: ведь мы действуем в совершенно разных областях: моя сила — в форме, Ваша — в бесформенности. Я думаю, и Вы и я думаем друг о друге довольно странно: смесь досады с уважением.

О сказках: Вы знаете, конечно, Ремизова; знаете, что на него как на мастера стиля (именно относительно прозы) можно положиться. Кроме того, я знаю, что деньги ему очень нужны. Я ничего с ним не говорил по этому поводу, но, если хотите, поговорю с ним; или прямо напишите ему (Таврическая, 7, кв. 23). Его зовут Алексей Михайлович. Сам я в прозе немногого стою.

Если будете мне писать, сообщите мне, когда уедете. Я бы к Вам еще позвонил как-нибудь. Ужасно Вы странный человек, Надежда Дмитриевна, никак Вас не поймешь. Спасибо Вам еще раз, всего Вам лучшего.

Преданный Вам Ал. Блок.

P. S. Дарского (псевдоним?) я просматривал только. Меня поразило, что книга заключается стихотворением Тютчева, которым я живу уже года два и которое хотел поставить эпиграфом к «Розе и Кресту».

Я смотрю на Вас в «Кармен» третий раз, и волнение мое растет с каждым разом. Прекрасно знаю, что я неизбежно влюбляюсь в Вас, едва Вы появитесь на сцене. Не влюбиться в Вас, смотря на Вашу голову, на Ваше лицо, на Ваш стан, — невозможно. Я думаю, что мог бы с Вами познакомиться, думаю, что Вы позволили бы мне смотреть на Вас, что Вы знаете, может быть, мое имя. Я — не мальчик, я знаю эту адскую музыку влюбленности, от которой стон стоит во всем существе и которой нет никакого исхода. Думаю, что Вы очень знаете это, раз Вы так знаете Кармен (никогда ни в чем другом, да и вообще — до этого «сезона», я Вас не видел). Ну, и я покупаю Ваши карточки, совершенно непохожие на Вас, как гимназист и больше ничего, все остальное как-то давно уже совершается в «других планах» (дурацкое выражение, к тому же Вы, вероятно, «позитивистка», как все настоящие женщины, и думаете, что я мелю вздор), и Вы (однако продолжаю) об этом знаете тоже «в других планах», по крайней мере когда я на Вас смотрю, Ваше самочувствие на сцене несколько иное, чем когда меня нет (думаю все-таки, что все это понятно художникам разных цехов и без теософии; я — не теософ).

Конечно, все это вздор. Кажется, Ваша Кармен — совершенно особенная, очень таинственная. Ясно, что молитва матери и любовь невесты от гибели не спасут. Но я не умею разделить — моя проклятая влюбленность, от которой ноет сердце, мешает, прощайте.

Спасибо Вам за книгу, Сергей Антонович. Я сейчас очень занят своей работой, боюсь прерывать ее, а между тем мне кажется (по стихам Вашим), что мы люди очень несходные, так что надо привыкать друг к другу. Если б это было практически надо, — другое дело; но Вы уже в литературе, так что и помощи моей Вам не надо. Вот по этим причинам я хочу предложить Вам не устраивать такого «нарочитого» свидания, как-то связывающего и Вас и меня. Приведет бог — и встретимся, не в этом году, так в будущем, не здесь, так в Москве. «Потаенный сад» я еще бегло посмотрел, а «Песни» давно у меня есть, я читал их. Не скажу, чтобы они были мне близки, нет потребности их вспоминать. Поется Вам легко, но я не вижу в песнях насущного.

Всего Вам доброго.

Александр Блок.

Спасибо Вам за книгу, о которой я читал уже немало отзывов, и за милую Вашу надпись.

Эпиграф, и отзывы, и даже сегодняшний день, в который я получил Ваш подарок, — все говорит мне, что я найду в Вашей книге друга.

Искренно Вас уважающий Александр Блок.