Николай Гоголь - Том 5. Женитьба. Драматические отрывки

Александр Иванович . С большим удовольствием, если представится случай …

Те же и Катерина Александровна, жена Ивана Петровича .

Катерина Александровна (увидев Александра Ивановича) . А! Александр Иванович! Боже мой, как давно мы не видались! Позабыли меня! Что Наталья Фоминишна?

Александр Иванович . Слава богу! неделю, впрочем, назад было захворала.

Катерина Александровна . Э!

Александр Иванович . В груди под ложечкой сделалась колика и стеснение. Доктор прописал очистительное и припарку из ромашки и нашатыря.

Катерина Александровна . Вы бы попробовали омеопатического средства.

Иван Петрович . Чудно, право, как подумаешь, до чего не доходит просвещение. Вот, ты говоришь, Катерина Александровна, про меопатию. Недавно был я в представлении. Что ж бы вы думали? Мальчишка, росту, как бы вам сказать, вот этакого (показывает рукою) , лет трех не больше: посмотрели бы вы, как он пляшет на тончайшем канате! Я вас уверяю сурьезно, что дух занимается от страху.

Александр Иванович . Очень хорошо поет Мелас.

Иван Петрович (значительно) . Мелас? о да! с большим чувством!

Александр Иванович . Очень хорошо.

Иван Петрович . Заметили ли вы, как она ловко берет вот это? (Вертит рукою перед глазами).

Александр Иванович . Именно, это она удивительно хорошо берет. Однако, уж скоро два часа.

Иван Петрович . Куда же это вы, Александр Иванович?

Александр Иванович . Пора! Мне нужно еще места в три заехать до обеда.

Иван Петрович . Ну, так до свидания! Когда ж увидимся? Да, я и позабыл: ведь мы завтра у Лукьяна Федосеевича?

Александр Иванович . Непременно. (Кланяется).

Катерина Александровна . Прощайте, Александр Иванович!

Александр Иванович (в лакейской, накидывая шубу) . Не терплю я людей такого рода. Ничего не делает, жиреет только, а прикидывается, что он такой, сякой, и то̀ наделал, и то́ поправил. Вишь чего захотел! ордена! И ведь получит, мошенник! получит! Этакие люди всегда успевают. А я? ведь пятью годами старее его по службе, и до сих пор не представлен. Какая противная физиономия! И разнежился: ему совсем не хотелось бы, но только для того, чтобы показать внимание начальства. Еще просит, чтобы я замолвил за него. Да, нашел кого просить, голубчик! Я таки тебе удружу порядочно, и ты таки ордена не получишь! не получишь! (Подтвердительно ударяет несколько раз кулаком по ладони и уходит).

Кабинет. Пролетов, сенатский обер-секретарь, один сидит в креслах и поминутно икает .

Что это у меня? точно отрыжка! вчерашний обед засел в горле; эти грибки да ботвинья … Ешь, ешь, просто, чорт знает, чего не ешь! (икает) . Вот оно! (икает) еще! (икает) еще раз! (икает) . Ну, теперь в четвертый! (икает) . Туды к чорту, и в четвертый! Прочитать еще «Северную Пчелу», что там такое? Надоела мне эта «Северная Пчела»: точь-в-точь баба, засидевшаяся в девках. (Читает и вскрикивает). Крахманову награда! а? Петрушке Крахманову! Вот каким был мальчишкой (показывает рукой) , я поместил сам его кадетом в корпус, а? (Продолжает читать и вскрикивает, вытаращив глаза). Что это? что это? Неужели Бурдюков? Да, он, Павел Петрович Бурдюков, произведен! а? каково? Взяточник, два раза был под судом, отец — вор, обокрал казну, гнуснейший человек, какого только можно представить себе, — каково? И ведь весь свет почитает его за прямодушного человека! Подлец! Говорит: «Дело Бухтелева решено не так, сенат не вникнул» — а? Просто, подлец, узнал, что на мою долю пришлось двадцать тысяч, так вот зачем не ему! Как собака на сене: ни себе, ни другим. Ну, да я знаю тебя, ступай морочь других, прикидывайся перед другими. Я слышал про тебя кое-что такое. Право, досадно, что заглянул в газету, прочитаешь — чувствуешь тоску, гадость — и больше ничего. Эй, Андрей!

Лакей (входя) . Чего изволите-с?

Пролетов . Возьми вон эту газету! И к чему, зачем ты принес эту газету? Дурак этакой! (Андрей уносит газету). Каков Бурдюков, а? Вот кого, не говоря дальних слов, упрятал бы в Камчатку. С большим наслаждением, признаюсь, нагадил бы ему, хоть сию минуту, да вот до сих пор нет, да и нет случая. Что прикажешь делать? Разгневался бог. А я бы тебя погладил, мазнул бы тебя по губам. Да уж и губы зато какие? как у вола, у канальи.

Лакей . Бурдюков приехал.

Пролетов . Что?

Лакей . Бурдюков приехал.

Пролетов . Что ты вздор несешь!

Лакей . Так точно-с.

Пролетов . Врешь ты, дурак! Бурдюков, ко мне? Павел Петрович Бурдюков!

Лакей . Нет, не Павел Петрович, а другой какой-то.

Пролетов . Какой другой?

Лакей . Да вот извольте сами видеть: он здесь.

Пролетов . Проси.

Пролетов и Христофор Петрович Бурдюков .

Бурдюков . Прошу извинить за беспокойство, что наношу вам. Обстоятельства и дела понудили оставить городишку. Приехал просить личной помощи, заступничества.

Пролетов (в сторону) . Это точно другой; а есть, однакоже, какое-то сходство. (Вслух). Что прикажете? в чем могу быть вам полезным?

Бурдюков (с пожатием плеч) . Дело, тяжба!

Пролетов . Тяжба? с кем?

Бурдюков . С родным братом.

Пролетов . Прежде позвольте узнать фамилию, а потом изъясните свое дело. Прошу покорно садиться.

Бурдюков . Фамилия: Бурдюков, Христофор Петров сын, а дело с родным братом Павлом Петровым Бурдюковым.

Пролетов . Что вы!! что? нет!

Бурдюков . Да что ж вы на меня уставили глаза? или думаете, я бы захотел оставлять напрасно Тамбов и скакать на почтовых?

Пролетов . Господи благослови вас за такое доброе дело! Позвольте с вами покороче познакомиться. Умнее этого дела вы не могли никогда бы придумать. Вот рассказывай теперь, что нет великодушия и справедливости, а это что же? Ведь вот родной брат, узы крови, связи, а ведь не пощадил! На брата — процесс! Позвольте вас обнять.

Бурдюков . Извольте! я сам обниму вас за такую готовность. (Обнимаются). А прежде, признаюсь, взглянувши на вашу физиогномию, никак нельзя было думать, чтобы вы были путный человек.

Пролетов . Вот тебе раз! как так?

Бурдюков . Да сурьезно. Позвольте спросить: верно, покойница матушка ваша, когда была брюхата вами, перепугалась чего-нибудь?

Пролетов . Что за чепуху несет он?

Бурдюков . Нет, я вам скажу, вы не будьте в претензии, это очень часто случается. Вот у нашего заседателя вся нижняя часть лица баранья, так сказать, как будто отрезана и поросла шерстью совершенно, как у барана. А ведь от незначительного обстоятельства: когда покойница рожала, подойди к окну баран, и нелегкая подстрекни его заблеять.