Николай Гоголь - Том 8. Статьи

Первый, более ранний план «Арабесок» дошел до нас в составе Дашковского собрания рукописей Гоголя и хранится в Институте русской литературы (Пушкинском Доме) АН СССР (впервые этот план опубликован В. В. Гиппиусом в сборнике «Н. В. Гоголь. Материалы и исследования», т. 1. М. — Л., 1936, стр. 5). Приводим его полностью:

О средних в<���еках>. О малоросс<���ийских> песнях. Дождь. Об архитектуре. Мысли о истории. [Женщина] Учитель. [О Пушкине] Кровавый бандурист. Глава из романа. Женщина. Мысли о географии. О Малороссии О естес<���твенной?> истории

Этот первоначальный план «Арабесок», значительно отличающийся от окончательного, повидимому, следует приурочить к февралю 1834 г., так как, с одной стороны, в нем упомянута статья «О малороссийских песнях», начатая не ранее 12 февраля 1834 года, а с другой — назван отрывок «Кровавый бандурист», запрещенный цензурой 27 февраля (см. т. III наст. изд., стр. 712–714). Под «Мыслями об истории» Гоголь, очевидно, имел в виду статью, названную позднее «О преподавании всеобщей истории». Отрывок «Дождь» («Дождь был продолжительный…») остался незаконченным (см. там же, стр. 331–333); отрывок этот явился зародышем «Невского проспекта» и «Записок сумасшедшего». «Учитель» и «Женщина», фигурирующие также во втором плане сборника, остались за пределами «Арабесок». Статья «О естес<���твенной?> истории», вероятно, осталась неосуществленной. В. В. Гиппиусом было высказано предположение, что статья эта была задумана как отклик Гоголя на книгу М. А. Максимовича «Размышления о природе». (См. отзыв Гоголя о ней, т. X наст. изд., стр. 291; ср. В. Гиппиус. «Заметки о Гоголе». Ученые записки Лен. Гос. Университета, серия филологических наук, в. 11, л. 1941, стр. 7–9.)

Второй, позднейший план «Арабесок», набросан Гоголем на стр. 3 тетради РМ 4 (ЛБ) . Тетрадь эта содержит черновые автографы значительного числа произведений, вошедших в «Арабески». Второй план «Арабесок» опубликован Н. С. Тихонравовым в Сочинениях Гоголя, 10 изд., т. V, стр. 557–558.

Скульптура, живоп<���ись> и музыка 1.

О Пушкине 6.

[Об архитект<���уре>]

О средних веках 2.

Взгляд на Малороссию 7.

Глава из историч<���еского> ром<���ана>

Об архитектуре 9.

Женщина 10.

О [плане] преподаван<���ии> всеобщей истории 5.

Миллер, Шлецер и Гердер.

О малорос<���сийских> песнях

Невский проспект.

[Учитель]. О переселении народов.

О преподаван<���ии> географии.

Отрывок из романа.

[Учитель]. Тракт<���ат?> о правлении.

Учитель.

Картина Брюлова.

Записки сумасшедш<���его> музыкант<���а>.

В отличие от первого, второй план «Арабесок» уже близок к окончательному составу сборника. В нем, как и в самом сборнике, 18 названий, но вместо «Портрета», «Жизни» и «Ал-Мамуна» еще фигурируют «Женщина» и «Учитель» (не включенные в сборник), а также не осуществленная Гоголем статья, названная в перечне «Тракт<���ат?> о правлении» (см. о ней в комментарии к статье «Ал-Мамун» * ). Датировать второй план «Арабесок» можно концом августа — сентябрем 1834 г., так как он составлен Гоголем позднее написания статьи о «Последнем дне Помпеи» (август 1834), но до завершения работы над «Записками сумасшедшего» и «Ал-Мамуном» (октябрь 1834).

Окончательно план сборника определился у Гоголя, вероятно, лишь к концу октября 1834 г. К этому времени Гоголь закончил работу над редактированием отдельных произведений и статей, и весь сборник в уже окончательном виде смог быть представлен в цензуру. При прохождении через предварительную цензуру урезкам подвергся лишь «Невский проспект» (см. т. III наст. изд., стр. 638 и 644); статьи были пропущены без изменений. В ноябре же, очевидно, началось печатание. 14 декабря 1834 г. Гоголь писал М. П. Погодину об «Арабесках»: «Ты спрашиваешь, что я печатаю. Печатаю я всякую всячину. Все сочинения и отрывки и мысли, которые меня иногда занимали. Между ними есть и исторические, известные уже и неизвестные. Я прошу только тебя глядеть на них поснисходительнее. В них много есть молодого».

Перед выпуском книги, в конце декабря 1834 г. — начале января 1835 г., у Гоголя вышла новая «довольно неприятная зацепа по цензуре»; на этот раз цензурное вмешательство коснулось «Записок сумасшедшего», из которых Гоголю пришлось выкинуть несколько «лучших мест» (см. т. III, стр. 699, и т. X, стр. 346). Вмешательство цензуры задержало выход уже готового к этому времени сборника. Наконец, около 20–22 января «Арабески» вышли в свет, и первые экземпляры их были посланы Гоголем Пушкину, М. П. Погодину и М. А. Максимовичу.

Посылая «Арабески» Погодину, Гоголь писал 22 января 1835 г.: «Посылаю тебе всякую всячину мою. Погладь ее и потрепли: в ней очень много есть детского и я поскорее ее старался выбросить в свет, чтобы вместе с тем выбросить из моей конторки всё старое, и, стряхнувшись, начать новую жизнь. Изъяви свое мнение об исторических статьях в каком-нибудь журнале. Лучше и приличнее, я думаю, в журнале просвещения. Твое слово мне поможет. Потому что и у меня, кажется, завелись какие-то ученые неприятели». А в письме к Максимовичу Гоголь шутливо писал, подчеркивая жанровое разнообразие и оригинальность своей новой книги: «Посылаю тебе сумбур, смесь всего, кашу, в которой есть ли масло, суди сам» (т. X наст. изд., стр. 348–349).

Реакционная критика 30-х годов, боровшаяся против Гоголя-реалиста, встретила статьи Гоголя, помещенные в «Арабесках», резко враждебно. «Всё, что бы мы здесь ни сказали, не в состоянии дать надлежащего понятия об уродливости суждений и слога, о тяжких грехах против вкуса, логики и простых обыкновенных познаний в науках и художествах, о напыщенности фраз, внутренней пустоте мысли и дисгармонии языка, какими отличаются эти „пьесы, высказавшиеся от души в разные эпохи жизни и не по заказу“. Читаешь и глазам своим не веришь!», — писал Сенковский в «Библиотеке для чтения» (1835, т. IX, отд. VI. Новые книги, стр. 10). [27]

Аналогичен был отзыв Булгарина: «Автор, повидимому, обладает обширными сведениями: он толкует обо всем, решительно и смело, но, к сожалению, не всегда впопад. Часто он делает жестокие промахи против самых понятий о науках и искусствах, против логики и истины, и почти всегда против языка и слога» («Северная пчела», 1835, № 273 от 1 апреля, стр. 289).

Молодой Белинский, восторженно приветствовавший в своей статье «О русской повести и повестях Гоголя» повести, помещенные в «Арабесках», смело противопоставивший взглядам реакционной критики, стремившейся ограничить и принизить значение гоголевского творчества, свою глубокую и гениальную оценку Гоголя как «поэта жизни действительной», наследника и продолжателя Пушкина, «главу литературы», в 1830-х годах сурово отнесся к теоретическим статьям Гоголя. [28]