Николай Гарин-Михайловский - Том 5. Воспоминания, сказки, пьесы, статьи

Вырыв могилу, китаец вытащил из нее наполовину сформировавшихся двух драконов и бросил их в огонь.

Затем, закурив. трубку, присел возле корейского предсказателя и сказал:

— Теперь видел, зачем я рыл могилу? Если бы эти драконы сформировались и улетели в небо, то большой вред был бы от того китайскому государству.

— Да, ты ученее меня, и я хотел бы у тебя поучиться, — сказал кореец.

Китаец согласился учить его и повел своего ученика по горам, объясняя счастье каждой. Так дошли они до реки Амноки, пятнадцать верст выше города Виве-на. Река Амнока, как известно, граничит Китай и Корею.

— Вот видишь здесь, на китайском берегу, эту гору. Она называется Цари-сачи. Она похожа на сосуд цари, в котором мы едим лапшу. Теперь посмотри на корейскую сторону: та гора не напоминает ли тебе чего-нибудь?

— Она похожа на гири-тан, сосуд, в котором мы выпариваем наш хлеб.

— Гора та так и называется. Одна гора без другой бессильны, но вместе нет счастливее этих гор на свете. Тот род, который похоронил бы здесь своих предков, имел бы счастье, какого еще не имел ни один, рожденный землею. Но все несчастье в том, что горы эти принадлежат разным государствам, и, пока так будет, от этих гор никакому государству толку не будет.

И, оказав это, китайский предсказатель заплакал от огорчения.

Утерев слезы, он продолжал:

— Здесь мы с тобой расстанемся. Я не желаю зла ни тебе, ни твоей стране, и ты сейчас увидишь это, потому что я тебе скажу секрет, как сделать, чтобы страна твоя процветала. Вот он: в вашей провинции Ханхади есть гора Пян-сан. Если на вершине ее поставить три камня и перекрыть их плитой, то великое благоденствие будет для страны.

То-шен поблагодарил товарища, простился с ним и возвратился домой.

Сейчас же он пошел и поставил на Пян-сане три камня и перекрыл их плитой.

Но прошло три года, и оказалось, что Цхо-ирен коварно обманул товарища. За все три года во всей Корее не родилось ни одного ребенка.

— Ну, хорошо же, — сказал То-шен, — и я же удружу твоей стране.

То-шен отправился для этого на Пектусан, из озера которого Танхаги вытекает китайская река Хын-нен-ган. У истоков этой реки То-шен устроил ца-он-хим, что значит самоработакйцая толчея.

Результатом этого было то, что в последующие три года и у китайских женщин не родилось ни одного ребенка.

Тогда Цхо-ирен пришел к богдыхану и, рассказав ему все, сказал:

— Думаю, что это происки корейского предсказателя.

Китайский император приказал немедленно вытребовать То-шена в Пекин.

Когда То-шен приехал, его встретили очень ласково, а Цхо-ирен просил у него прощения.

— Мириться, так мириться, — сказал То-шен, и он рассказал, что он устроил против счастья Китая.

Послали на Пектусан, разрушили толчею, и в ту же минуту все китайские женщины родили.

— Ну, теперь, — сказал китайский император, — рубите скорее обоим предсказателям головы.

То-шену и Цхо-ирену отрубили головы и издали закон, чтобы и впредь всякому, кто будет заниматься делами своей родины, рубить голову.

С тех пор, правда, и китайские и корейские женщины рожают исправно, но дела обоих государств идут все хуже и хуже.

Был один благочестивый сын, который так ухаживал за своими родителями, что у него не было даже времени жениться.

И отца и мать на старости лет разбил паралич, и так как они были бедные, то, усадив их в ручную тележку, сын возил их, прося для них милостыню.

Так прошла вся его молодость, и, когда старшей умерли, он и сам уже был немолодым человеком.

Чтобы похоронить родителей с почетом, сын продался на десять лет в рабство и, получив все деньги вперед, истратил их на пышные похороны, а затем отправился в город, где жил его новый господин.

По дороге он встретил женщину невиданной красоты.

Женщина остановила его, сказала, что боится идти одна, и попросила проводить ее.

Дорогой она так обворожила его, что он полюбил ее, как только мог.

Когда пришло время разлуки, женщина спросила его, отчего он такой грустный?

Тогда он сказал:

— Судьба разлучает меня со всеми, кого я люблю. Родители, которых так любил я, ушли в небо, теперь ты уходишь от меня.

— Если хочешь, я останусь с тобой.

— Как могу я хотеть этого? Ты молодая, невиданная красавица, а моя жизнь уже позади меня.

— Любовь возвратит тебе молодость, — сказала женщина.

— Но не возвратит мне свободы, — я раб.

— Что ж, и я пойду с тобой в рабство.

Когда он привел ее к своему господину, тот спросил женщину, что она может делать?

— Я могу ткать шелковое полотно.

— Сколько аршин в год ты можешь ткать?

— Я могу в год ткать триста кусков.

— В каждом куске сорок аршин, — триста кусков обыкновенная женщина, если бы она, не разгибая спины, могла ткать двести лет, и то не выткала бы того, что ты хочешь соткать в месяц.

— Я сказала, — ответила ему женщина.

— Если ты выполнишь сказанное, то, по совести, я через год и тебе и мужу твоему возвращу свободу.

Мужа заставили месить глину для черепицы, а жену посадили ткать шелк. Работа мужа была утомительная, и, когда приходила ночь, он не мог пошевельнуть пальцами. Но приходила жена, всегда веселая, и ободряла его.

Прошел год, и женщина принесла господину триста кусков шелкового полотна.

— Вы оба свободны, — сказал господин.

Когда муж и жена вышли за город, муж был так изнурен, что не мог идти; он сел и сказал жене:

— Чем больше я смотрю на тебя, тем больше убеждаюсь, что ты особенный человек, — такой красоты, такой доброты, ума, силы и преданности не может быть у обыкновенного человека, и ты любишь меня, жалкого умирающего раба?

— Да, ты не ошибся, и теперь я открою тебе всю правду. Я жительница неба и служу всемогущему Оконшанте. Я создана из лучших качеств твоей души. Время пришло, и, если хочешь, дай твою руку, и мы поднимемся с тобой на небо, к великому Оконшанте, к твоим родителям. Там возвратится твоя молодость, и, счастливый, ты забудешь со мной все горести земли.

— О да, я хочу!

И он протянул ей руку и вместе с ней навсегда исчез в голубых лучах неба.

Ким-бо-реми был женат на молодой красивой женщине Чон-си.

Ким-бо-реми часто отлучался и оставлял жену одну.

Один школьник, сын министра Ни-сын-тая, влюбился в Чон-си.

С помощью одной старушки, которой он хорошо платил, он объяснился молодой женщине в любви и просил у нее свидания.

Но Чон-си отказала.

Тогда молодой повеса лег в постель, и старушка сказала Чон-си, что он умирает от любви к ней и умрет совсем, если она не разрешит ему прийти к ней.

Тогда Чон-си разрешила, и повеса стал ходить в ее дом, а брат мужа Чон-си послал короткое письмо ее мужу: «Приезжай: несчастие».