Сергей Лукницкий - Киллеров просят не беспокоиться

-- Вы и теплоход подсказали?

-- У меня бывают разные клиенты, в основном клиентки. Рассказывают о себе...

-- Это я уже понял, -- перебил его Нестеров. -- А вы кому передаете информацию?

-- Так вот, двое или трое благодарно отзывались о теплоходе "Леонид Прудовский". Очень модный тур в этом сезоне.

-- Кто вас надоумил подсказать Сенокосовым этот теплоход? -- настойчиво проговорил Нестеров. -- И кто был заказчиком информации?

-- Да вы что! -- махнул рукой Марк Захарович и почесал грудь. -- Это даже не в рамках сеанса, а так, светская болтовня... Кому она нужна?

-- Где Сапарова хранит сырье для производства наркотика ВС-231?

-- Подлечите печень, очень вам рекомендую, -- сказал Марк Захарович Сапаров и поднялся со стула.

В ту же секунду в комнату вошел конвой.

За Вероникой Сергеевной Сапаровой наблюдение велось уже неделю. Она исправно ходила на кафедру, но в свою квартиру не возвращалась. Вела она себя довольно ровно, следователи были вполне уверены, что ничего подозрительного в доме Марка Захаровича они не обнаружат. Сырье нужно было искать в другом месте. Толик Ганичев давать показания отказался. От Юлдашева было мало толку, хоть он и старался предложить свои услуги.

Но однажды вечером в квартире Сапарова зазвонил телефон. Трубку сняла Вероника Сергеевна. Звонил декан факультета, старый ее знакомый -- и бывший пациент.

-- Вероника Сергеевна, -- сказал он, -- вам надлежит сейчас срочно приехать в институт, на кафедру. Дело не терпит отлагательства.

-- Да как же я приеду? В такой час? Тоже мне нашли девочку...

-- Возьмите такси, не мне вас учить. У нас ЧП, понимаете?

Сапарова была вынуждена собраться и выехать на кафедру. Она со дня на день ждала ареста, но не в институте же ее будут арестовывать! И что там могло произойти? По поводу Ганичева уже состоялся ученый совет, ей вынесли предупреждение. Следователи для видимости устроили обыск в лаборатории, инвентаризацию химических реактивов, половины недосчитались, все списали на Ганичева.

Ее допрашивали два раза, делали очную ставку с Марком Захаровичем и Ганичевым, а также с этим полудурком Юлдашевым. А что они могли сказать? Что Сапарова поставляла им сырье, сама производила первичную переработку компонентов, для чего замораживала змей методом сухой заморозки, потом сушила и стирала в порошок необходимые части?

Но ведь они прекрасно понимают, что местонахождение лаборатории знают только она и Никита, который помогал доставлять эту тяжесть к дверям и даже внутрь не входил. А значит, начни Сапарова все отрицать... улик-то против нее нет. Кроме этого квиточка от сумки, будь он неладен. Кто нацепил его на сумку, которая через досмотр-то не проходила, кто оформил багаж на ее имя, она так и не могла себе представить. И ведь в кошелек ей кто-то дубль-квиток подсунул. Она не могла и предположить, что это сделала Рая, но единственным человеком, который знал о "левой" сумке, которую подвезли на автокаре прямо к трапу самолета грузчики, всегда готовые услужить за умеренную плату, была именно Воробьева.

-- В институте обнаружен килограмм сырья для производства какого-то супернового наркотика. И это уже после ареста Ганичева, -- говорил шепотом декан, встретивший Веронику Сергеевну у парадного входа в институт. -- Там сейчас милиции -- будто президент приезжает. Такие неприятности накануне выборов в Государственную Думу!

Они поднялись наверх. Сапарова успела обдумать тактику своего поведения, но она не знала, предъявят ли ей обвинение и что это за сырье.

-- Кто-то решил, что повторного обыска здесь не будет, и спрятал мешок с порошком в ваш стол, Вероника Сергеевна, -- доброжелательно сообщил ей следователь-транспортник Снегов.

Его она уже видела при аресте Марка Захаровича и на допросах, он показался ей усталым и безразличным, но вовсе не агрессивно настроенным против Сапаровой.

-- Зачем я вам понадобилась? Вы же понимаете, что это какой-то подлог, провокация?

-- Дело в том, что при обыске присутствовали понятые и ваш декан, стол был вскрыт при них, порошок изъят при них. Поймите, Вероника Сергеевна, кто-то еще у вас тут орудует. Кто-то, кто хочет вам навредить, близкий вам человек.

-- Близкие люди, молодой человек, у меня закончились лет тридцать назад, если не считать Марка Захаровича и брата. Чего вы от меня хотите?

Снегов достал из чемоданчика мешок, который при ближайшем рассмотрении оказался чехлом от подушки-думки, лежавшей на диване в квартире Сапаровой на Ленинградском шоссе. Следователи долго гадали, что бы так могло напугать Сапарову. Нужно было, чтобы она совершила необдуманный поступок.

Взгляд Сапаровой мельком пробежался по мешочку, но все-таки Снегов уловил в ее глазах страх: узнала Вероника Сергеевна свою подушку, узнала. Она артистично вздохнула:

-- Понимаю, но ничем помочь не могу.

-- Не уезжайте из города, -- попросил на прощание Снегов и отпустил Сапарову домой.

Она проворчала что-то о бесполезности ее вызова в институт и тратах на такси.

Через четыре часа заработал механизм придуманной Нестеровым инициативной провокации. В окне квартиры на втором этаже старого дома, где жили своей непонятной жизнью Сапаровы, Володя Полян увидел ее белое лицо. Удостоверившись, что посторонних наблюдателей во дворе нет, Сапарова включила свет. Так она делала уже неделю.

Еще через десять минут Вероника Сергеевна вышла из дома. Встав на обочине улицы, словно раздумывая, словно прогуливаясь, а одновременно проверяя, нет ли слежки, она поймала машину и поехала в сторону комплекса "Лебедь" на Ленинградском шоссе.

Как только вспыхнул свет, Володя Полян разбудил Нестерова, спящего на заднем сиденье снеговской "шестерки". Снегов обернулся и посмотрел, как генерал зевает и потягивается. Он передал по рации команду быть наготове, выскочил с параллельной улицы на Ленинградку и, не отставая, помчался за Сапаровой.

-- Ваня, пошли людей к дому Сапаровой, пусть рассредоточатся в арках и на крыше соединительного перехода. Оттуда очень удобно наблюдать за квартирой, -- попросил Нестеров.

Сапарова вышла напротив аптеки, не доезжая до своего дома метров сто. Володя Полян резко свернул в одну из арок, которые выполняли соединительную функцию между домами, и остановился.

Нестеров вышел из "Волги" и выглянул из-за угла. По освещенной мокрой асфальтовой дорожке Сапарова шла как раз в его сторону, почему-то удаляясь от своего дома все дальше и дальше. У Нестерова неприятно похолодели руки. Он почувствовал крысиный запах отсыревшей подворотни и могильный холод, идущий от стен. Делать было нечего. Подбежал к машине, велел мужикам пригнуться, фары были погашены. Машина замерла в темноте. Нестеров спрятался за квадратный кирпичный столб, над которым нависло черное беззвездное небо.