Антон Макаренко - О воспитательной системе

24.2.26

А.Макаренко

Не смогу ли я быть полезен Вам и колонии в деле "завоевания" ею Запорожского имения?

Я мог бы написать о Вашем деле А.И.Рыкову#16, Свидерскому#17 и другим, на кого Вы укажете.

Очень занят, пишу наскоро. Отвечайте. Если хотите - телеграммой одно слово: "пишите".

Адрес новый Неаполь.Posilippo

Villa Gaiotti

Вилла Галотти Извините, напутал. Привет колонистам. Napoli. Posilippo

А. Пешков

Будет лучше, если Вы сами изложете Ваше дело в письме и пришлете его мне, а я, приписав к нему, что следует, пошлю отсюда с дипкурьером.

А.П.

--------

Полтава, колония им. М.Горького.

25 марта 1926 г.

Дорогой Алексей Максимович!

Спасибо Вам большое за заботц о нас. Возможно, что обьективно мы не заслужили такого внимания. Ваше предложение написать письмо А.И.Рыкову вызвало у нас целую дискуссию, которая заняла целую неделю. На первом общем собрании голоса поделились. 69 высказались за то, что мы имеем право воспользоваться Вашей помощью, 66 за то, что так поступить мы не должны. Я отказался руководиться мнением такого незначительного большинства и предложил хорошенько продумать вопрос прежде, чем голосовать. После этого в течение 4 дней мы вели горячие споры. Представители большинства доказывали, что наше стремление в Запорожье есть здоровое стремление, которое пойдет на пользу всего государства, а поэтому мы должны воспользоваться Вашей помощью. Представители противоположной точки зрения, по-моему мнению, все-таки правы. Они говорили:

- Хотите иметь помощь, так выбирайте шефом Госбанк или Совнархоз, а если вы имеете шефом Горького, то не воображайте, что вы можете надоедать ему своими делишками. Не хитрая штука, что Горький напишет письмо и вам поднесут Запорожье. Зачем нам тогда работать, было б с самого начала обратиться к Горькому, и нам бы все дали. Мы добиваемся Запорожья, что мы его заслужили.

- В какое положение вы ставите Горького? Почему он будет просить за нас? Потому, что мы носим его имя? А если мы оскандалимся с Запорожьем?..

- А откуда Горький знает, какие мы? Из наших писем? Какое мы имеем право ставить Горького в такое положение?

Я любовался своими хлопцами...

В колонии мне всегда приходилось доказывать. что мы не можем профанировать Ваше имя в нашем собственном представлении принятием от Вас материальной помощи. Это означало бы, что мы чересчур носимся с собой, это значит, что мы себя недостаточно уважаем.

В данном споре я и воспитатели держались совершенно таинственно, хотя мою точку зрения многие чувствовали. На втором собрании картина получилась иная. За Вашу помощь 27 и против 101.

Двадцать семь пробовали продолжить войну.

Ну, как теперь написать Горькому. Он нам предлагает помощь, а мы важничаем!

Вы нас должны понять, Алексей Максимович. Как раз Вы, одни во всей мировой литературе, сумели сказать, что человек - это прекрасно. И другие пробовали говорить это, но у них человек получался вроде петуха, или вроде сумасшедшего, только у Вас человек сумел свою гордость совместить с любовью и с трепетным уважением к чему-то высшему. Может быть, в моих словах эта экскурсия в литературу звучит дико, но ведь Вы меня между строк поймете.

А для нас так хорошо ощущать Вашу близость к нам во всей ее чистоте. Ну в самом деле, разве можно Вам кого-то просить о каком-то Запорожье. Для таких дел есть другие люди. Вы нам могли оказать эту помощь потому, что Вы многим помогаете, мы это хорошо знаем, но нам, имеющим честь носить Ваше имя и честь быть с Вами в общении, нужно избавить Вас от всякой заботы.

Можеь быть, и впереди нам придется описывать Вам свои нужды, это так естественно, но никогда Вы не читайте в наших письмах необходимость нам помогать. С нашей стороны было бы просто гадко смотреть на Вас как на человека, который может нам принести пользу.

От Запорожья мы отказались (даже телеграфно). Запорожский окрисполком не желает нас пускать на свою территорию, боится, что колонисты "терроризируют население". Поэтому он значительные куски уже роздал кое-кому. У нас была еще возможность надеячться - мы передали дело в Совнарком Украины, но и Совнарком отказал нам - слишком дорогой ремонт требуется. Совнарком (какая-то комиссия Совнаркома) уверен, что мы с ремонтом не справимся. Дальше идти уже некуда. Теперь мы требуем себе место под Харьковом. Наам предлагают имение б. Куряжского монастыря в 7 верстах от Харькова. В имении этом сейчас детская колония, в педагогическом отношении яма, ужаснее которой я не видел в жизни. Мы соглашаемся переехать туда со всем имуществом с условием, чтобы нам оставили из тамошних колонистов не более 200 и убрали куда-нибудь весь персонал. Наш Наркомпрос приходит в ужас - боится, что мы не только ничего не сделаем с этими двумястами, но и сами потеряем свою стройность и дисциплину. Посмотрим. Дело, кажется, выгорит. Задача страшно трудная, но у нас есть еще пафос.

Сегодня мы чистимся, моемся, штукатурим, красим. Сейчас 10 часов вечера, а все в колонии работает и поет. Зарезали целое стадо гусей. К сожалению, не можем поставить пьесу, так как окружены на своей горе со всех сторон водой. Страшно досадно. У нас уже приготовленф "Враги"#18. Завтра в 2 часа "обед со знаменем", речи, декламации, а вечером моя лекция о детских типах в Ваших произведениях. К сожалению, некогда написать даже хороший конспект, а подумать пришлось много. У меня есть способность разбираться в художественных данных, но в условиях моей жизни разобраться в целом море Ваших детских лиц страшно трудно. Поэтому я, вероятно, буду нести ересь. Но ведь меня будут слушать только наши хлопцы и воспитатели.

Простите за такое длинное письмо.

Преданный Вам А.Макаренко

Мы получили прекрасные альбомы из Москвы от Е.П.Пешковой#19. Как Вас благодарить за ласку. В марте в нашей школе были разработаны комплексы: для младших "Где живет Горький", для старших "Италия". Альбомы мы эти изучили вдоль и поперек. Но... только крыша Вашего дома в Сорренто говорит прямо о Вас. В колонии все умирают: кто такая Е.П.Пешкова! Написали письмо, в котором требовали откровенного признания. Полтава, ящик 43, колония им. М.Горького А.М.

--------

Полтава, 8 мая 1926 г.

Дорогой Алексей Максимович!

Только вчера окончилась страстная борьба за Куряж. Я уже Вам писал, что потерпев поражение в войне за Запорожье, мы поставили вопрос о передаче нам имения б. Куряжского монастыря в 7 верстах от Харькова. В первые же дни вопрос как будто был решен окончательно, но потом нашлись другие претенденты, и заварилась целая каша, потому что "Засватана дiвка всiм гарна". Харьковская комссия помощи детям, которой принадлежит нынешняя весьма неудачная колония в Куряже, не хотела передавать колонию нам главным образом потому, что не хотела признать своей неудачи и надеялась в будущем поправить дело. Мы требовали от комиссии 20000 рублей на ремонт домов, приведенных в негодность. Комиссия соглашалась дать нам 50000, но с тем условием, чтобы колония по-прежнему называлась "Куряжской колоний им. 7 ноября" и была ответственна перед Помдетом. На общем собрании единогласно было заявлено категорическое требование, чтобы колония называлась "Харьковской колонией им. Горького" и подчинялась Наркомпросу. Помдет на это не согласился, и пользуясь тем, что ставки жалованья Наркомпроса очень малы (воспитатель у нас получает 48 рублей), гораздо ниже ставок Помдета, предложил перейти в Куряж нашему персоналу. Когда наши хлопцы узнали об этом, возмущению не было границ. Воспитателей стали подозревать в желании "продать Горького". Нужно сказать, что эти подозрения были неосновательны. Разумеется, каждому лучше жить под Харьковом и получать 90 рублей, но без меня и без наших хлопцев ехать в Куряж на растерзание 200 малыми хулиганами никто бы не решился. Независимо от этого каждому воспитателю имя Ваше дорого, как наше знамя.