Ал Малышкин - Люди из захолустья

Парни с девчатами на опушке закружились парами.

Откуда-то надвигался гул. Словно изнутри гудели березы, струнно гудела земля. Журкин заиграл потише. Люди на опушке подняли головы. С запада, розовея, шел самолет. Поля, запыхавшись, упала рядом с Журкиным. Тоже смотрела вверх. Гробовнщк чуть-чуть наигрывал.

- Пассажирский... наверно, из Москвы,- щурился Подопригора.

- Куда он, интересно? - приподнявшись, гадал Петр.

- В Сибирь куда-нибудь, на стройку... а может быть, и дальше, до Китая.

- До Китая? - переспросил Петр.

И Подопригора подивился на его голос, на мутные тоскующие глаза. И еще увидел Подопригора, как Поля, от изнеможения, легла щекой к гармонисту на плечо. Он скривился, обращаясь к Петру:

- Что это, братец, лицо у тебя бывает такое?..

И отвернулся. Отвернулся и лег на траву. А гробовщик опять заиграл. Может быть, взгрустнулось Подопригоре, среди берез, о семейном флигельке, о тех цветах за окошком? Или затосковал о ребятишках, оставленных внизу, в бараке? Что ж, ребятишки с завтрашнего дня пойдут в детский сад. Или какая неуемная дума о работе ущемила его?..

Самолет подошел к Красногорску со степной стороны, горы раздвинулись в ущелье, там осколком синего моря проблеснуло озеро, и в воздухе - цепочка первых огней. Стройка двигалась под самолетом необозримо, взвихренно.

Подопригора поднял голову. Поля улыбалась ему, не то ласково, не то виновато, с гробовщикова плеча. И Подопригора,- что же поделаешь,улыбнулся. А гробовщик все играл, все играл!