Джалил Мамедгулузаде - Курбанали-Бек

- Как на что, уважаемая ханум? - ответил бек. - Как он смеет засыпать так рано? Пусть придет и подтвердит, что ник-то не может соперничать с моим поваром в приготовлении плова.

Гости опять стали смеяться. Тараща распухшие от сна гла-за, явился Кербалай-Гасым.

- Кербалай-Гасым, я зарежу тебя! - сказал ему бек, схватившись за рукоятку кинжала.

Гости рассмеялись, а Кербалай-Гасым, сложив руки на гру-ди, тихо спросил:

- За что, ага?

- Еще спрашиваешь, за что? - ответил сердито бек. - А ну, послушай, что говорят эти господа! Я им сказал, что никто не может сварить плов лучше, чем наш Али, а они не верят.

Кербалай-Гасым по-прежнему тихо ответил:

- Да, ага! Али хорошо готовит плов!

- Ну что, слышали? - торжествующе воскликнул Курбана-ли-бек, обращаясь к гостям. - Что скажете?

Гости закивали головами.

- Верно, верно. Верим!..

Кербалай-Гасым ушел.

Через полчаса гости начали разъезжаться.

Отправился домой и Курбанали-бек в сопровождении Керба-лай-Гасыма, который трусцой ехал за ним на кляче. Опустив голову, бек дремал в седле. Порой просыпался, придерживал коня и, обращаясь Кербалай-Гасыму, грозил:

- Я проткну тебе живот кинжалом!

Кербалай-Гасым больше отмалчивался и только изредка коротко отзывался:

- За что, ага?

Бек ничего не отвечал. Потом снова вскрикивал:

- Кто сумеет сготовить плов так, как Али?

Наконец после двух часов пути подъехали к селению бека. Несколько собак с лаем кинулись на Курбанали-бека. Конь бека метнулся в сторону, чуть не сбросив седока. У бека сва-лилась папаха, и Кербалай-Гасым, спешившись, поднял ее и подал хозяину. Курбанали-бек, выхватив кинжал, направил ко-ня на собак, и те разбежались.

У ворот бекского дома всадники остановились. Кербалай-Гасым поднял камень и стал стучать в ворота. На шум выбе-жал мужчина в большой мохнатой папахе и взял под уздцы коня Курбанали-бека. Бек замахнулся на него кинжалом.

- Али, я проткну тебе живот!

- Все в твоей власти, ага! - покорно отвечал тот. Бек грузно слез с лошади, пересек двор и поднялся по лест-нице. Его встретила старая служанка.

- Почему так поздно, ага? Ханум очень беспокоилась!..

- Гюльпери, я проткну тебе живот! - отвечал бек, пока-зывая ей клинок.

Старуха молча посторонилась. Бек прошел в спальню. Же-на спала одетая, уткнувшись головой в подушку. Подойдя к ней и подняв кинжал, бек пригрозил:

- Проткну тебя кинжалом!

Но та не проснулась. Тогда он швырнул кинжал в один угол, папаху - в другой и стал раздеваться, разбрасывая одежду по комнате. Выпив воды, он лег в постель и вскоре захрапел.

* * *

Встав рано утром и видя, что муж спит, жена Курбанали-бека бесшумно оделась и на цыпочках вышла из комнаты.

Старуха-служанка подметала двор. Кербалай-Гасым перед конюшней просеивал ячмень для лошадей. Около кухни повар Али возился с самоваром. В углу двора копошились куры, вок-руг них прыгали воробьи, хватая зерна, и при малейшем шуме срывались всей стайкой и рассаживались на ветках тутового дерева.

Увидев хозяйку, служанка с веником в руке подошла и по-клонилась ей.

Протирая глаза, хозяйка спросила, когда вернулся бек. Старуха ответила, что очень поздно.

Хозяйка позвала Кербалай-Гасыма. Тот подбежал к ней и поклонился. Хозяйка спросила, почему они вернулись так поздно.

- Ужин затянулся, - ответил слуга, - потому и запоздали.

- А много было гостей у пристава?

- Много, ханум!

- А кто именно?

- Откуда мне знать, ханум? Много было знатных гостей, много было и ханум. И начальник был. Много было гостей.

- Кербалай-Гасым, - продолжала свои расспросы хозяй-ка, - а что, женщины сидели вместе с мужчинами или от-дельно?

- Вместе, ханум, вместе сидели...

Услышав это, старуха в ужасе пробормотала:

- Спаси нас, аллах!..

Опустившись на ступеньку лестницы, жена бека стала до-пытываться у Кербалай-Гасыма о подробностях вечеринки.

- Расскажи, пожалуйста, чем угощали гостей, что делал твой господин, с кем беседовал, о чем говорил? Пожалуйста, Кербалай-Гасым, все расскажи подробно...

Кербалай-Гасым вытер рот и нос полой чухи и, услышав сердитое ржание из конюшни, обернулся и по привычке крик-нул:

- Но!.. Н-о-о-о... Смотри у меня!..

- Да говори же, Кербалай-Гасым, - торопила хозяйка.

- Что мне рассказывать, ханум? Много было гостей, и сам начальник был.

- А о чем разговаривали женщины с мужчинами? - не отставала хозяйка.

- Ханум, - отвечал Кербалай-Гасым, - откуда мне знать, о чем они говорили? Я по-ихнему ведь не понимаю.

- Скажи правду, Кербалай-Гасым, твой господин тоже разговаривал с русскими женщинами? - выпытывала жена бека.

Кербалай-Гасым снова повернулся к конюшне и прикрик-нул на лошадей, потом ответил ханум:

- Господин с женщинами говорил мало. Он больше с на-чальником разговаривал.

Повар Али принес самовар и поставил на верхнюю ступень-ку лестницы. Служанка приставила веник к стене и, взяв са-мовар, понесла его в комнату.

- Ханум, что приготовить сегодня на обед? - спросил по-вар Али, подойдя к хозяйке.

Хозяйка подозвала служанку:

- Курбанали-бек вчера ничего не заказывал на обед?

-Бек вернулся ночью такой сердитый, что хотел зарезать меня! - ответила подошедшая с чайником в руке старуха.

- Ну что ты болтаешь?! - удивилась хозяйка. - С ума сошла, что ли?

- Клянусь аллахом, ханум, едва вошел в комнату, как вынул кинжал и закричал: "Сейчас зарежу тебя!"

Ханум немного помолчала, потом обратилась к Кербалай-Гасыму:

- Кербалай-Гасым, почему господин был сердит?

- Да он не был сердит, - ответил слуга. - Просто в деревне на нас набросились собаки и испугали лошадей.

Жена бека встала.

- Кербалай-Гасым, он опять был пьян?

- Нет, ханум, он не был пьян!

Жена бека тихо вошла в комнату и, убедившись, что Кур-банали-бек спит крепко, вернулась на балкон и, передавая повару шестнадцать копеек, сказала:

- Купи два фунта мяса и свари бозбаш!

- Повинуюсь! - сказал Али, взял деньги и вместе с Кербалай-Гасымом пошел на кухню.

Солнце поднялось высоко.

Был уже полдень. Расположившись во дворе под тутовым деревом, Кербалай-Гасым кидал камешки в птиц, клевавших тута, и, подбирая упавшие спелые ягоды, отправлял их в рот. К нему присоединилась и служанка.

Вскоре подошла хозяйка и, поглядев на ветки, полные спе-лых ягод, велела Кербалай-Гасыму влезть на дерево, натрясти ягод. Служанка принесла из дома большое полотнище. Повар Али, давно закончив приготовление незамысловатого обеда, приблизился к ним.

- Держите полотнище на весу, а я влезу на дерево, - предложил он.

Жена бека, служанка и Кербалай-Гасым развернули по-лотнище, Али взобрался на дерево, и тотчас градом посыпа-лись крупные, спелые ягоды.

Покончив с нижней веткой, Али полез выше. С верхушки дерева местность была видна как на ладони. С одной стороны подымались Сапычские горы с селением Сапыч, которое было ясно видно. Под селом белело озеро Ахмед-хана. У озера виднелись мельница и лес Гаджи-Гейдара. Между селением Гапазлы и мельницей полосками пестрели пашни, луга. Кое-где еще пахали.