Владимир Короленко - Том 6. История моего современника. Книга 2

Крепко от всей души обнимаю вас, дорогой мой учитель и истинно дорогой человек

Любящий вас Владимир Короленко».

Ржевский. — Московским исправником с первой половины 70-х годов до 1883 года был В. П. Афанасьев.

После совета все начальство прошло в актовую залу. — В журнале заседаний совета Петровской земледельческой и лесной академии за 1875–1876 годы нижеследующим образом запротоколировано заседание 20 марта 1876 года:

«Его светлость г. товарищ министра государственных имуществ изложил, что он прибыл в академию сегодня, в 2 часа пополудни вследствие того, что студенты Петровской академии, Григорьев и Короленко, подали 13 марта директору этого учебного заведения заявление, подписанное 79 человеками, препровожденное директором г. министру государственных имуществ, а 17 марта студент Вернер подал заявление, в котором к прежде подписавшимся присоединили свои подписи еще 11 человек. В этом заявлении студенты жалуются на небрежное и невнимательное отношение к их жалобам, на неудовлетворительное качество пищи, отпускаемой им в студенческой столовой, пользующейся казенною, довольно значительной субсидией, и на стеснения, происходящие для них от соблюдения некоторых установленных правил; а так как подача подобного коллективного заявления есть дело вполне незаконное и оскорбительное для директора академии, поставленного правительством именно для того, чтобы вполне точно соблюдать устав и вытекающие из него правила, то он, г. товарищ министра государственных имуществ, употребил время с 2 до 9 часов пополудни для того, чтобы разъяснить студентам академии, приглашая некоторых из них поодиночке, а других партиями по два, по пяти, десяти и т. д., всю беззаконность их поступка, которую они могут загладить, испросив публично прощение у директора академии и дав обещание впредь подчиняться всем требованиям устава и установленных для студентов правил. При этом он, г. товарищ министра, предупредил студентов академии, что во всяком случае как Григорьев и Короленко, подавшие заявление 13 марта, так и Вернер, подавший 17 марта дополнительный список присоединивших свои подписи, будут непременно исключены из числа студентов академии, все же, пользовавшиеся какими бы то ни было стипендиями, лишены этих стипендий на некоторое время до тех пор, пока они своим поведением не загладят совершенного ими проступка. А так как час, данный студентам на размышление, уже истек, то он, г. товарищ министра, предлагает приступить теперь с предложением каждому курсу отдельно, чтобы каждый курс испросил прощение у директора академии и дал бы обещание вполне подчиняться требованиям как устава, так и установленных правил. Всем студентам было предложено разделиться по курсам. Студенты трех низших курсов сначала выразили нежелание исполнить это требование, но когда они узнали, что на это есть воля его светлости г. товарища министра, то немедленно исполнили это желание. После того как инспектор студентов доложил, что все студенты разделились по курсам в отдельных комнатах главного здания, его светлость, г. товарищ министра государственных имуществ, в сопровождении присутствовавших членов совета, вошел в комнату, в которой были собраны студенты IV курса, и, указав на беззаконность проступка, совершенного студентами, подписавшими поданное директору заявление, предложил студентам IV курса, извинившись перед директором академии, дать обещание подчиняться впредь всем требованиям устава и установленных правил. Студенты IV курса беспрекословно подчинились этим требованиям. Затем то же повторилось в III, II, I курсах. При этом студенты каждого курса, по испрошении у директора академии прощения, обратились к г. товарищу министра с просьбой об облегчении, поскольку возможно, участи трех их товарищей: Григорьева, Короленко и Вернера, подавших директору коллективное заявление. Его светлость, разъясняя важность сделанного поименованными лицами проступка, высказывал студентам, что лица эти должны быть непременно удалены из заведения. В то же время он приглашал всех, имеющих какие-либо жалобы, обращаться непосредственно к нему до тех пор, пока он останется в Москве, но не иначе, как единолично. Затем, по возвращении присутствующих членов в залу, где было открыто заседание, г. товарищ министра, сказав, что для всех студентов вообще дело, для которого он специально приехал в академию, можно считать оконченным, сообщил: 1) что воля министра государственных имуществ состоит в том, чтобы все студенты из числа подписавших были лишены на время тех льгот, которые до сих пор били предоставлены им в виде стипендий; 2) чтобы как подавшие первое заявление, студенты Григорьев и Короленко, так и подавший дополнительный список Вернер были исключены из числа студентов академии и что совету предстоит обсудить лишь последствия, с которыми должно быть сделано это исключение; 3) что министр предлагает совету обсудить вопрос о том, каким образом устроить так, чтобы студенты академии могли быть поставлены в непосредственное отношение к тому лицу или к тем лицам, которые будут давать им стол, без участия академического начальства, ибо существование столовой на тех началах, на которых она до сих пор существовала, всегда подавало и впредь, очевидно, будет подавать повод к недоразумениям между студентами и начальством академии и 4) предложил избрать комиссию из членов совета для того, чтобы эта комиссия озаботилась отобранием подписок от студентов, подписавших заявление, представленное директору академии, в том, что студенты, сознавая всю незаконность участия в коллективной жалобе, поданной директору академии, обещают подчиняться всем требованиям устава академии. Профессор Линдеман обратил внимание на то, что студенты II и III курсов, ходатайствуя о смягчении участи Григорьева, Короленко и Вернера, указывали на то, что они избраны ими преимущественно потому, что сам директор академии относился к трем названным лицам с особенным доверием; и что как это обстоятельство, так и то, что все трое принадлежат к числу особенно хороших студентов по успехам, — должно послужить мотивом к тому, чтобы совет отнесся к названным трем лицам по возможности снисходительно. Директор академии возразив на это, что его доверием действительно пользовался, но только один Короленко, с Григорьевым он имел раза три неприятные разговоры, в которых ему приходилось делать Григорьеву замечания и выговоры, с Вернером же ему приходилось говорить не один раз по тому поводу, что Вернер вскоре после поступления в студенты академии арестован по распоряжению Московского жандармского управления и поэтому он, директор, полагал бы выделить Короленко, юношу, поступившего в студенты академии с школьной скамьи, от двух других, служивших уже в военной службе и получивших там чины подпоручиков.