Самуил Маршак - Проза разных лет

- Давайте, я вам помогу, - сказал я и быстро перевел ему несколько строк.

- О, - сказал Инчикуин, - вы, иностранцы, дьявольски умный народ! А для меня латынь все равно что готтентотский язык. Пожалуйста, переведите еще раз, я запишу.

Ничего не поделаешь - пришлось продиктовать ему страницу из Овидия.

Он то и дело прерывал меня и спрашивал, как пишутся слова.

- Да ведь я диктую вам не по-латыни, а по-английски - на вашем же родном языке!

Инчикуин не смутился и сказал очень весело:

- Будь я проклят, если я когда-нибудь одолею английское правописание! Для меня это китайская грамота!

После этого случая не только Инчикуин, но и его товарищи стали при встрече улыбаться мне.

Я часто слышал, как они говорят между собой:

- О, эти иностранцы - чертовски умный народ! Жарят Овидия, как "Отче наш".

----

Однажды я сидел в нашей маленькой тихой университетской библиотеке. Инчикуин вошел в комнату, перелистал журнал "Хоккей", а потом от нечего делать подсел к моему столику. В библиотеке нельзя было курить - поэтому он держал во рту потухшую трубку.

- Слушайте, - сказал он, - знали ли вы в России одного человека, я забыл его фамилию. Кончается на "ский"... Славный парень, ростом в шесть футов!

Я ничего не мог ему ответить, но он и не ждал моего ответа.

- Слушайте, - сказал он опять. - А знакомы ли вы с русским царем, то есть я хочу сказать - бываете ли во дворце? Я в прошлом году видел вашего великого князя. Позабыл только, как его зовут. Кажется, Михайловна.

----

Я очень любил читать книги о средневековых рыцарях. Инчикуин увидел у меня в руках книгу, которая называлась "Ирландский замок". На первой странице были изображены развалины замка с деревьями на крыше.

- О, - сказал Инчикуин, - у меня у самого есть в Ирландии замок. Ему восемьсот двадцать три года.

- А башни уцелели? - спросил я.

- Да, башни, подъемный мост и все прочее. На реке Шаннон, недалеко от деревни Килдайсарт. Красивый вид. Приезжайте посмотреть. Только мы живем не в замке, а в двух милях от него. У меня дома отличные лошади. Читали вы в газетах о Ирландской Девушке, которая взяла приз на Дерби? Это моя кобыла.

Я записал адрес Инчикуина на обложке "Ирландского замка".

----

Летом я жил в английской деревне у подножия высоких гор, похожих на сахарные головы. Гладко вымощенная, будто полированная дорога проходила через деревню, а потом вилась в горах.

Деревня была чистенькая, уютная, вся увитая розами и диким виноградом. Я жил в небольшом двухэтажном доме, а против моего окна высился столб с блестящей вывеской гостиницы: "Королевская таверна. Автомобильный клуб".

По дороге то и дело проезжали автомобили.

Зашел я раз в бакалейную лавочку за папиросами "Золбтой мундштук". В лавочке пахло всеми английскими колониями: тут были ящики кофе, какао и корицы, а на стене висели целые ветви желтых, слегка почерневших бананов.

Перед прилавком стоял высокий и прямой юноша в роговых очках. Не шевелясь, он смотрел на лавочника в упор и допрашивал его, как следователь.

- Лучше всего, - говорил пискливым голосом лавочник, сидя на высокой табуретке, - лучше всего доехать по железной дороге до гавани Фишгард. Оттуда есть пароход в Ирландию, в Росслер.

Когда я подошел к прилавку, лавочник весело пропищал:

- Доброе утро, сэр. Славная сегодня погода! Вот мистер Робертсон собирается путешествовать по Ирландии - пешком. Забавная страна! Вы подумайте только - Англия с Ирландией составляют одно королевство, а какая разница! Вы там не бывали еще?

Я сказал, что давно собираюсь.

Высокий молодой человек, не поворачивая головы, сказал мне:

- Если хотите, поезжайте со мною. Вдвоем веселее. Вы умеете ходить? Захватите дорожный мешок и будьте у "Королевской таверны" через два часа.

Потом он повернулся, оскалил лошадиные зубы и сказал:

- Та-та.

Так говорят для краткости вместо "гуд бай". "Гуд бай" значит "прощай", а "та-та" что-то вроде нашего "пока".

----

Мы поехали. В поезде мистер Робертсон все время молчал и читал путеводитель, раскрыв маленькую карту.

На пароходе он лежал в длинном кресле на палубе. Лицо у него было зеленое, как море зимой. Рот был широко открыт. Шляпу он надвинул на глаза, чтобы не видеть мелких перекатывающихся морских волн.

- Как вы чувствуете себя? - спросил я, проходя мимо.

- Отлично, великолепно, наслаждаюсь путешест... - попробовал он соврать, но, не кончив слова, закрыл глаза и склонил голову набок.

В несколько часов мы переправились через небольшое, но бурное Ирландское море.

- Что же, пешком? - спросил я у Робертсона, когда мы с ним сошли на землю.

- Да, я признаю только пешее передвижение.

Мы пошли по пыльной большой дороге. По одну сторону виднелись круглые холмы, по другую только луга. На лугах паслись овцы без пастухов и собак.

По дороге проходили женщины, закутанные в черные платки и похожие на монахинь.

Мистер Робертсон опустился у края дороги на камень.

- Что с вами? - спросил я. Притворно улыбаясь, он прошептал:

- Маленькое головокружение... от свежего воздуха.

- А вы можете дальше идти, мистер Робертсон? Все с той же веселой улыбкой он отвечал:

- Конечно, могу, но лучше бы поехать.

Мимо нас бежал мелкой трусцой ослик, тащивший повозку вроде открытого ящика. В ящике стоял длинный человек в соломенной шляпе и колотил осла палкой.

- Ги-ги! - кричал он. - Двигай ногами, дармоед, а то я тебе перешибу спину!

- Послушайте! - закричал я ему. - Моему товарищу дурно, не подвезете ли вы нас немного?

- Он и меня везти не хочет, - отвечал человек в шляпе. - Садитесь, будем вместе погонять его!

Робертсон тяжело грохнулся в повозку, как замороженный труп. Я полез за ним.

- А не будет ли ослу тяжело? - спросил я.

- Спросите у него, - пробормотал человек в шляпе и ткнул осла дубиной.

В это время нас догнала женщина. Из-под черного платка виднелся только край ее красного лба и седые космы волос.

- Пьяница! - закричала она. - Посадил черт знает кого, а я должна пешком тащиться!

Осел, видимо, испугался крика и поскакал по дороге, как хороший призовой конь.

- Вы знаете ее? - спросил я, когда женщина пропала из виду.

- Зияю, - спокойно ответил возница.

- А кто она такая?

- Жена.

- Чья жена?

- Моя.

Осел остановился у маленькой железнодорожной станции. Робертсон стал шарить по карманам.

- Что потеряли? - спросил я.

Робертсон побледнел и сказал дрожащим голосом:

- Путеводитель...

Возница посмотрел на Робертсона с испугом и участием.

- Оставил в кресле на палубе, - сказал Робертсон. - Проклятое Ирландское море!

- Что за беда, Робертсон. Будем путешествовать и без путеводителя.

- Как же это можно! - возмутился Робертсон. - Там указаны все замки, церкви, кладбища, все гостиницы, все станции, все дороги шоссейные и проселочные. Я без него не пойду. Придется сесть на поезд. Я даже не знаю, где здесь останавливаются на ночь. А новый путеводитель не во всяком городе найдешь - особенно здесь, в этой дурацкой Ирландии.