Самуил Маршак - Статьи, выступления, заметки, воспоминания

Это залог того, что никогда у нас не возникнет и не может возникнуть безыдейное потребительское издательство вроде Вольфа и Ко. Но для того, чтобы нам даже в отдельных частных случаях не опускаться до уровня вольфовского ширпотреба, необходимо, чтобы у нас ни на минуту не переставала биться здоровая критическая мысль. Прочитайте письма поэтов пушкинской поры друг к другу - Пушкина к Вяземскому, Вяземского к Жуковскому. Какие это были суровые, требовательные, насмешливые редакторы! И дружба их не страдала от этой острой и беспощадной взаимной критики.

Между всеми людьми, которые работают над детской книгой самых различных жанров и типов - от сказки до технической энциклопедии, должна быть постоянная связь. Иначе будут утрачены общие художественные принципы и детские книги, сколько бы их ни было, не будут произведениями искусства.

Этой связи могут очень помочь профессиональные, конкретные обсуждения отдельных вопросов детской литературы.

В заключение скажу только одно. Если мы хотим, чтобы наша работа шла широко и крупно, нужно привлечь к работе над детской книгой и "взрослых" писателей. Так называемые "взрослые" писатели должны писать не только для взрослых, но и для детей. Детские же писатели не должны писать для педагогов и рецензентов, а тоже для детей.

Забудьте, товарищи, рецензентов, когда вы пишете: помните читателя и помните большие задачи своего искусства и своего времени.

"ВОЛШЕБНОЕ ПЕРЫШКО"

Обычно сказки начинались так:

"В некотором царстве, в некотором государстве..."

А эта сказка начинается по-новому:

"В одной колрнии жили два мальчика: Петька и Ванька-дурак".

Герой сказки, конечно, Ванька-дурак. "В одной диктовке он ухитрялся наборонить тридцать две ошибки.

Однажды дурак спал на поляне в лесу. Вдруг он услышал шум. Встал он, пошарил в кустах, а оттуда выскочила лисица. Ванька кинулся за ней, но не догнал ее и решил вернуться на прежнее место, чтобы узнать, кого лисица хотела задрать. И кого же он увидел? Гуся. Красивый белый гусь важно шел ему навстречу со своими маленькими гусятами.

- Здравствуй, Ваня, - сказал гусь... - За то, что ты спас меня и моих детей от лисы-разбойницы, я награжу тебя. Чего хочешь? Говори!

В это время маленькие гусята запищали тоненькими голосками:

- Мама, мама, мы знаем, что ему нужно. Ему нужно волшебное перышко, чтобы он ошибок в диктовке не делал...

Ванька покраснел: как, оказывается, что и гусенята. знают, какой он грамотей.

- Ладно, мальчик, не красней, - сказал гусь, - пойдем в наше государство.

И они пошли к очень красивому городу, который неожиданно вырос впереди за кустами. На главной площади. находилось голубое озеро. В нем купалось много гусей и уток со своими детьми.

- Здравствуйте, Иван Васильевич, здравствуйте! - кричали со всех сторон. Ванька поворачивался то направо, то налево, кланялся и отвечал:

- Здравствуйте, граждане..."

Дальше в сказке говорится о том, как Ваньку приветствовал вышедший из дворца павлин "с настоящими павлиньими перьями в хвосте". Павлин поблагодарил Ваньку и велел дать ему волшебное перо, которое "будет писать без единой ошибки".

"Гусь развернул свое крыло и сказал:

- Выбирай любое!

Ванька вытащил крайнее перо и, к своему удивлению, увидел, что оно уже очинено и даже обмакнуто в красные чернила.

В тот же день Ванька-дурак вернулся в колонию и сказал ребятам:

- Не думайте, что я дурак. Я знаю больше вашего... И писать умею лучше вас всех".

В диктовке у Ваньки не оказалось ни одной ошибки. Стал он в классе первым учеником, стал Ваней-умницей".

Осенью послали его вместе с другими лучшими учениками в город, на рабфак.

Но по дороге с ним приключилась беда. Подул ветер и унес волшебное перышко. Ваня-умница стал опять Ванькой-дураком и с треском провалился на экзамене.

"Вернулся он домой, повесив нос".

Ему стало ясно: волшебное перышко - хорошая штука, но слишком ненадежная - подведет в самую горячую минуту!

Эту сказку написал пятнадцатилетний Володя П., член литературного кружка Ленинградской трудколонии НКВД "Красная славянка". Сказка переписана на машинке и помещена в альманахе "Веселые ребята", э 1, за 1937 год.

Мы, литераторы, знаем, как трудно написать настоящую сказку - такую, которая содержала бы все элементы фольклора - смелый вымысел, живую и складную речь, неожиданный и крепкий юмор. Но еще труднее сочинить новую сказку - с новыми персонажами, новым бытом и новой моралью.

Даже не подозревая, очевидно, обо всех этих наших писательских трудностях, Володя П. сочинил в свободные минуты, между работой в цеху и классными уроками, волшебную сказку, где действие происходит не за тридевять земель, а в той же самой колонии, в которой живет и работает автор, бывший беспризорник.

----

В тот день, когда со станции "Северный полюс" пришла первая радиограмма, я встретился с компанией ленинградских школьников.

- А вы согласились бы зимовать на льдине, как Папанин и Кренкель? спросил я у них.

- Еще бы! - ответили ребята в один голос.

И, как бы подтверждая искренность и серьезность этого единодушного ответа, один из мальчиков спросил у другого вполголоса:

- А ты приучаешься спать зимой при открытой форточке?

- Приучаюсь. А ты?

- Тоже приучаюсь.

Мы заговорили об Арктике, и тут обнаружилось, что многие из ребят отлично знают маршруты почти всех полярных экспедиций, предшествовавших завоеванию полюса советскими героями.

Все то, что волнует нас, взрослых, не менее горячо захватывает наших детей.

Гражданские темы звучат в их стихах и прозе, как лирические темы. Говоря о своей стране, о больших государственных делах, они говорят в то же время о себе, о своем будущем.

Вот стихи ленинградского школьника Илюши М., озаглавленные "Кем я хочу быть".

Больше всего в этих стихах трогает и пленяет простое и непосредственное отношение к вещам и явлениям крупного порядка, - то самое отношение, которое я почувствовал в словах моих знакомых школьников, рассуждавших о зимовке на полюсе и об открытой форточке.

Каждая строчка выражает настойчивую и непреклонную волю автора.

Двенадцатилетний мальчик пишет:

О, хоть бы скорее я вырасти мог,

Чтоб стать боевым командиром,

Чтоб школу сменить на коня и клинок

Для дела свободы и мира.

И ждать мне недолго. Промчатся года.

Настанет прекрасное время.

На шлеме моем загорится звезда,

Упрусь я в железное стремя.

И буду я мчаться на верном коне,

Его понукая и шпоря,

Стрелой по полям, точно в сказочном сне,

С ветрами веселыми споря.

И если прикажут, с дивизией в бой

Помчусь я. Я буду комдивом.

Мой верный товарищ помчится со мной,

Испытанный, быстрый, игривый.