Александр Мелихов - Горбатые атланты, или Новый Дон Кишот

Хотя Сабуров точно знал, что Наталья считает делом чести обеспечить великому человеку условия для творческой работы, время от времени он все же предпринимал какую-нибудь хозяйственную акцию, возвращавшую ему душевное равновесие и вызывающую у жены прилив умиления, особенно если он что-нибудь перепутывал. После полуминутного мысленного поиска Сабуров вспомнил, что Наталья несколько дней назад уложила в сумку белье для прачечной. Путь в прачечную пролегал мимо пивной точки, где не было пива, но народ, расположившийся на ящичной таре и просто на первой травке, обставившись бидонами и канистрами, дожидался не просто терпеливо, а как бы даже с удовольствием: ясная, достижимая цель на некоторое время осветила их жизнь высшим смыслом.

- Я с без двадцати девять стою! - старожилы всегда норовят возвести свой стаж в достоинство: очередь, растянувшаяся на десятилетия, наверняка разделила бы людей на благородное сословие и плебс. В таланте у нас видят не более чем попытку влезть без очереди.

Приемщица и выдавальщица в прачечной встретили Сабурова, как всегда, очень приветливо. "Это хороший клиент, никогда ни к чему не цепляется", - дружно принялись они убеждать друг друга, завидев его с раздувшейся сумкой. Сослуживцы Сабурова были бы удивлены, если бы увидели, до чего он прост и мил с этими милыми старушками: они и не обязаны были ценить его дарования, а сослуживцы - обязаны!

(А мысль Сабурова тем временем потихоньку крутила и вертела, и оглядывала с разных сторон еще один вопросец: каково будут воздействовать друг на друга в коллективе один умник с десятком дураков - в едином стремлении к единомыслию.)

Потом, наслаждаясь чувством рачительного хозяина, - человека, занятого несомненно нужным и выполнимым делом, - он снес в ремонт туфли. Оказалось, что резина для подметок давно снята с производства и даже забыт секрет ее изготовления. Однако тертый Сабуров проскользнул прямо к мастеру - "только спросить" (проскальзывать было бы унизительным, если бы он не притворялся, что делает это ради забавы), и - подметки были вырезаны и подклеены за две минуты и два рубля. Только не надо в прямых контактах - горизонтальных связях - усматривать спасение мира - стремиться вместо истины к ясности, как это исторически присуще прогрессивному интеллигенту.

Ради лишающей покоя любви к разнообразию он возвращался домой другой дорогой. Сразу же за углом на него уставилась - среди светлых окон пустая черная глазница на первом этаже. По согревшейся спине пробежал холодок: вот, значит, где...

Несколько дней назад Шурка прибежал возбужденный (но и заметно струхнувший) с рассказом, что где-то в их квартале сгорел старик.

- Как "сгорел"?

- Горстка пепла осталась, - процедил старший братец Аркашенька.

- А ты заткнись идиотина не горстка пепла а на носилках вынесли под простыней рука белая такая болтается...

Он и сам был бледный и тараторил, стараясь, для собственной бодрости, напугать других. Общественное мнение склонялось к тому, что пока старик сидел в ванне (там его и нашли), на кухне каким-то образом загорелась занавеска - от невыключенного газа, что ли, - от занавески шкафчик с книгами, сгоревший практически дотла, а от книг еще что-то синтетическое, ядовитое, отчего старик, вероятно, и задохнулся.

- Пожарники все прямо из окна выбрасывают некоторые пацаны начали подбирать я одному по морде дал шакалу а клюшек там штук двадцать он раздолбанные клюшки собирал а потом всем предлагал и мне предлагал, а я тоже не взял кому они сдались пацаны говорили что у него портрет Гитлера висит мы с Бобовским давно еще подсадили и посмотрели ничего у него не висит только Лев Толстой и еще какой-то с бородкой может он сам только плохо было видно не разглядеть...

Это еще что: одна дуруша из института энергетики рассказывала, что старец этот зазовет, бывало, маленьких девочек и смотрит - понимаешь? смотрит. Сабуров несколько раз встречал этого старика, шествующего неспешной поступью патриарха, увенчанного желтоватой седой гривой. Борода, той же желтоватой, словно бы прокуренной седины, внушительно возлежала на обтрепаннейшем черном пальто, мохнатые петли для пуговиц больше напоминали рваные пробоины на боевой шинели, а пробивавшийся из них белый ватин старик закрасил чернилами, простодушно рассчитывая, что человеческий глаз неспособен отличить синее от черного.

Последний раз Сабуров встретил его в гастрономе, - тот ласково требовал книгу жалоб, чтобы вписать в нее благодарность, а сметанная леди клялась всем самым святым, что книгу забрали на проверку. Было слякотно, стариковские ботинки и лоснящиеся брюки были забрызганы грязью, но в глаза Сабурову бросились странные переливающиеся носки старика. Вглядевшись, он с изумлением обнаружил, что это полиэтиленовые мешочки, - колумбово решение! Для будущего отчета: чтобы оставаться членом коллектива, необходимо видеть себя со стороны - глазами, так сказать, коллектива. Чудаковатость - это и есть неумение видеть себя чужими глазами.

И вот от чудаковатого патриарха осталась кучка ломаного обгоревшего барахла, нелепые клюшки, скорчившиеся в огне книжные переплеты... Погибнуть на костре из собственных любимых книг - лучшей смерти Сабуров не мог бы для себя изобрести. Но этот кухонный столик, припавший на подломившуюся ножку, эта тумбочка - не тумбочка, стул с металлическими трубчатыми ножками явно общепитовского происхождения (не хотелось рассматривать, но подловатые глаза уже все обежали, чего-то выискивая), луковица, кастрюля с половником, к половнику присохла капуста из щей... Содрогнувшись, Сабуров поспешил пройти мимо.

Он всегда завидывал людям, воспринимавшим смерть не в космическом ее значении, а в обыденном, житейском - как переезд, скажем, на новую квартиру: известные хлопоты, завершающиеся хорошей выпивкой и закуской на поминках. Ему же всякая будничность, сопутствующая этому грандиозному явлению, представлялась едва ли даже не более чудовищной, чем сама смерть - эта деловитость в обсуждении венков, расцветки гроба, с его кокетливыми рюшами и роскошным переливающимся нутром, достойным принять в себя парфюмерное либо ювелирное изделие! Эти пресерьезные обсуждения, высокое ли, сухое ли место выбрано, чтобы зарыть труп, - ведь это так важно! Впрочем, что терять тем, у кого нет личности!

Оказалось, успел вернуться из школы Аркаша - первенец, надежда, с позволения выразиться, и опора, наследник и, так сказать, преемник. В обычной своей позе, разбросав по полу бессильные ноги, раскинулся на диване, близ которого был застигнут сразившим его наповал параксизмом лени. У бессильно откинутой руки завалился набок расстегнувшийся портфель, из которого текут книги, тетради, ручки, линейки, циркули и карандаши: у Аркашеньки нет сил каждодневно выкладывать ненужные вещи - он предпочитает таскать их все без разбора. Нет у него сил и проверить, имеется ли уже в его портфеле изобилия линейка или циркуль - он предпочитает на всякий случай сунуть еще по экземпляру, а попадется Шуркин - не беда, пусть пошумит, он тоже относится к Аркашиным вещам по-родственному, без лишних церемоний.