Юрий Нагибин - Самый медленный поезд

- У автобуса звонка нет, - улыбается черненькая. Одноголазый смотрит на нее обескураженно...

...Возле печи артистка показывает человеку, который все потерял, и тете Паше свои фотографии.

- Прямо кукла!.. - восхищается тетя Паша,

- А это после окончания училища. Тут уже было ясно, что Гилельс из меня не вышел. - Рослая, красивая девушка - опять же возле рояля. - Это неинтересно, - пропускает одну карточку артистка, - тут я с бывшим мужем...

- С бывшим! - встрепенулся человек, который все потерял.

- Да, почему это вас так взволновало?

- Я ничего... простите, - смешался тот.

В это время старик, дремавший на мешках, проснулся

и тут же вспомнил о жратве. На этот раз он не ограничивается сухомяткой. Он достает сковородку и, накрошив сала, начинает поджаривать его на печурке.

- А вот трудовой процесс, - говорит артистка.

- Это вы на голове стоите? - спрашивает человек, который все потерял.

- Нет, это Любка Океанос, - рассеянно отвечает артистка, ее ноздри раздуваются, ловя аппетитный запах шипящего на огне сала. - А я в глубине, с аккордеоном.

Она говорит немного нервно и забывает о фотографиях.

Старик, насадив на лучину колбасу, вращает ее над огнем. Дразнящий запах, шипение жира, вкусный чад делают мучительным пребывание здесь трех наголодавшихся людей.

- Давайте перейдем туда, - предлагает артистка, - здесь слишком душно.

Они переходят в ту часть вагона, гда находятся одноглазый и Дуся.

- Да старик там все протушил, - объясняет им тетя Паша. - Будь он неладен!..

- Должна сказать прямо, - решительно заявляет артистка, - если бы мне предложили хороший бифштекс с яйцом и картошкой-пай, я бы не отказалась!

- Пирог с грибами и луком - тоже неплохо, - замечает одноглазый.

- А я бы поела картофельного супчика, - говорит черненькая.

- Неужели вы отказались бы от украинского борща с кусочками сала, колбасы, сосисок, с маленькими ватрушками! Или от солянки с осетриной, красной рыбой и каперсами, или тройной ухи!

- Конечно нет! А все ж таки картофельного супчику я бы поела.

- А вы бы что съели?

- А я бы съел шашлычок, - робко заявляет человек, который все потерял.

- Карский или натуральный? - требовательно спрашивает артистка.

- Натуральный....

- Берите карский, он сочнее!

- Надо и наших ребят покормить! - восклицает Дуся.

Она проходит к печурке. Старик уже насытился и отошел на покой. Дуся роется в кошелке, достает чекушку с молоком и белые лепешки.

- Нина большая, Нина маленькая, пора ужинать! Девочка продолжает крепко спать, жена бригврача подымает голову с подушки.

- А как же вы все?..

- Да мы уже нарубались! - нарочито грубовато говорит Дуся. - Такой обед закатили, слышь, как пахнет.

...Ночь. Пассажиры спят. Старик, намотав на руку веревку, лежит. Он не спит. Бледные глаза его перебегают с одного спящего лица на другое и задерживаются на полном, с чуть приоткрытым ртом, румяном от печурки лице тети Паши. Старик кончает жевать, на четвереньках подползает к тете Паше и трясет ее за плечо.

Испуганно охнув, тетя Паша приподнимается. Зажав ей рот рукой, старик шепчет на ухо. Тетя Паша вырвалась, с возмущением глядит на него.

- Сдурел, что ли?

- Делом тебе говорю, - натужно шепчет старик.

- Постыдился бы, старый человек! Люди услышат.

- Не бойся, не такой уж старый. А люди спят.

- Эк тебя повело с сала-то!

- Слышь, иди ко мне. Все дам: и сальца, и колбаски. Я по-хорошему. Иди, сладкая!

- Знаешь, отцепись! - вдруг громко, с презрением, которое сильнее ненависти, сказала женщина. - Не то хвачу между ушей, - и она с силой отпихивает старика

- Т-с, ты, бешеная! - хрипит он и ползет на свое место...

...Утро. Идет поезд. Хотя почти все пассажиры дачного вагончика уже проснулись, здесь царит необычайная тишина. Люди утомлены многодневным путешествием, ослаблены голодом, а кроме того, в их чистую, дружескую среду проникло инородное тело. Атмосфера словно заражена тлетворным дыханием старого мешочника.

Старик меж тем не стесняется. Он предается чревоугодию: что-то жарит, что-то варит, не переставая при этом жевать сало, которое ловко отрезает от шматка большим острым ножом с фиксатором.

Особенно тяжело это действует на артистку. Она то закидывает голову, то отворачивается к окну, чтобы не слышать манящих запахов, то мечет на старика возмущенные взгляды, то вздыхает.

Понурилась и тетя Паша, видимо, ночное происшествие оставило в ней тяжелый осадок.

Хмурится одноглазый парень, его тревожит затянувшееся путешествие: как он прокормит приемную дочку?..

Поезд замедляет ход и останавливается на очередной разбомбленной станции

- Схожу на разведку, - ни к кому не обращаясь, говорит одноглазый. Может, есть базарчик.

Вслед за ним молча выходит человек, который все потерял.

Тетя Паша и артистка тоже смотрят в окно. От питательного пункта несколько пленных в сопровождении конвойного тащат огромный котел, над которым шапкой стоит пар.

- Отличная вещь - солдатский борщ! - замечает артистка.

- Какой там борщ, так, баланда! - отвечает тетя Паша.

- Зато горячая! - мечтательно говорит артистка. - С черным хлебом!..

- Я лучше умру от голода, чем буду есть из одного котла с ними.

Артистка раскрывает свой баул и дольше обычного роется в тряпках.

Возвращается человек, который все потерял.

Тетя Паша пристально смотрит на него: на верхней губе у того отчетливо отпечатались молочные усы.

- Утрись! - говорит она тихо и брезгливо. - Вот теперь ты и впрямь все потерял, даже самого себя.

Человек в жалкой растерянности закрывает рот рукавом.

Артистка ищет в своем бауле, под руку ей попадают расползшиеся шелковые чулки, рваная косынка, еще какие-то тряпки, не имеющие меновой ценности. Затем она достает нарядное эстрадное платье, длинное, шуршащее, в блестках, и тут же прячет его назад

Взгляд ее падает на аккордеон. Она нерешительно подвигает его к себе. На черном коленкоре, которым склеен футляр, нацарапаны надписи: "Западный фронт, июль-август 1942", "Ленинград, январь 1942 г., август 1942 г.", "Сталинград"... Ее руки ласково трогают жесткое, пострадавшее от времени и передряг тело старого друга. Вынимает аккордеон. Он жалобно пискнул. Актриса кладет аккордеон на место. Она решительно хватает платье с блестками и спешит на базар.

От звуков аккордеона проснулась жена бригврача. Она садится на лавке, приводит в порядок одежду, снимает с гвоздя полушубок и накидывает на плечи.

- Куда ты? - испуганно спрашивает черненькая.

- Здесь душно...

- Я с тобой!

- Нет! - властно и твердо говорит жена бригврача. - Я хочу одна. - И ее нежное, таящее лицо становится на миг таким решительным, сильным, что совсем легко представить, какой она была, когда, обезоружив гитлеровцев, отомстила за смерть мужа. И черненькая, не понимая, чем вызван поступок подруги, невольно склоняется перед силой ее решимости.