Николай Наседкин - Город Баранов

Вадим (замирает, высвобождается из её объятий, усмехается). Видишь ли, дорогуля, в поддатом виде ребятишек строгать не рекомендуется - олигофрен может строгануться. Так-то!.. Ну, ещё дерябнешь? (Опять усаживается на матрас)

Лена (устало опускаясь на табуретку). Нет. (Вадим выпивает) Думай, что хочешь, поступай - как знаешь. А я тебе в последний раз говорю: Иринка твоя. Вот тебе крест! (Размашисто крестится)

Вадим (жёстко). Лена, давай условимся: что ты сучка - тут и спору быть не может. Так? Так! Ты просто патологически не в состоянии быть верной женой и хорошей матерью... Вернее - не могла быть... Это - моё твёрдое убеждение. Я из-за тебя потерял руку (выставляет-показывает протез), чуть было вовсе не сыграл в ящик... Хватит! Я ещё пожить хочу!

Лена (зло, усмешливо). Да, даже вены толком вскрыть не сумел...

Вадим (оторопело). Ты что?!

Лена (с горечью). А то! Пожить он хочет!.. А я? Я-то ведь уже НЕ ЖИВУ! Ты что, забыл? Небось с радости и пьёшь совсем уж без просыпу второй год... Меня, между прочим, твой приятель-собутыльник убил. Он - киллер, а ты, как есть - натуральный заказчик. Помнишь, как ты ему за бутылкой всё жаловался на свою семейную жизнь да проклинал меня? Он в белой горячке-то и вспомнил подстерёг с топором... (Проводит ладонью по своей голове, лоб её вдруг окрашивается кровью)

Вадим (тоскливо). Не виноват я в твоей смерти! Не виноват! НЕ Я УБИЛ! Мало ли что я там по пьяни болтал... Ну зачем ты?! Это просто дикая нелепая случайность! Сцепление дурацких обстоятельств. (Закрыв лицо руками, опускается-ложится на матрас. Свет медленно гаснет.) Не я, не я убил!.. (Скрипит во сне зубами)

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Начало мая. Солнечный день. Та же квартира Вадима Неустроева. Её не узнать: на месте матраса громоздится толстобокий раскладной диван в густо-багровой обивке. Под окном - два его сынка-кресла; между ними полированный тонконогий столик. Слева вдоль стены - стенка светлого дерева с инкрустацией, а справа - раскладной стол и два мягких красных стула. На окнах - кроваво-красные гардины. В углу на белой кухонной табуретке стоит тот же телевизор. На кухне виднеется настенный белый шкаф, стол, на чистой плите - яркая кастрюля, расписной под хохлому чайник со свистком. В прихожей висит новая куртка, стоят новые туфли.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

В прихожей Вадим Неустроев и Волос. Вадим тоже преобразился: на нём светлые летние брюки, кремовая рубашка с длинными рукавами, новые шлёпанцы, на запястье протеза, выше новой светло-коричневой перчатки, часы, на носу модные фотохромные очки. Он аккуратно пострижен и причёсан. Волос - в джинсах и майке; на майке - что-то по-английски.

Волос (тряхнув жизнерадостно сальными прядками). Ну, как - клёво? Вот и кухню заделали. Фраерам-то кинь на пузырёк, ты ж теперь с хрустами. А то и на два - вместе и раздавим, мебелишку обмоем. Да и праздник сёдни. Лады?

Вадим. Пить, Волос, вредно, а особливо тем, у кого здоровье хиловатое. А ребятам - что ж... Ваши ребята-качкu грузили и таскали... ништяк. Так, кажется, на твоём языке? На, передай им (протягивает деньги) на горючее сотню... хрустов. Или - хрустей? Как там у вас по правилам? Ну, да всё равно.

Волос (кривит тонкие губёшки). По фене ботать - это тебе не стишата кропать.

Вадим (весело ухмыляется). Да-а? Ты, Волос, шкеры путяные напялил, а гонишь лажу. И любой фартовый блатарь может назвать тебя базaрилой, дрефлом и дятлом за то, что ты не по делу фраеришься и сам ещё не наблатыкался на фене ботать. Так что не бери меня на пoнял да на бздюху и сам не бери в голову, а бери лучше за щеку. Не трепездонь больше на халяву да не гони порожняк - усёк?

Волос (поддёргивает "шкеры" - затёртые штаны-варёнки, поправляет на носу очочки, подскакивает к Вадиму, брызжет слюной). Ты меня на пoнял не бери - пoнял? Видал я фраеров покруче!

Вадим (жёстко). Вот что, Волос, иди-гуляй, не зли меня. И передай Михеичу, чтобы он ещё холодильник подкинул, да люстру с настольной лампой скажи, я ему за это книжки все подарю-оставлю. Пoнял?

Волос. Пoнял, пoнял... Всё на пoнял берёт, блатарь хренов!

Вадим (подчёркнуто равнодушно). Слушай, а что это Валерии давно не видно? Болеет или что случилось?

Волос. Да чё с ней случится! Сидит под замком - кайфует. Чё-то шеф на неё психанул.

Вадим (ещё равнодушнее). За что же?

Волос (прикусывая язык). Пошёл ты! Не лезь не в своё - усёк?

Вадим (подталкивая его в костлявую спину к выходу). Ладно, ладно! Иди учи азбуку! (В сторону) Хиляк глистово-аскаридный!

Оставшись один, Вадим смотрит под потолок на белую коробочку звонка, приоткрывает дверь, звонит пару раз - удовлетворённо вслушивается в мелодичную трель. Захлопывает дверь, накидывает цепочку. Затем приносит из ванной ярко-красное ведро с водой, новенькую швабру с тряпкой (своим старым свитером), напевая, протирает пол на кухне и в прихожей. Пьёт на кухне минералку из пластиковой бутылки. Ставит в комнате на стол пишмашинку, ловко вправляет, помогая протезом, лист бумаги, открывает брошюру и, проворно постукивая по клавишам пальцами правой руки, перепечатывает текст, читая-диктуя вслух.

Вадим. Стадия первая. Потребность в алкоголе слабо выражена, но по мере употребления усиливается. Однако человек ещё в состоянии преодолеть желание, отказаться от выпивки. Переносимость алкоголя растёт. Рвотная (защитная) реакция угасает. Похмельный синдром выражен ещё слабо. Пьянство имеет относительно систематический характер - одна-две выпивки в месяц. Та-а-к! Стадия вторая. Потребность в алкоголе настолько значительна, что человек не в состоянии отказаться от выпивки. Переносимость алкоголя достигает наибольшего объёма и многие годы держится на одном уровне... (Комментирует) Ага, это, судя по всему, как раз то самое геройское в глазах друзей-приятелей умение выпить литр водки и не забалдеть! Та-а-ак... держится на одном уровне, но затем начинает снижаться...

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Трель дверного звонка. Вадим недовольно вслушивается, идёт открывать. На пороге - Дарья Михайлова. На ней чёрная блузка с донельзя откровенным вырезом, белые обтягивающие брюки; рыжеватые волосы распущены по плечам.

Вадим (удивлённо). Ого!

Михайлова. Привет, Неустроев! Не ждал?

Вадим (пропуская гостью и закрыв дверь). Здравствуй. Да-а-а, действительно...

Михайлова. Что это ты в такой день один и трезвый? (Спохватывается) Извини! Я слышала про жену - ужас...

Вадим. Да... Впрочем, времени уже много прошло... Знаешь, давай не будем в праздник о мрачном. Ты вот лучше скажи - почему ты одна? Ты ведь теперь не Михайлова, как я слышал, - Запоздавникова?

Михайлова (с отвращением). Так мой деньгy заколачивает, без выходных и праздников пашет - ком-м-мерс-с-сант!.. Нет, я свою фамилию оставила... Да ну его! (Странно-вызывающим тоном) Слушай, ты не занят? А то я уйду...