Николай Наседкин - Криминал-шоу

Тот было замотал головой, однако Арина сунула ему под глаза два растопыренных пальца.

- Пара "штук".

Мужик сразу повеселел, засуетился: да, да, садитесь!..

Сверток денежный опустили в ящик в без шести минут шесть.

Когда поднялись обратно в квартиру и, тяжело дыша (лифт снова филонил), смотрели друг на дружку в прихожей, Арина посожалела:

- Надо ж было поглядеть - кто забирать будет. Эх мы, кулёмы!

- А я знаю, - спокойно сказала Зоя. - Он уже стоял у подъезда: высокий, светлый, кудрявый. Тот, который и письмо опускал.

- Так что ж ты?! Видела, приметы знаешь - его же поймать можно...

- Да хватит тебе! - махнула рукой Зоя, сбрасывая пыточные туфли. - Вон у меня там "Губернские ведомости" валяются, почитай: средь бела дня на улице убивают человека, десятки свидетелей, а "милицией ведется активный поиск преступников, но пока безрезультатно..." Всё, отдали деньги - будем ждать... Кстати, Арина, ты не думай - мы рассчитаемся, будем частями выплачивать.

- Не надо о деньгах. Игорь мне что - чужой?

Фраза прозвучала странно. Зоя напряглась, отвела взгляд. Арина смешалась, нагнулась, ища в чужом доме тапочки. Нашла под пуфиком. Выпрямилась, подчеркнуто деловито сказала:

- Надо же еду готовить. Думаешь, эти бандюги его там кормили? Наверняка с голоду помирает.

- И правда! Что это я - и не подумала!

Они обе оживились, дружно, рука об руку, как когда-то в общежитской комнате, накрывали на стол, готовились к празднику, переговаривались о том о сем - о пустяках.

Потом сидели в креслах, поглядывали на часы. Стрелки уже и к семи подбирались... Простая и противная мысль червячком заползла в сознание обеих: а где же гарантия, что те слово свое сдержат?..

- А ты знаешь, - проговорила Зоя, убеждая скорей всего себя, - а у парня этого, кудрявого, вид вполне порядочного человека... Он и на бандита не похож.

Арина, устроившись в кресле с ногами, обхватив колени, сидела понуро, ничего не ответила. Посидели в тишине. Зоя, не глядя на Арину, выдавила, вымучила вопрос:

- Скажи... у вас - продолжается?

Арина, так же уставившись в пространство перед собой, молчала минуту, вторую, заставляя сердце Зои биться все надрывнее, больнее, прерывистее.

- Не надо об этом...

Снова - безмолвие.

"Молчи! Молчи! - молила Зоя. - И правда - не надо!"

- Не надо бы... - раздумчиво, медленно, из глубины себя повторила Арина, - но, знаешь, я сегодня, сейчас, поняла...

Взглянула на Зою, встряхнулась.

- Короче, близких людей на свете - мало. Я скрывать не буду: Игорь мне дорог...

- Но ты его любишь? - Зое так и хотелось вывернуть все наизнанку.

- А ты? - серьезно, даже с какой-то злостью в тоне спросила Арина. - Ты любишь? Или просто боишься под старость остаться одной?

- Зачем ты? - вздохнула Зоя, не поворачивая головы, всхлипнула. - Я его так люблю, так... Господи, да только б он живой - все ему прощу!.. И прощать буду!

Арина дотянулась через столик, положила руку на плечо подруги.

- Я ведь уезжаю, Зоя. Насовсем. Так что... Слушай, а нет ли у тебя чего выпить, а? А то ведь мы свинтимся с резьбы. Шампанское, что ли, открыть?

Зоя, сперва недоуменно на нее глянула, вытерла уголки глаз, вздохнула, встала.

- Сейчас.

Она пошарила в шифоньере за полотенцами и наволочками, выловила там стограммовый бутылек коньяка "Варцихе", грустно-победно показала.

- Вот! Принес однажды, пьяный, в дипломате штук шесть, я один припрятала - он и не заметил.

Арина взяла бутылочку, как-то странно долго и молча рассматривала ее, вертя в руках, потом открыла, разлила по рюмкам. Молча выпили. Разом глянули на часы - половина восьмого. Лицо Зои начало кривиться, морщиться.

- Не надо! -- прикрикнула Арина. - Не надо! Может, они его где-нибудь за сто километров держат, в лесу где-нибудь - пока довезут...

Но Зоя уже не смогла подавить тоскливый тонкий плач-вой, который вдруг всплыл из глубины горла, вырвался наружу. Страшное предчувствие стиснуло душу.

Зоя поняла - сейчас у нее будет разрыв сердца. Арина подскочила к ней, обхватила за плечи, пытаясь зачем-то поднять с кресла.

- Зоя! Зоенька! Что ты?..

И в это время тренькнул звонок.

IX

Ехали совсем недолго.

Боров чересчур усердно укутывал голову Игоря дурацкой сумкой, передавливал горло - отыгрывался напоследок, пес смердящий. Но вот машина плавно развернулась, успокоилась. Жирный стащил-таки с Игоря сумку, толкнул его мясистым плечом.

- Выкатывайся, пидор! Хватит на "мерсе" раскатывать, сиденья марать!

Игорь поправил очки, охотно выбрался, выпрямил спину. Он очутился на том самом месте, откуда украли-увезли его два дня назад.

- Возьмите, - поэт, приоткрыв дверцу, протягивал ему фотоаппарат.

- Ты чего, дурак! - вскипел мордоворот, кинулся перехватить "Зенит". Это ж Лорка себе взяла!

- Остынь. Я ей сам куплю, новый, - не оборачиваясь, осадил Вадим.

Игорь взял "Зенит", протянул поэту руку, крепко пожал его шершавую ладонь.

- Спасибо тебе! Если б не ты... Пиши стихи, обязательно пиши. А этих брось - как можно быстрее. И - вставь зубы, до свадьбы вставь: негоже такому парню щербатым ходить. Ну давай, счастливо тебе!

Потом наклонился к задней дверце, к открытому окну, и прямо в рыло пидору вонючему впечатал.

- А ты помни: цирроз - неизлечим. Осталось - два месяца.

Дебил жирный вскинулся было что-то пролаять в ответ, кулаком в лицо достать, но Вадим даванул на акселератор, "мерседес" рванулся и помчал в сторону вокзала. Игорь глядел ему вслед, пока тот не свернул перед пышным привокзальным фонтаном: так и есть, дом с гаражным бункером затерялся где-то совсем рядом, в лабиринтах улочек и переулков за рельсами.

По уже предвечерней улице дефилировали отдыхающие горожане. Грязный, мятый, всклокоченный, небритый, с кровавым бинтом на руке, Игорь стоял еще минут пять в центре этого праздника жизни, улыбался во всю мощь своих скул и озирал через улицу дом-громадину, где в маленькой уютной родимой квартире его сейчас ждали горячая ванна, бритва, чистое белье, жена Зоя, ужин и покой, покой, покой...

На его звонок, через секунду мельтешения теней в глазке, дверь распахнулась, и тут же Зоя, не дожидаясь, пока он войдет, бросилась ему на шею, обхватила крепко, прижалась, всхлипнула.

- Игорю-ю-ша!

Игорь в момент заметил, как она похудела, осунулась лицом, похлопал успокаивающе правой ладонью по спине, забормотал:

- Ну-ну, успокойся, родная. Всё уже позади. Я - дома. Не надо. Всё теперь будет хорошо - по-другому. Будем теперь жить и радоваться...

Вдруг он вздрогнул и замер - в проеме комнатной двери, напротив входа, стояла, прислонившись к косяку и сложив руки под грудью, Арина, смотрела на него ласково, с улыбкой...

А потом Игорь отмывался чуть не в кипятке, барахтаясь в пенной ванне. Он закрылся на запор и почему-то не открыл даже Зое, хотевшей потереть ему спину.